— Изменишь мне-убью. Не физически-так морально задавлю. Я не шучу.

— И как ни странно я тебе верю.

— Сейчас я упал в твоих глазах?

— Ты удивишься, но нет.

— Почему?

— Потому что я бы на хрен убила своего мужа, если бы застала его с любовницей. Отбила бы сковородкой все его хозяйство и станцевала ламбаду на его теле туфлями на каблуках, — Вадим ничего не отвечает, но не услышать его смех просто невозможно. — Тебе сейчас хорошо, Вадим?

— Мне очешуенно охрененно хорошо. Ты только что провозгласила себя моей женой. Потому что на месте мужа представила меня и не говори, что это не так. Ты уже не столь яро отрицаешь внутри себя, тот факт, что мы поженимся, хотя сомнения тебя прилично сжирают. Но это все поправимо. Лен?

— Ну что?

— А сколько у тебя было мужчин? Не звезди, пожалуйста, про тридцать два и прочее.

— Ни одного.

— Ну неужели так сложно сказать правду? Я тебе слова плохого не скажу. Ну было и было.

— Вадим?

— А?

— У меня для тебя встречное предложение-прекрати звездеть. Ты конченый собственник, если я скажу тебе, что их было десять-ты расстроишься, что много, хоть и не подашь вида. Скажу, что до тебя был один, ты, как ни странно, расстроишься еще больше, потому что я не дождалась тебя такого единственного. Так что какую бы цифру я не произнесла, ты будешь расстроен, — произношу все это на одном дыхании и понимаю, что так и есть. Более того, если он действительно узнает, что у меня не было мужиков-он реально свихнется от радости. К гадалке не ходи, от счастья к батарее прикует. Похоже я попала.

— Вот видишь, как мы друг другу подходим. Меньше недели от нашего знакомства, а не только я тебя с легкостью считываю, но и ты меня. Ты права, какую бы цифру я не услышал, все равно расстроюсь. Все, не буду больше спрашивать. Лен? — опять эта интонация с моим именем, от которой неосознанно хочется улыбаться.

— Ну что, Вадим?

— А ты когда-нибудь любила? Влюблялась? — мамочки, как же сложно то будет… — Лен?

— Нет, Вадим, не влюблялась и не любила.

— Совсем?

— Совсем.

— Ну не ври, а?

— Я не вру. В семнадцать лет, будучи на первом курсе думала, что влюбилась в парня, но…

— Но? — нетерпеливо добавляет Вадим.

— После первых сданных экзаменов я на радостях побежала облегчать свой мочевой пузырь. Женские туалеты, как всегда были заняты, пришлось идти в мужской.

— И?

— И там я увидела сношающегося объекта моей предполагаемой влюбленности с другим парнем. Как-то само все отлегло, не успев толком начаться. Ты доволен, Вадим?

— Не передать словами, как я доволен, Леночка. А ты еще не влюбилась в меня?

— На пути к большому чувству, — со смехом отвечаю я, понимая, что недалека от правды, а может уже? Трындец.

— Лен, а ты сейчас где? — от чего-то хотелось сказать, «а ты разве не знаешь»? Стойкое чувство, что по квартире расставлены камеры никуда не делось, но от чего-то портить в общем-то нормальный разговор не хотелось, поэтому сказала, как есть.

— Сижу на подоконнике и смотрю в окно.

— Попу не отморозишь? Нам еще детей рожать, ты же помнишь?

— На мне трусы-парашюты и рейтузы, будь спокоен за мои детородные органы.

— Ну ладно, буду спокоен. А ты не спросишь где я?

— На подоконнике?

— Ну что я могу сказать, мы созданы друг для друга. Да, Леночка, я тоже пялюсь в окно. Но не на подоконнике, он какой-то хлипкий. Еще не выдержит не дай Бог и я покалечусь. Что ты тогда будешь делать без меня?

— Даже не знаю, Вадим. Наверное, сигану с окна вниз.

— Не надо столь радикально. Будешь ухаживать за мной, когда я буду в гипсе. Лен? — только не смеяться, только не смеяться… но это становится тяжело, учитывая количество вопросительных «Лен».

— Что, Вадим? — с улыбкой интересуясь я, вставая с подоконника.



— А ты бы что сейчас хотела?

— В каком смысле?

— В целом. В сию минуту. Ну там на Мальдивах оказаться, получить маленькое черное платье, колечко или может съесть чего-нибудь?

— А ты сейчас примчишься ко мне и это дашь?

— К сожалению, я далеко от тебя, и увы не могу этого сделать. Но мне просто интересно, что бы ты хотела прямо сейчас.

— Большой стакан капучино или латте. И чтобы было очень много пенки. И сладко. Люблю сладкое.

— А что ты еще любишь?

И вот тут понеслось… Никогда в своей жизни я не болтала столько по телефону, да и вообще с кем-либо лицом к лицу. Я не насиловала свою терпелку скучным донельзя собеседником. Мне было интересно. Интересно не только отвечать на вопросы Вадима, но и задавать в ответ ему. Через два часа непрерывной болтовни, я стала переживать о том, что все темы исчерпали себя, о чем дальше-то говорить? Но нет, откуда-то темы появлялись сами собой. Правда неожиданно для меня, Вадим сам настоял на том, что пора заканчивать.

— Все, Леночка, в час ночи хорошие девочки должны спать.

— А я хорошая?

— А ты как думаешь?

— Понятия не имею. Знаю только то, что спать не хочу.

— Надо, Лена. Если я могу поспать завтра побольше, то ты нет. Все, ложись спать и прекращай обо мне мечтать.

— Облезешь.

— Обязательно облезу, когда сгорю под Кубинским солнцем, а ты меня будешь натирать сливками. А потом слизывать их. Ой… облезу.

— Дурак, — улыбаясь произношу я.

— И тебе сладких снов.

Отключился. Взял и отключился. Ну ведь каков гад! Наверное, я бы и дальше мысленно причитала как старушка, если бы неожиданно для себя не унеслась в сонное царство.

* * *

Спасибо чуду, а если быть точнее Нюше, которая из-за голода начала меня лизать. Если бы не она, я бы стопроцентно опоздала на работу. Разряженный мобильник, увы сел за оставшуюся ночь, и как следствие-никакого будильника утром не было. Я как угорелая стала носиться по дому, чтобы привести себя в человеческий вид. Уже надевая верхнюю одежду, позвонили в дверь. Не в домофон, а в дверь. Это странно, учитывая, что в такой час гостей быть точно не может. В глазок смотрела одновременно с ожиданием чего-то хорошего, но и с опаской. К сожалению, последнее было больше похоже на правду. Незнакомый мужчина стоит с какой-то коробкой в руках.

— Елена, меня предупреждали, что вы может не открыть. Я Геннадий, меня сюда послал Вадим Александрович с посылкой для вас, но я немного опоздал. Он меня четвертует, если вы не получите посылку. Откройте, пожалуйста.