Один из образов, который я использую для определения наиболее подходящего момента перехода от Действия I к Действию II, представляет собой образ ощерившейся собаки, чья шерсть на спине встает дыбом, когда она замечает приближение незнакомца. Большинство из нас знают, что не стоит приближаться к раздраженной собаке. Напротив, мы понимаем, что будет намного лучше подождать, пока уши ее опустятся, хвост завиляет, а шерсть на спине уляжется. Также следует понаблюдать за тем, когда ребенок проявит характерные признаки готовности выслушать ваши слова и принять советы и рекомендации (Действие II).

Главный – ребенок

Черил и Дэйн пришли ко мне на прием вместе со своим сыном – угрюмого вида пятнадцатилетним подростком. Джейсон едва посмотрел на меня, входя в кабинет, но, присаживаясь на стул, убедился в том, что родители поймали его сердитый взгляд.

Его отец тут же перешел к монотонному зачитыванию списка проблем, ошибок и недостатков сына. Мне сообщили, что Джейсон был «очень умным мальчиком», который «создавал проблемы везде, где только появлялся».

Черил вступила со своей партией: «Он постоянно досаждает младшим – брату и сестре. Он просто не оставляет их в покое. Если они пытаются его остановить, то весь свой гнев он вымещает на нас. Если нам повезет, то он просто несется в свою комнату, хлопает со всей силы дверью и проводит там остаток дня».

Дэйн закончил фразу за жену: «Если нам не повезет, то в доме будет что-то разбито или сломано. Или пострадает кто-то из младших детей. Когда мы спрашиваем Джейсона, из-за чего он так злится, он не может нам дать ни одного вразумительного ответа, который бы оправдывал его поведение. Он начинает говорить, что мы уделяем все внимание только малышам и не делаем достаточно для него, но это сумасшествие! Так больше не может продолжаться!»

Я наблюдала за Джейсоном, пока его родители расписывали все его тяжкие грехи. Сколь бы неуловимым для глаза это ни казалось, он вздрагивал всякий раз, когда родители объявляли о его очередном «правонарушении».

Сказать по правде, я сама уже начинала поеживаться от того напора, с которым родители сыпали обвинениями, и от полного отсутствия теплоты в их голосе. Наблюдая за этой семьей в течение первых минут нашей встречи, я была просто поражена, насколько каждый из ее членов нуждался в понимании, контакте и элементарной доброте.

Джейсон даже не знал, что может представлять собой Действие I, поскольку его родители жили в мире Действия II, постоянно ругая, критикуя и наставляя своего сына. Учитывая тот факт, что он не чувствовал никакого внимания или понимания со стороны родителей, он был абсолютно невосприимчив ко всему, что они делали и говорили.

Родители Джейсона продолжали рассказывать мне о том, что ничего на мальчика не действовало. «Мы отобрали у него все видеоигры, мы его наказывали, мы даже заставляли его делать дополнительные обязанности по дому, он лишь отвечает нам: «Да, все равно» и продолжает вести себя из ряда вон».

Как правило, основная цель моей работы сводится к тому, чтобы научить родителей, как укрепить свои взаимоотношения с детьми и начать контролировать собственные реакции, дабы сохранить за собой роль спокойного и уверенного в себе капитана корабля. Это позволяет родителям выстроить истинный контакт с детьми, пробуждающий в них природные инстинкты взаимодействия и послушания.

Однако в данном случае я работала не только с Черил и Дэйном, но и один на один с их сыном в течение нескольких месяцев. Джейсон очень остро нуждался в безопасном пространстве, где он мог бы выражать свои чувства, не опасаясь, что их значение будет занижено или вовсе сброшено со счетов, и в здоровой привязанности к взрослому человеку. Его родители слишком увязли в собственном представлении о Джейсоне как о ходячей проблеме, чтобы обеспечить ему поддержку, которая была ему так нужна.

Во время моих встреч с Джейсоном я очень скоро поняла, что он был весьма чувствительным молодым человеком, который просто сбился с верного пути. Проблемы с друзьями, нагрузка в школе, напряженные взаимоотношения с родителями спровоцировали в нем стресс, с которым он просто не мог справиться в одиночку. Более того, по ходу работы стало очевидным проявление у Джейсона симптомов СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности) – патологически повышенной отвлекаемости, импульсивности, низкой фрустрационной толерантности и моментальной вспыльчивости, – которые на фоне подростковых гормональных всплесков сделали его склонным к хронической раздражительности, угрюмости и агрессии.

Свою работу с Дэйном и Черил я начала с привнесения в их взаимоотношения особо необходимого, на мой взгляд, фундаментального изменения: с обучения их практике управления негативными и осуждающими мыслями, которые лежали в основе их непродуктивной и обидной реакции на поведение Джейсона. Я обратила их внимание, что, когда они верили в такие мысли, как: «Джейсон должен ценить все, что мы для него делаем» или «Джейсон должен быть добрее к брату и сестре», они вставали на путь разрушения. Это была дорога, которая неизбежно вела их к утрате самообладания, угрозам и драматическим сценам дома, лишь очерствляющим сердце мальчика и делающим его еще менее восприимчивым к их словам.

Чтобы вернуть себе надежду на большую открытость и восприимчивость сына, они для начала должны научиться справляться с собственными негативными мыслями. Ведь эти мысли пробуждали в них соответствующую реакцию, которая, подобно эффекту домино, сметала на своем пути любую возможность на сближение с сыном и восприятие им советов и помощи.

Как только Дэйн и Черил поняли, что я не осуждаю и не пытаюсь как-то оценить методы их воспитания, они начали проявлять большую открытость и честность в собственных взглядах на конфликт с сыном. Когда они смогли осознать разницу между поддержкой и нападками в адрес Джейсона, они начали смотреть на мир его глазами. Это существенным образом смягчило их отношение к сыну.

«Я вижу огромное количество причин, по которым Джейсон не должен быть более внимательным к брату и сестре. Они докучают ему, они постоянно устраивают беспорядок в его вещах, и мы с женой, сказать по правде, предпочитаем проводить больше времени с малышами, потому что с ними все намного проще, – сказал мне Дэйн. – Но теперь, когда я вижу все сложности, с которыми сталкивается Джейсон в школе и с друзьями, я понимаю, что срывы на брате и сестре являются логическим выходом для его стресса. Я не говорю, что я одобряю это, просто сейчас я наконец понимаю мотивы его поведения».

Смягчив свое мнение о Джейсоне, родители смогли выработать к сыну собственный подход, который давал им большую надежду на достижение положительных результатов. Избавляясь постепенно от негативных мыслей и суждений о сыне, они могли уже избегать открытых противостояний с ним, которые, как они теперь понимали, только провоцировали его плохое поведение и агрессию.