Ничего не дал и продолжительный разговор с ее отцом. Тот понятия не имел о том, куда делась дочь, да его это и не волновало. Босс Сэлли Чарлз сообщил Заку, что она взяла годовой творческий отпуск. Пока он не получал от нее никаких вестей, но она обещала держать его в курсе. В конце концов Зак наплевал на свою гордость и связался с Алом. Тот сказал ему, что Сэлли уехала в тридцатидневный тур по Перу, но это было еще пару месяцев назад, и он понятия не имеет, куда она направилась потом.

Зак стоял возле своего «бентли». Глубокая складка пролегла у него между бровей. Что же делать? «Следующим шагом будет частный детектив», — решил было он и уже собирался сесть в машину, когда к нему подошла какая-то молодая женщина.

— Извините, вы не мистер Делюкка? Мой босс сказал, что вы ищете мою подругу Сэлли…

Когда Сэлли свернула к своему дому и остановила машину, она не обратила никакого внимания на большой черный автомобиль, припаркованный в пятидесяти ярдах вверх по улице. Она вышла из машины и взяла сумку с новым телефоном и другими покупками. Улыбаясь, пошла по садовой дорожке к коттеджу, который арендовала в прибрежном городке Литл-Хамптон. Когда-то, когда ей было лет шесть, Сэлли провела в здешнем отеле уик-энд с мамой и бабушкой, и это было одним из самых дорогих ее сердцу детских воспоминаний.

Вся ее жизнь изменилась с того момента, когда ей стало плохо на руинах Мачу-Пикчу. Джоан Адамс, врач, с которой они очень подружились, поскольку были единственными одинокими женщинами в туристической группе, предположила, что вряд ли горный воздух мог так повлиять на такую молодую здоровую женщину. Уж не беременна ли Сэлли? Джоан оказалась права…

После долгих и тяжелых раздумий Сэлли решила возвратиться в Англию. На ближайшее обозримое будущее дальнейшее путешествие было исключено, но это не означало, что Сэлли должна была жить в Лондоне. Какое-то время она пожила у Джеммы, пока не сняла коттедж и не купила новую машину.

Она открыла дверь и вошла в прихожую. Повесила пальто, бросила сумку в гостиной, прошла на кухню, чтобы сделать себе чашку чая. Удивительно, думала Сэлли, как судьба может одной рукой что-то отбирать, а другой — возвращать. Она потеряла свою маму, но скоро станет мамой сама…

Если родится девочка, она назовет ее Памелой в честь мамы, а если мальчик… Она еще не решила… И не решила пока, скажет ли Заку…

Она приготовила себе чашку чая, принесла ее в гостиную и поставила на столик около дивана с мягкими подушками. Сбросив туфли и опустившись на диван, Сэлли поджала ноги.

Потягивая чай, она подумала, что когда-нибудь сообщит Заку, но не сейчас… Может быть, после рождения ребенка… Сэлли хотела спокойно насладиться каждой минутой своей беременности, а это было исключено с Заком Делюккой.

Она обвела глазами комнату. Все выглядело прочно и надежно. Сэлли с удовольствием обставила гостиную и главную спальню. Вторая спальня предназначалась малышу, и ей еще предстоит заняться ею.

Если она захочет, то вернется в Лондон по окончании своего отпуска. А при желании сможет остаться и здесь. В данный момент ей не надо было думать ни о чем, кроме своего ребенка. Удовлетворенно вздохнув, она полезла в сумку, достала коробку с новым телефоном и отодвинула в сторону. Потом вынула пакет с детскими вещичками и выложила на стол крохотные желтые пинетки, чепчик и распашонку. Нежная улыбка тронула ее губы.

И тут раздался звонок в дверь. Нехотя встав, Сэлли прошлепала в прихожую и открыла дверь…

Открыв рот, Сэлли изумленно смотрела на мужчину, стоявшего перед ней. Этого не может быть! Такое невозможно… Но это был Зак Делюкка.

Она ухватилась за дверную ручку, чувствуя, как сразу стали ватными ноги и как бешено заколотилось сердце.

— Привет, Сэлли, — с трудом проговорил Зак, пожирая ее глазами.

Она стояла в дверях со своими роскошными рыжими локонами, падающими ей на плечи, и с выражением потрясения на лице. От эмоций у Зака перехватило горло. Он не мог наглядеться на эту женщину. Он не думал, что такое возможно, но Сэлли стала еще красивей, чем он помнил. На ее прекрасном лице не было и тени косметики, шелковая кожа сияла здоровьем.

Она была в тонком голубом свитере, красиво облегающем ее полную грудь. Слегка расклешенная юбка едва прикрывала ее колени, позволяя видеть потрясающе стройные ноги.

— Зак… что ты здесь делаешь?

Ее голос был все таким же: слегка хрипловатым, низким.

— Одна твоя обеспокоенная подруга, Джемма, попросила меня навестить тебя.

— Джемма? — Сэлли звонила Джемме всего два раза с тех пор, как уехала из Лондона, в основном потому, что только сегодня заменила свой потерянный телефон. — Но она не могла знать мой новый адрес. Как же ты меня нашел?

Недоумевая по поводу того, какими судьбами его занесло сюда, она пыталась оставаться спокойной.

— На улице холодно. Пригласи меня войти… мне необходимо выпить, — требовательным тоном сказал Зак, оставив без внимания ее вопрос.

Удивительно, но он никогда еще не боялся так, как сейчас. Он не мог решиться сказать, что выследил Сэлли, потому что любит и хочет вернуть. Это было невозможно после того, как он повел себя с ней… Она бы никогда ему не поверила. Он допустил много ошибок с Сэлли, и на этот раз собирался делать все правильно. Ухаживать за ней, встречаться, пасть ниц, если понадобится… А секс может подождать до тех пор, пока она не придет к нему по собственной воле.

Сэлли только сейчас начала замечать, что Зак изменился. Его лицо осунулось, складки возле рта стали глубже, морщины вокруг глаз — заметнее. Кашемировое пальто буквально болталось на нем. Поняв, что слишком пристально рассматривает его, Сэлли нервно сделала шаг назад и пригласила его жестом войти.

— Кухня там… — начала она. Но было уже слишком поздно. Он уже вошел в гостиную.

Сэлли поспешно пошла за ним, опасаясь того, что он мог там увидеть. Она протянула руку к детским вещам, но опять опоздала. Он взял крошечную желтую распашонку…

— Дай это мне! — Она протянула руку, покраснев. — Сейчас приготовлю тебе кофе. Ты сказал, что замерз. В октябре бывает так холодно…

Она понимала, что бормочет всякую ерунду, но не могла остановиться.

— Довольно, Сэлли! — взорвался он, хватая ее за руку. — Детские вещи? Для кого? Для тебя? — прищурившись, спросил он, глядя в ее покрасневшее лицо.

— А если и так? — фыркнула она в ответ. Она не станет лгать и отрекаться от своего ребенка. Вырвав руку, она собрала вещички со стола и сунула их обратно в сумку. — Это тебя не касается.

Ее ответ разъярил Зака, потому что он вдруг понял, что она, видимо, беременна, а этот младенец никак не мог быть его ребенком. Он принимал меры. Ничего удивительного, что она выглядела сияющей. В то время как он долгие месяцы страдал по ней, Сэлли, должно быть, прыгнула прямо из его постели в постель другого.