– Кольца-то не видно, вот и спросил.

Возможно, Амиран на правах старшей по званию в экипаже ткнула канадца локтем в бок, когда он задал свой игривый вопрос.

– Госпожа Веселкина не совсем точно определила, я не только буду чистым прибористом, – говорил уже Беспризоров, – но и попробую заниматься ситуацией, которую вы условно назвали Адом. Кое-кто уверен, что у меня получится лучше, чем у других членов нашей лаборатории. Хотя приборы в оперативном обслуживании тоже остаются за мной.

– Как это? – Квадратик выделения на линзах очков Ромки увеличил голову Андриса Пачулиса. – А нас инструктировали, что мы будем ходить к голубому горизонту.

– Верно, – спокойно отозвалась Валя Веселкина, забирая снова ход инструктажа в свои руки, – мы и будем – к голубому горизонту. Но следить за тем, что происходит в тылу, так сказать, в районе Ада, если это район, разумеется, тоже необходимо. Вот за этим и попробует присматривать Кондрат, – она улыбнулась новому коллеге так, что у того должны были возникнуть мысли о зубах акулы, о мимически выраженном требовании подчинения в стаях крупных приматов или о чем-то подобном. – Дальше идем. Сейчас у нас при пользовании методиками ментопрограммирования Миры Колбри сложилась довольно странная ситуация. Суть ее, как полагает руководство, вы должны представлять себе хотя бы в общих чертах. Психические ваши состояния, как их ни натренировывай, обладают значительной лабильностью, подвижностью, изменчивостью, ну примерно как погода… за пределами наших стен.

Зал снова хохотнул. «А ведь им всем приходилось серьезно учиться тому, чтобы вести все эти, даже строго служебные, разговоры в свободной, едва ли не шуточной форме, – вспомнил Ромка. – И хуже всего это получалось именно у Веселкиной, но ведь научилась, и почти получается. Даже получше, чем у генерала, ему-то эти шуточки и хохоточки – нож острый, он не привык, не понимает даже многого, но осознает необходимость такой тональности, ему это не раз и не два объясняли». Да и сам Ромка как-то втолковывал, и ведь любо-дорого посмотреть теперь на него. Ежится наш генерал, но терпит. Выносит. Выдерживает, черт побери! Хотя, с другой стороны, скорее бы Мзареулов после своих травм оправился и вернулся в Центр. Конечно, если ему доверят Центром директорствовать, а не ушлют снова в школу антигравиторов, а то и вовсе – спишут из-за ранения и психологического несоответствия.

– Поэтому следует ловить моменты, когда вы все – наиболее совместимы и находитесь в оптимальных фазах своего пси. Это позволит нам удачнее нырять в Чистилище.

– В старину для парусных кораблей так же ловили ветер, и не было большего греха, чем его упустить, – проговорила Генриетта Правда, но ей было можно, она была пусть и, гм… в возрасте, но все же диффузор. Ей полагалось все замечать и даже, если получится, выводить во внятные, хотя бы для нее самой, образы. К тому же, вспомнил Ромка, она почти всю жизнь писала стихи, не очень удачные, но писала. Поэтессой пробовала себя ощущать.

– Мы ветер ловить не будем, – отчетливо вставил генерал Желобов. – Мы его будем создавать. И надеюсь, вы это воспримете как следует, по-деловому, а не как вдохновение или другую какую-нибудь чушь. Продолжай, Веселкина.

– Поэтому сегодня мы нырнем. И очень скоро. Если кто-то полагает, что не готов, поверьте мне на слово – вы готовы, и даже лучше, чем когда-либо прежде.

– Вхождение туда с нами проводил Вересаев, – сказала Берта-Мария и посмотрела на экран.

Для Ромки это опять выглядело так, будто она смотрела мимо него, примерно туда, где у небольшой каменистой россыпи на склоне холма начинали расцветать крепкие стебли чертополохов. Они отвоевали себе значительную часть здешнего склона и были, Ромка в этом давно убедился, едва ли не красивее, чем прочая здешняя растительность.

Он допил чай, сунул термос в рюкзачок, поднялся, отряхнулся и пошел к Центру, на ходу стараясь ничего не упустить из инструктажа Веселкиной. Это было довольно мудрено, потому что видеть через стекла очков он мог, но мысли его блуждали далеко. И он не очень хорошо реагировал на неровности склона, по которому спускался.

– Смысл нынешнего эксперимента в том, – продолжила Веселкина, – чтобы всем экипажам держать общее внимание. Именно его мы попробуем отслеживать отсюда, вы это и сами поймете, когда подключитесь к машинам. На стендах это не очень получается, поэтому нужны натурные испытания. Специфику каждого из экипажей мы тоже попробуем контролировать, поэтому формулирую… нет, не цель для каждого из экипажей, но как бы желаемую область для пристального наблюдения. Первый экипаж, вы довольно пробивные ребята, ходить способны дальше, чем другие машины, на тестах это подтверждалось приборно, но вы почему-то все больше попадаете в серую зону. Поэтому вам задание такое: не сопротивляйтесь, нам пригодятся знания и о другой стороне Чистилища, не только о подходах к голубому горизонту, тем более что теперь у нас есть Беспризоров, он вам поможет, если сумеет.

Ромка пригляделся. Действительно, первый экипаж в полном составе тоже восседал в зале, только заметно отстраненно, как-то на особицу от всех остальных собравшихся. Внешне они выглядели спокойно, но Ромка почему-то заподозрил в них кипение каких-то, может, и бурных разногласий, особенно – с начальством.

Веселкина перевела дух.

– Второй экипаж, Блез, вы уже неплохо ориентируетесь в Чистилище, поэтому попробуйте хотя бы приблизительно снимать его общую географию. Но, как уже бывало, если почувствуете, что вторглись в малопонятные зоны, где у вас падает выносливость, или возникают барьеры, не пытайтесь их преодолеть. Просто держитесь там подольше, вроде как маркер входа-выхода.

– Вместо буя, того, что звери сожрали, нас, значит, держать там будут, – не очень громко, но весомо прокомментировал Чолган.

– Четвертый экипаж, Пресняков, вы различаете голубой горизонт или что-то, что мы таким вот малонаучным термином пробуем определить. К тому же для вас там еще тучи какие-то ходят, непонятно откуда возникающие. Поэтому вы проводите пятый экипаж к голубизне этой и опять же встречаете их при возвращении.

– А мы, значит, глубже всех должны в голубизну уйти, – полуспросила, но с твердой, едва ли не приказной интонацией Авдотья.

– Точно так, госпожа Коломиец, – кивнула Веселкина. – Но и вы сегодня выполняете требование не терять четвертых. Ребята, нужно доказать, что вы все можете работать единой эскадрильей машин, общей и взаимосвязанной группой. Это позволит нам точнее выстроить ваши последующие тренинги и вообще будет полезно в качестве установки практического сотрудничества и, гм… взаимодополнения. Вот.

Последнюю фразу, похоже, Валентина выучила наизусть, уж слишком она вышла округлой и правильной.

– Я слышал, – проговорил вдруг Блез Катр-Бра, – чтобы нас вытаскивать оттуда, вы решили как-то импульсно «подогревать» входной район. Якобы это позволит обойтись без всяких буев, по которым тамошние твари способны пролезть сюда, к нам, и все-таки зону входа сделает видимой в термопоисковиках. Выделится она на общем сером фоне. Так вот, это – реальность или только числится в планах на будущее?