О’Нил сокрушенно покачал головой.

– Ничего, ничего, Стив, – быстро заговорила я. – Потерпите немного. Передай другим мальчикам, чтобы они потерпели и не улетали с планеты. Я вернусь на Ферошию. Мы скоро встретимся, воскресим театр и сделаем его еще лучше!

– Цветочек! Ты заговариваешься?! – Стив заглянул в камеру комфона с выражением ужаса на лице. – С тобой там плохо обращались? Прости меня! Я тут разливаюсь соловьем о своих мелких проблемах, но ничего о тебе не знаю! Что с тобой произошло? Кому был продан твой контракт? Ты не пострадала? Что он сделал с тобой, этот человек?!!! Я так счастлив, что ты жива, и должен признать, выглядишь ты неплохо.

Я невольно рассмеялась: О’Нил частенько начинал за упокой, а заканчивал за здравие.

– У меня все прекрасно, Стив, милый. Я не заговариваюсь.

Я коротко описала приятелю свои «злоключения». О’Нил слушал, раскрыв рот. Когда я закончила, он сделал губы уточкой и пробормотал:

– Я всегда подозревал, что ты нам завидуешь, мне и бонбончикам. И хочешь быть, как мы, красивой и сексуальной. И что он, этот парень, влюбился уже в сладкого мальчика Сэма?

– Он не… – я смущенно развела руками. – Он натурал.

– Ну тогда в сладкую девочку Саманту, – совершенно не смутился О’Нил. – У которой маленькие сиськи, зато талия, как у пчелки…

– Дорогой! С кем ты там разговариваешь? – за спиной Стива мелькнуло что-то ярко-красное.

– О, Лили! – затараторил Стив через плечо, делая мне страшные глаза и жест рукой. – Это всего лишь служба психологической помощи. Ты же знаешь, как я подавлен!

Я рывком откатилась из зоны видимости комфона так, чтобы в камеру попал Микки. Кибер помахал в нее лапкой, приветливо «улыбаясь».

– Странная служба, – с подозрением произнес женский голос. – Стив, мой страстный жеребчик, зачем тебе какая-то служба, если у тебя есть я? – голос стал шаловливым. – И мои пухленькие девочки, и маленькая пещерка для наслаждений! Да-да-да, – до меня донесся звук поцелуя. – Идем в кроватку, мой страстный иноходец. Я жду.

Я зажала рот рукой, задыхаясь от смеха и корчась на кровати, Микки смотрел на экран, показывая эмоцию «испуг» на шкале.

– Эй! – тихо позвал меня О’Нил.

Я осторожно заглянула в комфон.

– Теперь ты понимаешь, в какой я беде, – пожаловался Стив.

Я кивнула, продолжая давиться от смеха:

– Прости, Стив. Потерпи. Я прилечу и… спасу тебя. Женюсь на тебе и увезу на райские острова.

– Тебе лишь бы посмеяться, Саманта, – обиженно протянул О’Нил. – Пожалуйста, будь на связи. Теперь, когда есть надежда, выносить это будет еще тяжелее.

– Мой рыцарь! Ты уже надел свою броню?!

– Иду, моя… принцесса!

– Это у вас какие-то ролевые игры? – прохихикала я. – О, как хочется посмотреть!

– Молчи, Саманта! – скорбно ответил Стив, вставая и протягивая руку к кнопке отключения. – Только попробуй не прилети за мной.

… – Глеб и Олег приняли мое приглашение, – сообщил Демидов на следующий день за завтраком. – Нам предстоит интересное общение, – он нехорошо усмехнулся, – по комфону такие разговоры не ведутся.

– А я? Что мне делать? Какая концепция момента? – поинтересовалась я.

– Концепция? – Кир поглядел на меня с прохладцей. – Концепция прежняя – как можно меньше выходить из каюты. Но ты все еще мой любовник.

– А как же «никогда больше»?

– Я передумал. Контракт еще в силе. И будет в силе, пока я не верну тебя домой.

Я тихонько вздохнула. Сегодня у нас «минус двадцать». Демидов мог бы и шапки-ушанки команде выдать, раз морозит все вокруг. Я представила Микки в русской кепи и прыснула. И испуганно покосилась на Кира. Но тот ничего не заметил, он смотрел в комфон, страдальчески морщась.

– Сэм, – сказал он, постукивая ложечкой по яйцу в подставке, – кстати о контракте. Придется еще немного поработать по договоренности.

За свой будущий достаток расплачусь я по́том, ночными кошмарами и окончательно порушенной репутацией.

– Когда? – обреченно спросила я.

– Сегодня.

– Кто?

– Дейзи Экройд. Это ее семнадцатое сообщение. Мне придется с ней поговорить, она одна из трех претенденток… на меня, из-за которых все и затевалось. Я не могу упустить шанс от нее избавиться, пока ты здесь.

– Фигня вопрос, – мрачно сказала я. – Тут, я так полагаю, как раз в каюте отсиживаться не с руки.

– Правильно полагаешь, – Кир простучал, наконец, это чертово вареное яйцо и принялся издевательски медленно его чистить.

– Я бы хотел с тобой поговорить, – сказала я.

– О чем?

– О моем возвращении домой.

– Ты не хочешь домой?

– Я туда и не собирался.

– Вот как? – Демидов вскинул на меня глаза.

– Если ты еще не передумал насчет передачи мне театра… Дело в том, что я говорил со Стивом…

– Я в курсе происходящего, – проговорил Кир, не сводя с меня внимательного взгляда. – Только что читал отчет моих поверенных с Ферошии. Мы работаем над этим. Ты получишь, все, что было обещано. И раньше срока.

– Прошло полтора месяца, – я кивнула, набрала полную грудь воздуха и выпалила: – Пожалуйста, перепиши театр на О’Нила, прямо сейчас, а я поработаю на тебя до конца контракта. Я не сбегу, честно. Не нужно возвращать меня домой, мне там делать нечего. Сделаю все, что ты захочешь. Буду сидеть тише воды и ниже травы, целый день в каюте, клянусь. Отстану от тебя… не буду отвлекать Микки от работы. Переоденусь хоть в… старую русскую бабу́шка. Даже откажусь от денег за три месяца. Только помоги моим друзьям.

Демидов отложил ложечку и уставился на меня снежными серыми глазами.

– Ты так ценишь дружбу?

– Ребята ради меня восстали против Марка, – тихо сказала я. – Они всегда меня защищали.

– Твоя жизнь на «Монмартре». Какой она была? Только не говори, что счастливой, – Кир вперил в меня требовательный взгляд.

– Она была… сносной.

– Бейзовиц приставал к тебе? Это было в отчете Пайка.

Я вспыхнула. Призналась:

– Откуда…? Не то чтобы… Он… намекал. Стив меня защитил.

– Тебе нравится О’Нил? – взгляд Демидова стал жестким. – Ты к нему хочешь вернуться? Вы очень красиво смотрелись на одной сцене.

– Кир, я же говорил… я случайно оказался в команде. Ничего такого.

– Тогда ты радоваться должен, что вырвался. А ты хочешь опять вернуться в тот же мир? Там такие, как ты…

– Какие? – насупилась я.