Лейтенант Попов остался стоять на пороге роскошного особняка. Он зябко ежился и искренне удивлялся гостеприимству и щедрости хозяина. «Надо же! Сохранить при таком достатке совесть!» — думал он, зорко всматриваясь сквозь очки в кромешную тьму Шапок-2.

— Получите! — Лысинский с чувством грохнул на крыльцо новенький холщовый мешок, туго перевязанный скотчем.

Ростом мешок был как раз до верха поповских нижних конечностей.

— Вы очень щедрый человек! — восхищенно воскликнул Родион, прикидывая, сколько это весит, как он это потащит и почему капуста такая твердая на ощупь.

— Да что вы говорите?! — тоскливо взвыл Роман Романович, теряя терпение.

— Да-да! Уж поверьте! Этой капусты нам до весны хватит. Мы еще и с соседями поделимся!

Выслушивать грязные подробности жизни криминального мира не входило в планы Романа Романовича.

— Я думаю, мы в расчете? — Он твердо посмотрел прямо в очки лейтенанта.

— Да-да, конечно! Мы вас не забудем! — восторженно отозвался посланник мафии.

Лысинский несколько оторопел от такого заявления, но быстро пришел в себя и поспешил проститься с ночным гостем.

— Прощайте! — с намеком произнес он.

— Не люблю этого слова, — со странной улыбкой отозвался лейтенант. — Давайте скажем: «До свидания!»

Родион Семенович закинул за спину мешок. Он показался ему несколько тяжелее, чем можно было предположить. Капуста больно ударила его по ребрам множеством острых углов.

— Мороженая… — констатировал Родион и двинулся в обратный путь.

Дверь таиландского дуба гулко хлопнула у него за спиной, и вокруг стало темно и тихо…

Ровно в половине седьмого утра Родион проник в свою квартиру. Не разувшись и не сняв фуражку, он ворвался в кухню. Ненавистный мешок с мороженой капустой лейтенант Попов ухнул об пол с такой силой, что соседи сверху и снизу проснулись и несколько раз лениво стукнули чем-то железным по батарее. По канализационному стояку водопадом пробежала вода, и все стихло. Не обращая внимания на посторонние шумы, Родион Семенович принялся жадно поглощать холодные котлеты, отрывая их от сковородки немытыми руками. После третьей котлеты он сделал несколько глубоких вдохов и наконец решил сесть. С блаженной улыбкой на лице он потянулся рукой в хлебницу.

— На месте стой! Раз — два! — Мамин голос прозвучал так неожиданно, что соседи перестали стучать по батареям и затихли.

Родион тоже мог испугаться, если бы не страшная бессонная ночь, которую он провел, сидя на мешке в ожидании электрички на платформе Шапки-2. Сил ни на что не осталось. Даже на такие мелочи.

— Я хочу есть, — безапелляционно заявил Родион и решительно отломил кусок хлеба от буханки.

— Для этого человечество придумало ножи. — Тереза Марковна сложила руки на груди, продолжая с укором смотреть на сына.

— Вот молодцы! — радостно согласился Родион и демонстративно откусил большой кусок.

— И где ты был? — Мама воткнула в него проницательный взгляд и даже немного повернула голову, как бы настраивая правое ухо на его волну.

— Что значит «где»?! — От удивления Родион Семенович даже не донес до рта очередную котлету. — Ты же сама меня послала к олигарху за капустой!

— Это я помню. — Тереза Марковна махнула рукой и уточнила вопрос: — Где ты был всю ночь?

— В Шапках! — отрубил Родион и засунул в рот целую котлету.

— В каких Шапках?

— В какие послала, в таких и был.

— Всю ночь? — Мамин детектор лжи вот-вот должен был задымиться.

— Всю. — Пока желудок Родиона больше вместить не мог, и довольный лейтенант отвалился на спинку стула.

— Родион, не ври матери! Я звонила на вокзал. Последняя электричка прибыла в ноль часов двадцать минут.

— Ты бы лучше узнала, когда пришла первая! Я всю ночь сидел на перроне. Жутко замерз. И все ради этого несчастного мешка какой-то мерзлой капусты, которой грош цена!

Они оба посмотрели в угол, где стоял несколько перекошенный, на удивление чистый мешок импортного производства, перемотанный сверху скотчем.

— Зато мешок хороший, — примирительно сказала мама. — А капуста, может, и отойдет!

С этими словами Тереза Марковна принялась разматывать липкую ленту. Родион снял фуражку, но на стол положить почему-то не решился. Он так и продолжал держать ее в руках, с интересом наблюдая за мамиными манипуляциями. Скотч не сдавался. Мама тоже. Отрывая по небольшому кусочку, она скатывала ленту в шарики и кучно клала на пол.

— Может, для этого человечество придумало ножи? — вроде бы невинно поинтересовался заботливый сын.

Мама молча оглянулась.

— Нет? — попытался сгладить углы Родион.

— Руки помой, — отозвалась мама и снова принялась отрывать кусочки скотча.

Родион Семенович послушно проследовал в прихожую, повесил на вешалку фуражку, снял ботинки, зевнул… И в это время на кухне раздался протяжный стон, переходящий в крик:

— Иди сюда-а-а!!!

Родион босиком рванул назад под ритмичный стук по батареям. Когда он оказался на кухне, мама уже сидела на полу. Липкие шарики скотча облепили ее руки, как бородавки. Она молча смотрела в угол, туда, где должен был стоять злополучный мешок. Некоторое время Родион решал, что делать: тоже посмотреть туда или не рисковать? Затем он вспомнил, что сам принес мешок в дом, что он, в конце концов, офицер… Да и вообще было очень интересно, что могло заставить МАМУ сидеть на полу с открытым ртом, причем молча. Родион перевел взгляд.

То, что он увидел, целиком не уместилось в скромной черепной коробке простого российского лейтенанта. Вместо замороженных кочанов спонсорской капусты в мешке лежали пачки банкнот! Их было столько, что какая-то часть через край высыпалась на пол. Аккуратно упакованные в целлофан, пачки купюр достоинством в сто американских долларов были похожи на кубики. И ничего общего не имели с овощами. Родион посмотрел на маму, потом на деньги, потом снова на маму и неуверенно произнес:

— Это не капуста.

— Как сказать, — отозвалась мама и отползла подальше.

— А что это? — снова нарушил тишину Родион.

— Это мы у тебя должны спросить. — Тереза Марковна с угрожающим видом начала подниматься с пола.

— Деньги? — спросил Родион.

— Нет, — ответила мама и встала на ноги.

— А что?

— Это, сынок, большие деньги. — Тереза Марковна подошла к мешку и осторожно тронула его ногой, словно боялась, что он вдруг оживет. — Зачем ты их взял?

Родион Семенович сел на стул и спрятал лицо в ладони. В квартире стало тихо, как в могиле.

— Что же ты молчишь, Родион? — Мама сделала шаг, стараясь не приближаться к мешку.