Из кузова доносились странные и немного знакомые хрипы и хлюпы. Машина была с закрытым кузовом, откинув завязки, взял брезент и под прикрытием Андрея, заглянул в кузов.

Выглянув из–за борта, показал полковнику знак, что все чисто. Почти сразу раздался звук одиночного выстрела и шум падения тела на землю.

— Блин, кровью забрызгало, — услышал я ворчание Степки.

— Соловей, что в кузове?

— Свиньи, — ответил я, криво усмехнувшись.

— В путевом листе тоже так написано, — подтвердил наш переводчик, оттирая форму.

— Крепыш справишься с машиной?

— Так точно, — ответил лейтенант.

— Садись за руль, едешь за нами. Водителя в кузов.

Мы сообща кинули тело убитого немца в кузов, он почему–то ехал без сопровождения, один, и стали готовиться к отъезду.

Казанцев с хрустом и скрежетом коробки развернул грузовик и мы попылили дальше. Заметив удобный съезд на проселочную дорогу, притормозил и осторожно повернул. Остальные следовали за нами.

Стукнув меня по плечу, Андрей показал на нечто правее нашего движения. Убавив и так маленькую скорость, тихонько по густой и достаточно высокой траве направился туда. Острый глаза Андрея не подвел, там был овраг, причем с водой. Оставив мотоцикл на самом краю. Я опустил очки и поставил мотоцикл на подножку. Андрей уже успел отойти в сторону и знаками показывал как остальным лучше встать.

Повесив каску на руль, я подошел к краю обрыва, снимая на ходу перчатки. У самой воды, уйдя в мягкую землю почти по верхние гусеницы, стоял танк. Та самая знаменитая «тридцатьчетверка» с ее странной башней.

Когда рев моторов стих, я махнул рукой Толе, подзывая.

— Что? — подходя, спросил он, теребя слежавшуюся под каской чёлку.

— Вон твоя «тридцатьчетверка».

— Да ну?! — удивился он, подскакивая к краю обрыва.

— Остановимся тут на ужин. Крепыш займись, — скомандовал полковник.

К моему удивлению интерес к танку проявили не только молодежь, но и старшие товарищи.

Люки были закрыты и попасть внутрь, не представлялось возможным.

— Ржавчина появилась, давно стоит. Немцы техникой не разбрасываются, может, не заметили? Овраг с дороги не заметен, посадочных полей тут нет, — сообщил Андрей, свои наблюдения.

— С сорок первого, старый танк, — кивнул я.

— Видите следы? Боком сполз, может водитель не заметил обрыва, или еще что? Странно, что он не кувыркнулся при такой круче, — заинтересованно спросил Толя.

— Пулемета стрелка–радиста нет, — показал в пустой проем, Шатун.

Закончив с осмотром, я полез наверх нужно слить из бака грузовика горючее в канистры, командиры совещались у карты, а Толик закопался в инструментах, он решил попробовать открыть люки.

Когда через пробитую дыру в баке стекли последние капли бензина, от танка раздался радостный вопль:

— Открыл!

Аккуратно закрыв канистру, я не торопясь последовал за остальными. Общий люк на башне был открыт, как раз когда я заглянул вниз, со скрипом распахнулся и люк мехвода. Из верхнего показался Толя, и стал рассказывать, что видел внутри:

— Экипажа нет. Замок и прицелы на месте. Снарядов почти нет, всего семь штук. В башне курсовой пулемет при патронах.

Пока мы готовили ужин, наделав бутербродов, и повесив над костерком котелок для чая, Толя гремя железками, все возился с бронетехникой, видимо истинная душа танкиста не давала бросить ее просто так.

— Толя? Танкист, уже все готово! — в который раз звал я его.

— Сейчас! — был его ответ.

Вдруг произошло то, отчего Шатун подавился и закашлялся, Батя пролил на штаны горячего чаю, а остальные вскочили на ноги. Мы услышали, как громко взревел дизель танка и, не заглохнув продолжил работать на холостых оборотах.

Тряся ошпаренной рукой, Стрелок мне как раз чаю подливал, я поставил кружку на землю и, подув на горевшую кожу, присоединился к остальным. Все столпились на краю обрыв и смотрели на испускающий тёмно–серый дым из выхлопных труб танка. Из башенного люка вместе с клубами дыма показалась вихрастая голова Толика, увидев нас, он радостно махнул рукой. Почему–то дым шел не только с кормы, но и изнутри танка.

Ловко скатившись с брони, он легко поднялся на кручу и присоединился к нам.

— КАК? — был общий вопрос.

— А что ему будет? Вон у нас сорок лет памятником простоял, так солярку залили и сходу завели… На самом деле завести проще некуда. В баллонах оставался сжатый воздух, правда, на один пуск, но я никак не думал, что он заведётся. Даже странно.

— Почему думал не заведётся? — поинтересовался Батя.

Толик сплюнув, пояснил:

— Там в боевом отделении есть лючки с доступом к двигателю, заглянул. Систему охлаждения двигателя вместо антифриза была залита вода. В первую зиму все трубки полопались. Сейчас с полчаса поработает, движок перегреется и заклинит. Хотя может, немного дольше проработает, масла там с запасом было залито.

— Танкист. Ты его сдвинуть сможешь?

— Наверное, не знаю что с ходовой, — пожал он плечами.

— Так свиней из кузова на хрен! Грузовик сталкиваем вниз. Работаем!

Пока мы открывали задний борт, Командир инструктировал Толика:

— Нужно будет утопить в озере и танк и грузовик. Сможешь?

— Попробую.

В это время заглянувшие в кузов Даль и Андрей отшатнулись. Андрей глухо выругался, сержант побледнел как полотно.

— Чего вы? — заглянул в кузов Шатун: — А хрюшки покушали. М–да, мало что от немчика осталось. Ну что встали? Толкаем!

Свиньи с визгом разбежались, когда мы прикладами согнали их с машины, после чего столкнули грузовик. Чудом не скапотировав он подпрыгнул, пролетел мимо работающего на холостых танка и с шумом обрушился в воду подняв тучу брызг и дав волну.

Толик скатился вниз, взобрался в танк. Дернувшись «тридцатьчетверка» заглохла.

— Ну что? — спросил у появившегося в люке Толика, Командир.

— Ходовая заклинена. Теперь понятно, почему его бросили… хотя подняться тут нереально.

Мы на краю обрыва обсуждали случившееся, когда раздался крик Казанцева:

— Ах вы свиньи!

Пока мы с любопытством наблюдали за действом внизу, вернувшиеся свинки сожрали наш ужин.

Посмотрев на туши свиней, меньше ста кило там не было ни одной, почесал шею, и пробормотал:

— С ужином мы пролетели.

Попало за это как ни странно Толику, хотя на часах стол отвлёкшийся Казанцев. Нашли крайнего. В общем, Танкист, схлопотал два наряда вне очереди.