В Иордании автостоп — одно удовольствие. Большинство водителей знают английский. Многие знают также и международное слово «Отостоп». Правда, езда в кузовах, к которой мы так привыкли в соседней Сирии, здесь практикуется редко.

Дорога на юг блестит от солнца. Удобно ездить по маленькой стране! В обеденное время огромный шикарный грузовик высадил нас на въезде в портово-курортный город Акабу. Прямо с трассы открывался вид на морской залив, на город, на соседний израильский (вернее, палестинский, как поправил нас водитель) порт Эйлат и на противоположный, уже египетский, берег. Туда-то, на египетский берег, и следовало перебраться нам.

* * *

Акаба — единственный иорданский порт и курорт на Красном море; второй по значению город страны. Многочисленные гостиницы, магазины сувениров и развлечения почти пустовали. Сейчас, в начале марта, море здесь слишком холодное (всего +20) для цивилизованных туристов, которые предпочитают более теплые места.

Закупив килограмм вкусного свежего белого лепешечного хлеба, мы обрадовались и пошли по чистым зеленым набережным Акабы в южную часть города, в направлении порта.

Акабские портовые сооружения вытянулись вдоль моря километров на семь, что превышает протяженность самого города. Вдоль портов на юг идет хорошая оживленная дорога. По ней большим потоком, как на трассе Москва — Петербург, несутся тяжелые современные грузовики с разноцветными номерами — порождения разных стран. Иорданские машины перемежаются с саудовскими, египетскими, кувейтскими и сирийскими. Одни машины следуют к пассажирскому терминалу, чтобы занять очередь на паром (он ходит раз в день, и водителям приходится ожидать переправы по многу суток). Другие едут дальше на юг, на границу с Саудовской Аравией, а через нее — в Оман, Йемен или Арабские Эмираты. Третьи заезжают на территорию грузового порта и наполняются грузами, прибывающими из различных стран мира.

До пассажирского порта нас довез на пикапе представитель той самой расы, что мешала нам ехать по суше. Этот еврей, в своей смешной шапочке, вез своих двоих детей, но подсадил в кузов и нас. Грузовой порт, вдоль которого мы проезжали, был оцеплен забором и колючей проволокой; в нескольких воротах стояли полицейские. Решили изучить сначала пассажирский порт. Он тоже охранялся, но вход в него был разрешен всем желающим по предъявлению паспорта.

На территории пассажирского порта стояли многочисленные грузовики, ожидающие своей очереди. В расписании было отмечено хождение двух разнотипных судов (дорогой-быстрый, только для людей, и медленный-дешевый паром для людей и машин). Однако, несмотря на расписание, ходил только медленный (и, как впоследствии оказалось, не в указанное время 10.30 и 14.30, а как придется). Трехчасовая поездка на этом пароме, принадлежащем компании-монополисту «Arab Bridge Со», стоила почти 20 долларов. Еще около 10 долларов необходимо было заплатить «departure tax» за право выехать из страны.

Иордания — одна из тех немногих стран, где платить надо не только за въезд, но и за выезд. Стоимость выезда из Иордании составляет 10 динаров для улетающих, 6 для уплывающих и 4 для уезжающих. От уплаты освобождаются люди, едущие транзитом и проведшие на иорданской земле менее двух суток, а также едущие во вредное государство Израиль. С точки зрения иорданских властей, территория, оккупированная Израилем, по сути дела, принадлежит Иордании, а стало быть, и пересечения границы никакого не происходит — стало быть, и платить не за что. Интересно, что израильтяне придерживаются другого мнения и собирают с выезжающих в Иорданию свой выездной побор.

Мы пообщались с водителями, ожидающими парома. Оказалось, что взять бесплатных пассажиров они не могут, так как каждый водитель платит отдельно за себя и всех пассажиров, а отдельно — за свою машину.

Представители компании «Arab Bridge» оказались обыкновенными билетерами и отпирались от нашего предложения выдать нам бесплатные билеты. Решили сегодня больше не пытаться попасть на паром и, так как день склонялся к вечеру, покинули пассажирский порт и отправились на пляж^

* * *

Отдыхающих почти не было, а ночующих на пляже — и подавно. Сильный ветер ударял в нашу палатку, как в парус. Мы прицепили ее к металлическим пляжным приспособлениям, призванным давать тень буржуазным туристам, и укрепили здоровыми камнями. Местная молодежь, играющая в футбол неподалеку, наблюдала за нами с неподдельным удивлением.

Гриша пошел купаться в море, желая смыть сей малосоленой водой следы Мертвого моря. Но тут же вернулся с криками, ибо порезал ногу о подводный коралл. Что-то не удавалось Грише нормально искупаться в стране сей: позавчера, на Мертвом море, соленая вода затекла ему в организм, вызвав чувство жжения. Что до меня, то на Мертвом море меня одолела эта же проблема, а здесь, на Красном, повезло искупаться, ни на что не наступив.

Солнце, по своему обыкновению, опустилось за горы египетские, и мы улеглись в палатке, которая с хлопанием воспринимала свежий морской ветер.

4 марта, четверг

Очень приятно переночевали. Наутро нам показалось, что перебраться в Египет проще всего на пассажирском пароме — тогда мы гарантировано успеем на стрелку в Шарм-эль-Шейх послезавтрашним утром. Вероятность того, что мы быстро раскроем тайны грузового пароходства, мала. Деньги на паром, 20, можно будет попробовать заработать в Акабе.

Гриша скептически отнесся к моему предложению заработать, тем более что конкретный способ заработка я пока не знал (и он тоже). Но все же поднялись, купаться не стали (опасаясь кораллов), собрали палатку и пошли в город.

Мы шли по узенькой обочине вдоль огромной стоянки дальнобойщиков; Гриша немного отставал. Водители, представляющие собой все страны арабского мира, предавались завтраку. Через пару минут, обернувшись, идущего за мной Гришу я не обнаружил. Поискав глазами вокруг, я подумал, что сперва он отстал, а потом кто-нибудь из завтракающих водителей позвал его (так оно и было), и он ныне ест. «Ну что ж, каждый выбирает для себя свой путь, — подумал я, идя в город и размышляя о методах заработка, — увидимся на том берегу!»

Быстрый заработок возможен, вероятно, только в сфере торговли. Билеты МММ и монеты СССР отягощали мой рюкзак; больше ничего предназначенного на продажу я не имел. В самой же Иордании монеты очень дороги; самая крупная стоит целый динар, это полтора доллара, или 6–7 килограммов хлеба! В общем, пока я дошел-доехал до центра города, мой план созрел, и в 8.45 я приступил к его реализации, приготовив в голове фразу на английском языке следующего содержания:

— Здравствуйте! Я путешественник из России. Но я имею денежные проблемы. Хотите ли вы купить русский сувенир (русский банк-чек и четыре монеты)