Можно лодку увести… На край — плот соорудим — переправимся! — добавил Илья.

— А вот меня больше волнует то, что скоро немцы по степи к Сталинграду рванут, вот бы знать, как это было и когда… Как бы пользу принести, а не просто сгинуть при отступлении.

— Согласен, Никита. И я не хочу снова к фрицам попасть… — Илью аж передернуло от нахлынувших воспоминаний.

— Я тоже к ним не хочу, — хмуро заметил Серый.

— Ребят, давайте не лезть под пули — на рожон… Что если в этот раз мы не вернемся обратно, если умрем, вдруг у нас другой вариант попадания назад?

— Никитос, все будет так, как должно быть, «помирашки» просто так устраивать не будем, я за многое еще не отплатил… — глаза у Ильи прищурились и сразу стали злыми. — Пошли к переправе, может выгорит…

На переправе через Дон, которую прикрывала зенитная батарея, скопились подразделения 62 и 64 армий. Мальчишек ни в какую не хотели перевозить на другую сторону.

— Товарищ капитан, да нам по 16 лет! — настаивал Илюха.

— Это ты мамке сказки расскажи! Я же сказал, пацаны, брысь отсюда по домам!

— Товарищ капитан, — включился Никита. — Нет у нас никого, сироты мы, с голоду помрем, а вам мы пригодимся!

— Пригодитесь? Кашу есть? Да не похожи вы на сирот… Видел я сирот: грязные, худые, оборванные, уставшие, взгляды затравленные… А вы, крепкие, чистые, взгляды наглые, уверенные… Как пить дать — из дома на фронт сбежали! Так что, домой к мамке!

— Нет у нас тут никого из родных… если на ту сторону переплывем, возьмете к себе в подразделение?

— Так… утомили вы меня. Смирнов, Ивашов! Сделайте так, чтоб я их больше не видел! Сдайте в комендатуру или милицию! — скомандовал капитан.

— Не надо… мы сами уходим. — Илья кивнул ребятам.

Ребята не стали грубить, решили просто уйти, только вот молоденький солдат, лет 20 решил подтолкнуть Серого, «для скорости».

— Вот козел, — вспылил Серый.

— По пищи еще, «сопля»! — ухмыльнулся молодой солдатик.

— Кто еще «сопля»! Фрица — то живого видел?

— Ты как будто видел!

— И не только видел… — ответил, обернувшись через плечо Серый.

— Бойцы, что за детский сад? — раздался властный голос. Метрах в пяти стоял офицер с четырьмя «шпалами» в петлицах — полковник.

— Товарищ полковник! Капитан Мульков приказал увести мальчишек из расположения подразделения и сдать в комендатуру.

— Местные? Бегунки? — поинтересовался полковник.

— Капитан Мульков считает, что бегунки, очень уж на беженцев не похожи.

— Товарищ полковник! — только было начал Никита, но полковник уже развернулся и пошел своей дорогой.

Через 2 часа трио вернули в детский дом…

Дубль два…

Детский дом готовился к эвакуации, мальчишки помогали, чем могли, но, 17 июля, за день до отъезда, ребята вновь сбежали. В это раз они пошли на юг, вдоль Дона, туда, где шла железная дорога. Воинский эшелон — хороший шанс уехать на фронт, если часовые не заметят.

Заметили…

Никакие просьбы и уговоры не помогли — просто ссадил, сказали, что если идти по рельсам — не заблудятся…

Ребята пошли по рельсам, только не в обратном направлении, а к фронту… Впереди на рельсах сидело двое босых мальчишек, очень похожих друг на друга, видимо, братья: один постарше, второй чуть младше — погодки.

— Откудова такие? Что, с поезда ссадили? — поинтересовался тот, что постарше.

— Сам видишь… — вздохнул, Никита. — Решили топать на своих двоих… А вы откуда?

— Местные мы, вербовские… — ответил старший. — Лады, Колька, пойдем до станицы…

— А мы дальше — вдоль дороги пойдем, — прощупал почву у местного мальчишки Илья.

— Не, не пройдете, там мост через Дон, по нему никого не пускают. В темноте могут и стрельнуть, да, Вась? — авторитетно заявил, но все же запросил поддержку у старшего тот, что помладше.

— Колька верно говорит: на эшелон надо, только не берут нас на фронт… Проще у бабки Авдотьи лопух выпросить, когда под куст присел… Ладно, пойдем мы, неча следующий эшелон ждать … Слухай, Колька! Лучше свой гарнизон сладим!

— Ну и гарнизон у вас будет, без ботинок — босоногий, что ли? — подурачился Серый.

— А чо… хоть и босоногий, но гарнизон… — уверенно произнес Вася.

Илья, Никита и Серый посмотрели на Ваську и Кольку, потом друг на друга…

— «Босоногий гарнизон»!!! — озарило Никиту, он с силой ударил себя по левой ладони кулаком. — Вот откуда, «Босоногий гарнизон», а мы даже не знали почему он «Босоногий»… Мы ведь даже не поинтересовались!

— Я интересовался… Думал, что вы тоже знаете… — совсем по-другому уже посмотрел Илья на братьев.

— А чо это вы шушукаетесь, а? — поинтересовался старший из братьев.

— Да погоди ты… Братья… Дай Бог память… Тимошины и Егоровы!

— Егоровы мы… — ответил старший после того, как ребята удивленно переглянулись. — А ты откель знаешь? А Тимошиных у нас нет, Тимонины есть: Аксен и Тимка… Лады, пойдем мы… Нате вам узелок, тут картоха, сухарей чуток, соль, лук, огурцы — вам нужней. Ну, бывайте, мы до хаты…

Трио молча смотрело вслед уходящим братьям…

— Они погибнут… лагерь был назван в честь них, — подтвердил догадку Илья.

— Так почему нам об этом не рассказали? — недоумевал Серый. — Хотя… может быть должны были рассказать 22 июня… на «Зарнице». Или все местные — и так знают.

В этот раз они даже не стали просить переправиться по мосту: услышали работу наших зениток, отгоняющих от моста немецкие самолеты. Пришлось смастерить плот, ночью, мальчишки переплыли на правый берег Дона. На следующее утро ребята пришли в Рычки, на станции разгружался только что пришедший эшелон…

— Ребята! Морпехи! Я — не я, если нас не возьмут! — выдал Илюха.

Дубль три…

— Илюха… ты, не — ты, — констатировал Никита через некоторое время.

— Все равно возьмут! Идем за ними!

— А может …? — намекнул Илье Серега на некоторые, не самые приятные для друзей, обстоятельства.

— Метками светить? Хотите? А я не очень…