Она опять схватила его за руку и потащила дальше, как ни в чем не бывало болтая на ходу.

– Не думайте, что я такая уж дура. Иллюзий в отношении этого подонка у меня больше никаких нет. Смешно думать о том, что я хочу продолжения наших отношений. Но он меня тоже по-своему использовал, и за это он должен быть наказан.

Резаев покорно следовал за энергичной девушкой по закулисью театра, однако подумывал, не пора ли ему решительно порвать с ней, пока дело не зашло слишком далеко. Оказаться в эпицентре чужого скандала он не должен был ни в коем случае.

Он уже совсем собирался улизнуть в один из боковых коридоров, как вдруг Алла больно дернула его за руку и зловеще прошептала:

– Вон он! К ней шмыгнул!

Резаев успел заметить тень, мелькнувшую в дальнем конце коридора – похоже, это действительно был Емелин. Он скрылся за углом. Алла, грохоча каблучками, помчалась в погоню. Про Резаева она на время забыла, и он был этому очень рад. Не торопясь, он шел следом за спотыкающейся на бегу девушкой и думал о том, какие все-таки дураки актеры, и какие еще большие дураки те, кто сходит по ним с ума.

Он предварительно изучил план театра и примерно знал, где сейчас находится. За углом он увидел полураскрытую дверь гримерной комнаты, из которой падал луч света. В комнате слышались голоса.

Прежде чем Резаев успел что-нибудь предпринять, расхрабрившаяся Алла мигом очутилась возле двери, широко распахнула ее и прямо с порога провозгласила:

– Ах, простите, я никак не ожидала! Кажется, я нечаянно нарушила ваш маленький тет-а-тет?.. – Она говорила фальшивой скороговоркой, то ли изображая полнейшее простодушие, то ли, наоборот, вкладывая в свои слова хорошую порцию яда, для которого наигранное простодушие было просто пикантной приправой.

Но внезапно она осеклась и даже, кажется, растерялась. Резаев видел, как она отступила на шаг и прижалась спиной к дверному косяку. Заранее приготовленная реприза окончательно вылетела у нее из головы. Заинтригованный Резаев чуть-чуть выдвинулся из-за угла и увидел прелюбопытнейшую картину.

В комнате действительно находилась актриса Мария Строева. Несмотря на великолепную прическу и красивое вечернее платье, она была похожа сейчас на человека, который только что закончил тяжелую и нудную работу, а теперь ждет не дождется, когда можно будет закрыться у себя в спальне и забыть про весь мир. Она сидела в кресле и безразличным взглядом смотрела куда-то в угол.

Но кроме нее, в комнате находились еще два человека, и эти двое тоже интересовали сейчас Резаева больше всего на свете. Это была неслыханная удача! Счастливый случай помог Резаеву решить проблему даже без его вмешательства. Непримиримые враги находились лицом к лицу, да еще в присутствии женщины, которая имела для обоих такое большое значение! В тех кругах, где вращался Резаев, подобное противостояние в восьмидесяти процентах случаев закончилось бы серьезной дракой, и он примерно так же оценил свои шансы на успех.

Но очень скоро выяснилось, что цифру Резаев безбожно завысил. Хотя кое-какие признаки показывали, что между мужчинами состоялся напряженный разговор, хотя разгоряченный артист широко раздувал ноздри в порыве молодого азарта, драка явно откладывалась. Полковник был предельно невозмутим и сдержан, хотя ситуация могла вывести из себя кого угодно.

А тут еще Алла все-таки решилась подлить масла в огонь. Быстро преодолев первое смущение, она все тем же фальшиво-услужливым голоском пропела:

– Ах, боже, простите! Я как всегда все напутала! У вас здесь, оказывается, не тет-а-тет, а целый треугольник!

Мария Строева с неожиданным любопытством посмотрела на незваную гостью и негромко заметила:

– Вместе с тобой, Аллочка, уже целый квадрат…

А Емелин, которому некуда было выплеснуть отрицательную энергию, обрушил ее на голову вовремя подвернувшейся девушки.

– Тебя чего сюда принесло? – грубо спросил он. – Лучше пойди умойся! Ты похожа на…

Резаев не расслышал, на что похожа Алла, потому что последние слова Емелина потонули в неожиданном шуме. Полковник Гуров сделал резкое движение навстречу актеру, задев по дороге пустое кресло, и прогремел почти командирским голосом:

– Юноша, не забывайтесь! Вы разговариваете с женщиной! Придержите свой блудливый язык! Я не позволю…

– Ах, перестань, Лева! – с раздражением перебила его жена, вставая. – Только скандала здесь еще не хватало. Алла – девушка умная. Она сама разберется что к чему. А вообще, молодые люди, вы бы шли отсюда! Нам с мужем надо побыть наедине.

Эта простая просьба подействовала на молодых людей по-разному. Из глаз Аллы вдруг ручьем хлынули слезы, и она опрометью бросилась назад в коридор. Резаев не успел ее задержать, да не особенно и пытался. Почти следом за ней выскочил из гримерной и Емелин. Он был взбешен, и от него явственно пахло вином. Проходя мимо, он задел Резаева плечом, но даже не взглянул на него. Только оглянулся назад и, видя, что Гуров смотрит ему вслед, крикнул с вызовом:

– Последнее слово за мной, мент!

Емелин видел, как Гуров сделал непроизвольное движение вперед, но тут же сдержал себя. Емелин отступил и спрятался за углом. Резаев пытался сообразить, что можно выжать из создавшейся ситуации, но ничего хорошего в голову ему не приходило. Напряжение ничем не разрешилось, вспышки не было.

И опять ему помогла Алла. Она вдруг остановилась метрах в пятнадцати от Резаева и что-то выкрикнула в лицо шагающему вдогонку ей Емелину. Видимо, это было очень оскорбительно, потому что актер, не раздумывая, с ходу влепил девушке оглушительную пощечину. Звук был такой, словно кто-то выстрелил из стартового пистолета. И дальше все закрутилось, как сорвавшаяся с ограничителя карусель.

На звук пощечины в коридор выскочил Гуров. Алла пронзительно и горько зарыдала, а потом вдруг пнула актера туфелькой в голень. Неизвестно, чем бы ответил Емелин, но тут рядом с ним оказался Гуров и крепко схватил за руку.

Но самой большой удачей было то, что в ту же секунду отовсюду в коридор хлынул принаряженный подвыпивший народ. Актеры с выражением жгучего любопытства на лицах сбегались со всех сторон. Драки опять не получилось, потому что Гурова и Емелина тут же растащили, но выразительную сцену видели многие.

Резаев ликовал. Ни о чем лучшем и мечтать было нельзя. Затесавшись в общую толпу, он принялся наблюдать и прикидывать, как действовать дальше.

Гуров быстро успокоился, извинился и теперь пытался успокоить жену, у которой совсем испортилось настроение. Едва он увел ее обратно в гримерную, Резаев «прилип» к Емелину. Того взяли в кольцо какие-то приятели. Они уговаривали его не валять дурака, предлагали выпить и все забыть, но увещевания распаляли артиста еще больше. Наконец он вырвался и, кипя от злости, в гордом одиночестве направился в раздевалку. Резаев только этого и ждал.

Он перехватил актера на лестнице и торопливо, опасаясь, как бы их кто не увидел, сказал: