Новый защитник — если его вообще можно было так назвать — при первой же встрече заявил своему подзащитному, что положение практически безнадежно, поскольку решающим фактором при рассмотрении второго дела будет вынесенное ранее обвинительное заключение по первому. С этой минуты Стив вообще перестал отвечать на все вопросы, дав утвердительный ответ лишь на один — считает ли он себя виновным.

На его беду слишком много на этот раз оказалось людей, заинтересованных в том, чтобы повторный суд над Стивеном Кларком состоялся как можно скорее, пока главный свидетель — Брендон О’Брайан — находится в коматозном состоянии. Как ни печально, но среди них было много друзей и благожелателей Брендона. Очень быстро отыскалось подозрительное количество свидетелей, и, конечно, всё, что они сообщали, было не в пользу обвиняемого.

Стивен как сторонний наблюдатель взирал на эту мышиную возню вокруг себя и только диву давался, как им всем не терпится поскорее избавиться от него! Всё это так быстро ему надоело, что он и сам стал думать: лучше уж скорее! Какой еще суд? Трата времени. Но время — субстанция нежная и не терпящая прессинга… Стоит ли торопить то, что и так летит слишком быстро? Стивен и глазом не успел моргнуть, как пролетел суд с его заранее спланированным результатом, и дни вслед за этим запрыгали со скоростью стрелки секундомера.

Вскоре ему сообщили дату исполнения приговора и то, что на этот раз будет применен другой, более прогрессивный способ, а именно: введение в организм сильнодействующего вещества, приводящего к быстрой остановке сердца. Первое, что сделал Стив, услышав эту новость, — накинулся на своего любезного адвоката:

— Какого черта?! Меня это не устраивает! Может быть, я хочу, чтобы меня повесили или расстреляли?

— В нашем штате не применяется такой вид казни, — спокойно отвечал адвокат, — вы же знаете.

— Нет, не знаю! И знать не хочу! — орал Стив. — Немедленно подайте апелляцию и укажите, что осужденный просит изменить способ казни!

— Подобная апелляция не будет даже рассматриваться. Думаете, специально для вас здесь соорудят виселицу?

— Я обойдусь без ваших комментариев! Выполняйте свои обязанности — делайте то, о чем вас просят. И до свидания! — зло отрезал Стивен.

— Все-таки должен заметить, что способ, который для вас избран, — самый гуманный…

— Скоро увидим! — ядовитым тоном процедил Стивен, и непонятно было, чего больше в его словах: цинизма или горькой иронии. В общем-то, Стиву было на все это плевать. Его бесило лишь одно: что Всемогущее Правосудие имело возможность распоряжаться его судьбой до самого конца, даже здесь не предоставляя ему — в целях гуманности — право выбора.

…До рокового часа оставалось два дня. Стивен сидел и думал: какой все-таки подлюга этот адвокат! Глядя на него, можно решить, что вся их братия такова. Прав был Брендон, когда как-то сказал, что есть разные люди… Как он там сейчас? Стивен просил, чтобы ему разрешили навестить Брендона в больнице, но до сих пор не получил никакого ответа.

«Если этот гад придет сегодня, ничего не разузнав о Брендоне, я его задушу! Конечно, он не подал апелляцию. Ну что ж? Другого уже не остается: придется теперь развлечься и этим зрелищем». Тогда, в первый раз, Стивен не фиксировал внимания на деталях. Теперь он получал возможность проследить процедуру убивания более подробно: несколько человек умерщвляют одного, следуя строго заведенному распорядку — ритуальное убийство, да и только! Забавно!

Стивен глянул на часы, подаренные Брендоном, которые, на его удивление, ему позволили здесь оставить. Со временем явно творилось что-то странное: оно то неслось вскачь, то будто останавливалось.

В коридоре послышались шаги: «Идет… Чтоб он провалился!» Но вместо того, кого он ждал, Стивен увидел в конце коридора высокую, до боли знакомую фигуру…

— Бренд… — прошептал Стив и как полоумный рванул к решетке. — Брендон! — закричал он.

Брендон О’Брайан, немного похудевший и осунувшийся, в элегантной тройке и с неизменным портфелем в руках, шел, слегка улыбаясь, ему навстречу! Едва он прошел в камеру, Стив набросился на него и сжал в объятьях.

— Не дави ты так. Больно! — взмолился Брендон.

— Ой, прости! Я так обрадовался! — выпалил Стив, сияя от счастья. — Я же ничего не знал! Когда ты пришел в себя?

— Неделю назад. А позавчера сбежал оттуда. — Брендон взял Стивена за плечи. — Сядь и выслушай. У меня сейчас время на вес золота. — Брендон говорил медленно, тихим голосом. — Стив, я перетряхнул все материалы по твоему делу. То, что они на этот раз сделали с тобой, — сущее беззаконие! Но ты сам помог этому.

Стивен смотрел на него с восторгом.

— Чему ты улыбаешься? Ты отказывался отвечать, согласился с глупостью о заложнике. Ты же этим сам наклепал на себя. В результате все двенадцать присяжных в один голос сказали «да».

— Даже если бы их было двенадцать тысяч и среди них смог затесаться один, который сказал бы «нет», это ничего не изменило бы. И потом… — Стив вздохнул, — мне было как-то все равно… Ты же знаешь: я фаталист.

— Ты трепач и пустозвон! — обругал его Брендон. — Кто говорил мне про то, как он любит жизнь? Могу тебе точно сказать: сейчас ты сам вырыл себе могилу! А твой теперешний адвокат — идиот под стать тебе. У него в руках были такие рычаги, каких не было у меня. Он не воспользовался ни одним. Если бы он действовал с умом, они не решились бы вторично приговорить тебя. — Брендон остановился, переводя дух, видно было, что он устал.

— Ты еще не совсем поправился, — сказал Стивен. — Что ты собираешься делать?

— Я добьюсь пересмотра дела. Главный свидетель здесь — я, и с учетом моих показаний все меняется.

— Что ты докажешь: что ты был соучастником побега?

— Что я не был заложником!

— У тебя ничего не получится, — покачал головой Стив. — Никто не отменял мой первый смертный приговор, меня все равно казнят, а твоя жизнь будет погублена.

Брендон усмехнулся:

— Всё это — слово в слово — я слышал вчера, но совсем в другом месте. Я беседовал с главным прокурором.

— Ну и что он сказал тебе?

— То же, что и ты: «Я понимаю, что, стараясь спасти своего бывшего подзащитного, вы действуете из самых лучших побуждений, но тем самым вы рискуете сломать свою собственную судьбу», — отчеканил Брендон.

— Значит, я прав… — тихо сказал Стивен.

— Ты ничего не понимаешь! Сейчас ситуация складывается совершенно иначе, и ее легко будет переломить. А себя я как-нибудь сумею сам защитить. Сейчас главное — отсрочить исполнение приговора. Без боя я тебя не отдам!

— Поедешь к губернатору? — с сомнением спросил Стивен.

Брендон кивнул.

— Только не суетись слишком. Держись спокойнее, — напутствовал его Стив. — И послушай, что я скажу тебе: все произойдет так, как должно произойти. Если мне суждено умереть — значит, я умру, и ты ничего здесь не сможешь изменить, если же нет, то твои жертвы не окажутся напрасными. Только и всего. Не пытайся идти против того, что есть промысел Божий и что постичь нам не дано. И главное — не смей потом изводить себя упреками, ты ведь на это мастер! Запомни: этот грех прощается труднее всего. Ну, удачи! — Они торопливо попрощались.