осознанно поймать запах Новы, но чертова симуляция лишала таких важных мелочей. Тяжесть её тела в этих насильственных объятьях сразу перестала быть такой привлекательной.

Во второй попытке вырваться Рей умудрилась ударить Ориона локтем в живот. Меч Новы сменился на карабин ещё до того, как она развернулась. Поворот корпуса к принцу, и она выстрелила прямо в его грудь. Не он один мог использовать преимущества Вирта по смене оружия.

Два коротких вдоха. Орион не успел осознать произошедшего, как мир вокруг начал рассыпаться на шестиугольные чешуйки света. Нова выстрелила в него?

Террону показалось это ошибкой.

Когда он снял свой виджет, Новы в зале уже не было. На полу лежал лишь брошенный шлем, как будто хозяин швырнул его в сердцах.

Сигурд смотрел на принца с какой-то хмурой полуулыбкой на губах.

С одной стороны Армория, как человек, который воспитывал в Терроне воина, тренировал и учил фехтовать с самого детства, был горд. В этой сцене принц проявил себя во всей красе. И дело было не в приёмах или стратегии, которым Орион учился у Сигурда когда-то.

Учитель всегда гордится тем учеником, который может и хочет учиться, а Террон… Порой он казался до отвратительного ленивым и инертным, не желающим ничего делать. Эта апатия жила в нем вместе с умением играючи выполнять любое задание. Сочетание в характере у талантливого ученика, которое выводит из себя любого преподавателя.

Но редко случалось, что Террона захватывала какая-то сложная тема. Тогда Сигурд наблюдал, как Орион делает нечто невероятное, с неумолимой силой идёт напролом и берет вершину, которая, казалось, недоступна никому. Сейчас Террон за один бой разложил и препарировал стиль Новы, будто решал очередную задачку.

С другой стороны…

— Я бы на месте Новы тоже тебя прибил, — пожал плечами Гурд. Голос его, как и улыбка, были смесью грусти и усмешки.

* * *

Ларс, отодвинув от себя тарелку, наблюдал, как Террон молча ест свой немаленький завтрак, даже не поднимая головы.

— Гурд, может ты поведаешь мне, отчего у Террона сегодня такой отменный аппетит?

Принц откинул вилку и, пока промакивал губы салфеткой, услышал ответ Армории:

— Ну, ты же знаешь Тера — хорошая тренировка, и он ест и спит за троих.

Раздражало. Террона этим утром раздражало всё — и отвратительная проницательность Ларса, от которого ничего нельзя было утаить, и то, как Сигурд сдал его с потрохами.

— Мы тренировались все утро с Новой и провели час в этом гребанном Вирт-бое, — резко ответил Террон, оставив за скобкой невысказанное «Теперь ты доволен, что я сам тебе все рассказал?»

Аппетит Ларса, кажется, тоже был испорчен. Он смотрел на Террона с явным укором. Сигурд же — единственный, кто не утратил интереса к своей еде. Орудуя столовыми приборами, он сказал:

— Не волнуйся. Честно говоря, после произошедшего, я думаю, Нова скорее выстрелит Террону в голову, чем даст…

— Заткнись, — Террон сказал это громче, чем следовало. И поймал взгляд Ларса на своей руке, сдавливающей нож так сильно, что костяшки побелели.

Орион действительно порой не мог остановиться, идя к цели. Иногда извилистыми путями перескакивал, изворачивался, но тем или иным способом Террон добивался своего.

Он хотел наконец выяснить, что же представляют из себя солдаты А-класса. Хотел ответить за боль, которую ему принесли вчерашняя сцена на пороге Новы и эта бессонная ночь. Хотел и получил. Но какой ценой? Его преследовало отвратительное чувство, что он, заигравшись, не заметил, как сжёг тонкий мост, соединяющий его и Рейлин.

После неловкой паузы Сигурд все-таки закончил:

— Террон может вывести из себя любого.

Ларс отвёл взгляд в сторону и произнес:

— Вы оба идиоты. Я бы предпочёл, чтобы Террон и дальше безнадежно заглядывался на Нову тому, что на Эдеме останутся записи с информацией, как он ведёт бой…

Террона почти ударили эти слова. И здесь Ларс увидел заговор. И здесь Тер повелся на чью-то удочку. Снова Орион превращается в глупого ребёнка стараниями советника. Но было в небрежных словах Ларса что-то ещё. Стратос никогда не говорит ничего просто так.

Пока Орион молчал, Ларс бросил многозначительный взгляд на Арморию:

— Я не это имел в виду, когда просил отвлечь внимание Люциуса на себя, — расставляя в словах нужные акценты, сказал он. — Впрочем, неважно. Что сделано, то сделано. Дом для нас наконец подобрали. Сегодня мы покинем базу.

— Почему «безнадежно»? — наконец со злой усмешкой спросил Террон. Ларс повернул голову к нему. Сразу стало ясно, что он специально бросил эту фразу и ждал, когда Террон клюнет.

Ларс начал пространно и издалека:

— Солдаты А-класса всем хороши. Кроме того, что управлять ими могут только те, кто превосходит их в эмпатии и интуиции. Слишком умные, чтобы быть «живым мясом».

— Это ты к чему сейчас? — спросил напряженный Сигурд.

— Это я к тому, что управлять и сплотить таких специалистов можно только двумя способами. Либо вбив ещё в неокрепшие умы любовь к отечеству. Либо поощряя сильную мораль и эмоциональную привязанность к собратьям.

Тер молчал, но, кажется, начинал понимать, о чем говорит Ларс. Если в первый год в военной академии Эдема происходил конкурентный отбор, то выпускали их на службу сформированными группами в составе трех-четырех человек.

— Те двое с Новой — сержанты Скайлер и Флейм. Ты их видел. Все одного возраста. Скорее всего обучались вместе, закончили академию в один год. Нова, если и сможет предать Эдем ради принца, то своих напарников — вряд ли. Да, неприятно, что Террон отвлекается от нашей цели и им пытаются манипулировать. Но пробить броню Новы до того, как мы решим покинуть Эдем, он не успеет. Так что вынести свои чувства за пределы этого мира Террону не суждено.

Орион мрачно молчал. Почему Ларс не сказал ему этого ещё вчера? Впрочем, что бы изменилось? Стало бы ещё больнее от того, что Рейлин привязана к тому парню — Скайлеру сильнее, чем он подозревал. А принц без каких-либо прав требует к себе особого внимания. Тер, даже не стесняясь Ларса, опустил голову на руки с легким выдохом. Он потёр глаза и виски.

Стратос в кой-то веки промолчал, оберегая самолюбие Террона. Сигурд тоже не стал острить.

— Мне просто нужно выспаться, — сказал Тер.

* * *

Нова довольно бесцеремонно ворвалась в кабинет Люциуса. Она заявилась сама, без вызова. Люциус как раз закончил читать отчет, отправленный ею десять минут назад. Он прикинул, что примерно столько времени занимало добраться сюда от её комнаты.

Значит, как только написала — сорвалась к нему. Обычно по письму было сложно оценить эмоциональное состояние,