К сожалению, Марко Поло нигде не уточняет, какие обязанности он выполнял в Кинсаи. Скорее всего, он производил подсчет и сбор налогов в городе.

Во всяком случае, доходы города он описал потом весьма подробно: «Хочу вам рассказать о больших доходах великого хана с этого города Кинсаи и с подвластных ему земель, что составляет девятую долю области Манги (Манзи. — С. Н.). Сперва расскажу вам о соли; доход с нее большой. Дохода с соли круглым числом — восемьдесят туманов[32]золота; а каждый туман равняется семидесяти тысячам золотых saies, всего, значит, пять миллионов шестьсот тысяч золотых saies, а каждый sale побольше золотого флорина или золотого дуката. Просто удивительно, сколько денег»{261}.

Помимо соли, Марко Поло выделяет в Кинсаи производство сахара и пряностей, а также доходы с рисового вина и шелка. Он констатирует: «Я, Марко Поло, много раз слышал, как высчитывали доход со всех этих вещей, и, выключая соляной доход, равнялся он двумстам десяти туманам золота, значит, пятнадцати миллионам семистам тысячам saies. И не слышано, и не рассказывалось о таком необычайном доходе, и это только с девятой части всей области»{262}.

Следовательно, Кинсаи давал Хубилай-хану девятую часть доходов всей провинции Манзи, то есть всего Южного Китая, который был поделен на девять уделов. А всего в Манзи было, как утверждает Марко Поло, «более тысячи двухсот городов»{263} и в каждом городе стояла стража великого хана.

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что венецианец, скорее всего, выступал в Кинсаи в качестве независимого эксперта и он регулярно отсылал Хубилай-хану свои отчеты. Мы не знаем, на каком языке были составлены эти отчеты. Возможно, они были выполнены на одном из наречий монголов, с которыми он был знаком. Не знаем мы и того, откуда Марко Поло черпал свою информацию.

В связи с этим Оливье Жермен-Тома пишет: «Принято считать, что Марко Поло не говорил по-китайски. Это очень даже возможно, хотя мы не имеем никаких указаний на эту тему. Я склоняюсь к тому, что он знал разговорный китайский, практиковавшийся на юге <…> но он не умел читать иероглифы»{264}.

Как бы то ни было, пребывание Марко Поло в Кинсаи (Ханчжоу) окончилось внезапно и необъяснимо, и он не приводит ни причин своего отъезда, ни даже даты этого события. Лоуренс Бергрин в связи с этим делает предположение: «Возможно, его полномочия чиновника монгольского правительства прекратились по неловкой для передачи причине: в связи с обвинением в коррупции или возвышением соперника. В любом случае он оказался изгнанным из Кинсаи с его бесконечными удовольствиями и из сборщика налогов вновь превратился в путешественника»{265}.

Зато он, наконец, вновь воссоединился с отцом и дядей.

Надо сказать, что Марко Поло сделал себе отличную придворную карьеру. Прошло какое-то время, и «в награду за преданность и в знак признания его административных способностей и знания страны Хубилай назначил его правителем города Янчжоу, в провинции Цзянсу, на Великом канале, близ его соединения с Янцзы»{266}.

Многие биографы Марко Поло отмечают этот факт. Например, И. А. Муромов в книге «Сто великих путешественников» пишет: «Хубилай назначил Марко правителем города Янчжоу, в провинции Цзянсу, на Великом канале»{267}.

Жюль Верн в своей «Истории великих путешествий» идет еще дальше: «Марко Поло был назначен правителем города Янгуй (Янчжоу) и еще двадцати семи городов, входивших в эту область»{268}.

Но вот Генри Харт не может скрыть своего недоумения: «Учтя торговое значение Янчжоу и то обстоятельство, что Марко жил в нем долгий срок, нельзя не удивляться, что путешественник посвятил ему одну коротенькую главу»{269}.

В самом деле, Марко Поло управлял этим городом три года (примерно с 1284-го по 1287-й), но пишет о нем весьма скупо, замечая лишь, что «народ тут торговый и промышленный»{270}.

В Янчжоу действительно делали оружие, сбрую для конных воинов и доспехи. Но Марко Поло, по сути и не начав, сворачивает свой рассказ: «Больше не о чем говорить»{271}.

И нет в его книге детального описания этого огромного по тем временам города, население которого составляло свыше 250 тысяч человек. Безусловно, этот факт представляет собой загадку и один из больших пробелов книги Марко Поло, ведь Янчжоу и его окрестности он должен был знать великолепно.

Объяснение этому пытается дать В. Б. Шкловский: «Марко Поло скучал. Он был путешественник, и чиновничья жизнь не пришлась ему по вкусу»{272}.

А вот Оливье Жермен-Тома, например, уверен, что Марко Поло не был правителем города Янчжоу, а «занимался административной работой на добыче соли в этом регионе, самом богатом солью во всей империи»{273}. Он пишет: «Марко на месте выучился правилам производства и продаж соли. Также вполне возможно, что ему было поручено проверить счета города»{274}.

«Командировка» в Индию была последней из больших миссий Марко Поло. Об этом в его книге сказано так: «Вернулся Марко из Индии, из-за многих морей, и много нового рассказал о той стране»{275}.

А началось всё с того, что он, ощутив ненасытное желание узнать мир лучше всех своих предшественников, поддался чарам рассказов о далекой Индии и получил дозволение Хубилай-хана посетить ее.

Но тут вот что интересно. Оказывается, в ту далекую эпоху понятие «Индия» у разных путешественников было разным, а по сути, довольно смутным. «Термин “Индия” никогда не привязывался к конкретной стране, а “кочевал” по всему известному тогда миру. “Индий” было несколько! В XIII веке их насчитывалось целых три. “Средняя Индия”, или “Абасиям” — это территория современных Судана и Эфиопии. “Великая Индия” — это и есть Индия нынешняя. “Малая Индия” — это Индокитай»{276}.

Как отмечает Лоуренс Бергрин, «каждый автор или путешественник подгонял границы “Индии” к своим целям или предубеждениям, и Марко не был исключением»{277}.