профессор математики, предложил ей сделку: если она не бросит занятия этой наукой, то может и благотворительностью заниматься, прямо из родительского дома. А еще отец согласился больше не приглашать ее как цирковую собачку, когда к нему приходят гости-ученые. Сначала девочка-вундеркинд активно участвовала в семейных мероприятиях, развлекая гостей длинными речами на латыни и сложными дискуссиями о науке. Но в 21 год Мария Гаэтана поняла, что устала выступать перед коллегами отца. Он же был готов на все, видя выдающиеся способности дочери, лишь бы она продолжила занятия наукой. Мария Гаэтана стала известным математиком: согласно энциклопедии «Британника», она была первой женщиной, которая приобрела репутацию математика в Западной Европе.

В своей книге «Use your girl power! Учим английский по историям великих женщин» я рассказываю историю Хеди Ламарр как актрисы, которая изобрела Wi-Fi. Все было не совсем так, конечно: в 1940-х годах Wi-Fi еще не изобрели, но Хеди Ламарр запатентовала одну технологию, которая позже стала базой для Bluetooth и Wi-Fi. У нее было много других патентов в дополнение к успешной карьере голливудской актрисы. Она всегда вспоминала прогулки с отцом с благодарностью: бродя по Вене, они обсуждали устрой­ство сложных механизмов и папа отвечал на все вопросы маленькой Хедвиг с одобрением — он был рад, что та растет такой независимой и любопытной. Кстати, когда 16-летняя девушка решила бросить школу и уехать в Берлин, чтобы стать актрисой, отец не был против. «[Мой отец] помог мне понять, что я должна сама принимать решения, формировать свой характер, мыслить самостоятельно» — так говорила Хеди об отце.

Тина Фей вспоминала, как сложно ей вначале было понять отца38:

— Мой отец похож на Клинта Иствуда. Его полушотландское, полунемецкое лицо в состоянии покоя красиво, но устрашающе. Я искала его среди публики во время концерта хора шестого класса и, увидев его суровое выражение лица, была убеждена, что он заметил, как я перепутала слова песни «Счастливые дни», и что у меня большие проблемы. Остаток концерта я провела, подавляя отрыжку от ужаса, а потом меня крепко обняли и поцеловали. Мне потребовались годы, чтобы понять: «А, это всего лишь его лицо».

Когда мне порезали лицо [на Тину, когда она была маленькой, напал неизвестный с ножом], отец держал меня на коленях в машине, которая ехала в больницу, оказывая прямое давление на рану со спокойствием ветерана и бывшего пожарного. Я подняла глаза и спросила его: «Я умру?» — «Не болтай», — сказал он. Так что да, он не из тех парней, которые хотят смотреть, как люди едят жуков в «Последнем герое». Мне почему-то совершенно очевидно, как связаны эти две вещи.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОРЕФЛЕКСИИ

Какие истории про отношения с папой есть у вас?

В чем роль папы для ребенка?

Какова роль папы в вашей жизни?

Если бы вас попросили описать папу одной фразой, что бы вы сказали?

Чему вас научил папа?

Что вы чувствуете и/или думаете, когда слышите слово «папа»?

Какая история из главы отозвалась вам больше всего? Почему?

Предрассудки

В том году прослушивания на позицию тромбониста в Мюнхенской филармонии проводили вслепую: претенденты играли за непрозрачной ширмой, чтобы жюри не видело, кто сейчас на сцене. Это было сделано потому, что среди претендентов был родственник музыкантов из жюри и они хотели избежать предвзятости.

Но в итоге получилась история как раз про предвзятость.

Эбби Конант получила пригласительное письмо на прослушивания с обращением Herr Conant, то есть «господин Конант». «Видимо, ошиблись», — подумала она и отправилась в филармонию.

Сыграв произведение на сцене за непроницаемым экраном, она отправилась дожидаться результатов. Всего претендентов оказалось 33, она была 16-й по порядку. Когда назвали имена финалистов прослушиваний, Эбби поняла не только то, что прошла в финал, но и то, что после нее ни один из претендентов не был приглашен на следующий этап. Видимо, жюри решило, что никто из следующих за ней музыкантов не сыграл лучшее нее. Правда, когда она вышла на сцену из-за экрана, замешательство в зале было очевидным: никто не ожидал, что играла женщина.

Во втором и третьем раундах ни один музыкант также не смог сыграть лучше, чем она. И ее наняли на позицию первого тромбониста в Мюнхенской филармонии — правда, с испытательным сроком в год, стандартная практика для оркестра.

Необычные события начались, когда год стал подходить к концу. Дело в том, что по правилам испытательного срока музыканта можно уволить, если в течение этого года он получил два замечания в письменном виде. Но Эбби не получила ни одного — наоборот, ее карьера шла в гору, ее приглашали играть и преподавать по всему миру, она стала одной из немногих тромбонистов, чье сольное исполнение было записано и популярно по всему миру.

Зайдя в зал филармонии в конце своего испытательного года, Эбби ожидала чего угодно — новых предложений, контракта, вопросов, — но не того, что администрация ей сообщила. Они решили просто отменить ее испытательный год и понизить ее до позиции второго тромбона.

«Вот это да», — подумает кто-то. «Что-то мне это напоминает», — подумают многие женщины. Вроде бы ты все делала не просто правильно, а классно, больше и лучше, чем просили. И вроде бы все довольны и радуются результатам твоего труда. А повышение на работе получает какой-то мужчина.

Вот и Эбби не поняла ситуацию, но что еще лучше — не приняла ее. Она обратилась в профсоюз музыкантов Германии, и те гарантировали ей помощь с поиском юристов и оформлением судебного дела против Мюнхенской филармонии. Профсоюз предупредил Эбби, что судебная тяжба может затянуться на срок до пяти лет (на самом деле она заняла 12), что все это время ей придется работать с несправедливым и необъяснимым понижением, вторым тромбоном, что у нее будет гораздо больше работы с гораздо более низкой оплатой, что ей придется собирать свидетельства коллег и дирижеров о том, что она достойна должности первого тромбониста. Той, на которую ее и наняла Мюнхенская филармония год назад (после прослушиваний в несколько раундов!). Выбрав ее из 33 претендентов вслепую и увидев только на сцене.

Но Эбби решила идти до конца. Она предложила филармонии устроить для нее еще один испытательный год, хотя такого никогда не было — либо музыканта оставляли на его должности, либо увольняли из-за двух полученных в течение года письменных замечаний.

Музыкальный директор филармонии, Сержиу Челибадаче, согласился на это и продержал Эбби весь сезон на позиции второго тромбониста (без объяснения причин и не давая ей никаких замечаний: ни устных, ни письменных).

Точнее, было одно замечание: «Вы же сами всё понимаете, на должность первого тромбониста нам нужен только мужчина».

Кто решает, какие профессии запрещены женщинам? В России это Министерство труда.

Как минимум в 104 странах (из 189 анализируемых) имеются законы, ограничивающие право женщин на работу в определенных отраслях. Наиболее распространены запреты на труд в горнодобывающей промышленности — 65 стран. Женщины также сталкиваются с ограничениями на работу в таких отраслях, как обрабатывающая промышленность (47 стран), строительство (37), энергетика (29), сельское хозяйство (27), водоснабжение (26) и транспорт (21).

В случае с Эбби Конант речь шла о профессии, которая официально не запрещена для женщин, но считается «мужской». Перечитала это предложение и не могу его понять, сколько ни перечитываю: то есть это как бы не запрещено, но как бы запрещено?

Так решил музыкальный директор Мюнхенской филармонии Серджиу Челибадаче. И дальше начался натуральный буллинг. Сначала администрация филармонии предупредила Эбби, что если она не прекратит судебное дело, то филармония не продлит ей разрешение на работу и вид на житель­ство. Эбби получила вид