– Чего молчишь? – не выдержал он.

– Люди нужны в Грузию, – повторила она и вытерла нос салфеткой. – Там будут готовить что-то вроде... Ну, в общем, ты понял.

– Нет, не понял. Для чего?

– Для работы в России.

– Что-о? – удивленно протянул Ворон.

– Послушай, – подняла на него взгляд Ольга, – ты своей наркотой в гроб сколько людей кладешь? Какая разница, отчего они вообще умирать будут?

В голове Ольги будто лопнула туго натянутая струна. Ей показалось, что рядом выстрелила пушка. Глаза она открыла уже на полу. Однако не успела опомниться, как Ворон схватил ее за плечи и, словно пушинку, поставил на ноги.

– Ты, сука, запомни, я уродов травлю, понимаешь? – трясясь от злости, прошипел он. – Они матерей своих за дозу убивают! Это естественный отбор. Нормальные люди себя «дурью» не травят. Ты же ни в чем не повинных людей и детей призываешь убивать и калечить! В вашей Грузии такой президент, что Гитлер ему в подметки не годится!

Ольга поняла: единственный выход сейчас – любой ценой избежать побоев и сделать все, чтобы Ворон не вышел из квартиры.

Она со всей силой двинула коленом ему в пах. Он вскрикнул и согнулся. Ольга толкнула его в плечи и бросилась к тумбочке. Мгновение, и в руках у нее оказалась увесистая хрустальная пепельница. Она размахнулась. Окурки и пепел посыпались на голову. Вот он, затылок... Однако что-то не давало ей поставить в этом деле точку. Безвольно опустив руки, она села на кровать.

Отдышавшись, Ворон выпрямился и залепил ей в ухо пощечину.

Ольга полетела на пол, но тут же вскочила и прижалась спиной к стене, приготовившись к самому худшему. Однако, вопреки ожиданию, он больше не стал ее трогать.

– Одевайся. Жаль тебе портрет портить, себе дороже. За каждый синяк Аська скидку будет требовать.

– Сдавать поедешь? – морщась от звона в голове, спросила Ольга.

– Зачем? – удивился он. – Нет. Просто я тебя в такое место сейчас определю, откуда ты, покуда передок не раздолбят, не выйдешь.

Она догадалась, что он собирается продать ее в притон. Ольга слышала об ужасах, которые царили в крупных городах России, она даже знала своих сверстниц, чудом бежавших из таких заведений.

Неожиданно к горлу подступил ком. Она всхлипнула.

– Знаешь, почему я тебе открылась?

– Разжалобить хочешь? – Он взял со стула джинсы.

– Ты мне стал небезразличен, и я не хотела тебя потерять...

– Вот и буду приезжать к тебе периодически, – пообещал Ворон. – А ты меня – обслуживать за счет заведения.

– Скотина!

– Какой есть.

– Ты пожалеешь об этом, – заверила его Ольга.

– А ты нет, – пообещал он. – Через пару лет спасибо мне скажешь.

– Как только окажусь на свободе, тебе трындец...

– Не пугай. Я все равно на «лыжи» собирался встать. Не найдут. И не думай, сучка грузинская. – Он натянул одну штанину, поставил ногу на пол и погрозил ей пальцем. – Даже самые гнусные негодяи в этой стране не станут делать того, что ты предлагаешь.

Ольга съежилась. Неожиданно ей стало до боли жалко себя. Так и не повидав жизни, в лучшем случае остаток ее она проведет в притоне или тюрьме. По щекам покатились слезы.

– Неужели у тебя нет ко мне ни капли жалости? – выдавила она из себя.

– А у тебя она есть? – Ворон наконец натянул штаны и застегнул ремень.

– И эта ночь ничего не значит?

– Знаешь, сколько у меня таких было? – хмыкнул он. – Чего сидишь? Одевайся!

Джин осторожно прошел вдоль забора и остановился у калитки. Только собрался постучать, как во дворе залаяла собака. Тут же в доме вспыхнул свет, стукнула дверь.

– Тихо, Аза! – раздался мужской голос.

Джин ударил несколько раз носком ботинка в нижнюю часть калитки:

– Хозяин!

Собака загремела цепью и снова залаяла.

– Фу! – прикрикнул мужчина и подошел к забору: – Кто там?

– Доброй ночи, хозяин. – Джин оглянулся по сторонам. – Извини, если разбудил, но я никого не знаю в вашем селе и постучал в первый дом.

– Ты не местный? – с тревогой в голосе спросил мужчина.

– Разве я не ясно сказал? – удивился Джин. – Я с братом ехал из Первомайского в Бачи-Юрт. Машина заглохла, не заводится больше, наверное, бензин совсем плохой. Не доезжая вашего села, застряли.

– Ты сказал, что едешь в Бачи-Юрт, – напомнил мужчина. – Но дальше нашего села нет хорошей дороги. Надо перебираться на другую сторону Гумса.

– Я знаю здесь каждую тропинку, – заверил Джин. – У Ялхой-Мохк на моей «Ниве» можно спокойно переехать речку вброд.

– Что от меня нужно? – спросили из-за забора.

– Мой брат помогал мне и повредил в темноте руку, – стал врать Джин. – Кажется, вену порезал. Есть бинт или чистые тряпки?

Мужчина наконец щелкнул задвижкой. Джин толкнул калитку и вошел во двор. Увидев перед собой вооруженного человека, хозяин дома отпрянул и направил ему в грудь ствол охотничьего ружья.

– Почему так людей встречаешь? – удивился Джин. – Не бойся, я не причиню тебе вреда.

– Ты обманул меня? – с досадой спросил мужчина. Он был ниже ростом Джина и уже в плечах, однако по возрасту они, вероятно, были одногодками.

– Разве по-другому бы ты меня впустил? Но моему моджахеду действительно нужна помощь, и я даю честное слово, что не трону тебя пальцем.

– Я не боюсь, – медленно опустил ствол ружья мужчина. – Где твой больной?

– Магомед! – негромко позвал Джин.

Повиснув на плече Габбро, в калитке появился Шаман.

– Проходите, – засуетился мужчина и бросился закрывать за ними калитку.

– Как тебя зовут? – спросил Джин, дойдя до крыльца.

– Сакка Мамедов, – представился мужчина.

– А меня – Шамиль. Спасибо, Сакка, что впустил и не отказал нам в помощи, – поблагодарил Джин.

– Я знаю, сегодня был бой в Гордали-Юрте. – Сакка показал направление рукой. – Здесь все слышно было.

– Ты прав, – кивнул Джин. – Это нас убивали неверные.

Не говоря больше ни слова, Сакка направился мимо крыльца в обход дома.

Слегка постанывая и морщась, Шаман ковылял следом, Габбро помогал ему.

– Наверное, нужен врач? – неожиданно спросил Сакка.

– Посмотрим, – кивнул Джин.

Сакка провел нежданных гостей в небольшую комнату, имеющую отдельный вход со стороны сада и служившую летней кухней. Здесь стояла газовая плита, несколько баллонов к ней, стол, длинная лавка и пара стульев. На стенах шкафчики с посудой.