– Привет, дядя Вов.

– И тебе не хворать! Как отдохнула?

Несколько минут мы перебрасывались ничего не значащими фразами, пока мама порхала вокруг, накрывая ужин. Но стоило ей ответить на звонок, как отчим мгновенно перестроился:

– Даш, сможешь начать с завтрашнего дня? Антон тоже выходит. Маме скажем, что ты по просьбе руководителя вносишь коррективы в диплом. Не надо ее волновать.

– Хорошо. Как раз хотела об этом поговорить…

– Помнишь, о чем мы с тобой договаривались? Постарайся быть непредвзятой. Я очень на тебя рассчитываю. Думаю, если все пойдет как надо, то мы либо убедимся, либо снимем подозрения за несколько дней.

– Так быстро?

– Не думаю, что Антон будет тянуть, если ему что-то действительно надо. Это не в его же интересах.

Отчим говорил так убежденно, будто уже поставил на моем парне крест.

– А где Макс? – внезапно спросил отчим.

Мама, заходя, услышала последний вопрос и нараспев напомнила:

– Забыл, что он уехал на несколько дней к друзьям? Уже соскучился?

– Я пойду. – Яя встала из-за стола.

– Но ты не поела!

– Хочу спать!

В расстроенных чувствах я ушла в комнату, чувствуя, будто у меня внутри такой бардак, будто все смыло цунами. Какие-то колкие осколки подозрений, обрубки недомолвок, испорченные воспоминания.

Нет, нужно срочно провести генуборку с помощью правды. И я безумно рада, что можно начать завтра же, не откладывая. Иначе я бы сошла с ума!

Сказать, что Антон был удивлен, увидев меня в компании отчима, – значит ничего не сказать.

В первые десять минут он настолько погрузился в ознакомление и подробности обустройства, о которых ему рассказывал помощник дядя Вовы, что два раза прошел мимо меня и не заметил. Только когда я встала и пошла к кулеру, его взгляд зацепился за меня, проскользнул дальше, а потом снова вернулся. Глаза расширились, лицо вытянулось от удивления, сам он подскочил, меня в стороночку отволок и спросил:

– Ты что здесь делаешь?

– С дипломом заканчиваю. Руководитель сказал поменять кое-какие данные, – рассказала заготовленную легенду. – Ты что шепчешься, будто меня тут быть не может? Так удивлен?

– Просто не ожидал увидеть. – Тоша поправил галстук и обеспокоенно спросил: – Как я выгляжу?

– Прекрасно. – Я улыбнулась и почувствовала прилив нежности.

Нервничает же – невооруженным взглядом видно. И желает всем сердцем произвести хорошее впечатление на отчима. Ну как он может быть злодеем? Не верю!

– Ты не поправишь мне галстук? – Тоша огляделся по сторонам, убедился, что в коридоре никого, и добавил: – А то у меня сегодня руки из одного места.

Вот точно нервы! Да безобидный он, как карманный щеночек!

– Стой ровно. – Я развязала его галстук, взяла два конца в руки и попросила: – Наклонись немного.

Я давно не тренировалась, поэтому делала это медленно, стараясь сделать все как следует с первого раза. Не хотелось опростоволоситься!

И вот когда узел галстука почти был затянут, кто-то сзади обхватил мои руки, сжал концы и натянул так, что Тоша выпучил глаза и схватился за удушающий поводок.

– Для приведения себя в порядок существуют уборные, Антон Батькович, – раздался около моего уха ехидный голос Макса.

Я отбросила его руки, оттолкнула его и развернулась на пятках:

– А ты что здесь делаешь? – спросила я.

– К отцу пришел.

Тоша расслабил галстук и уже собрался броситься с кулаками на Макса, с лица которого не сходила провокационная улыбка, и я поспешила встать между ними.

– Тоша! Не надо! Это твой первый день! Только драки не хватало!

– Ты! – Антон ткнул в грудь Макса, а тот схватил его палец и вывернул до болезненного шипения.

– Макс! – заорала я, и народ стал собираться в коридоре.

– Что здесь происходит? – раздался громоподобный голос отчима.

Макс высокомерно приподнял брови, Тоша ответил тем же. Никто не хотел первым прервать войну взглядов. Оба уверены в собственной правоте, однако кто-то из них точно затеял грязную игру.

Я даже растерялась, до того правдоподобно выглядело их оскорбленное достоинство.

Один взгляд дяди Вовы – и всех зевак как ветром сдуло. Только эти два упрямца продолжали схватку взглядами.

– Макс, жду тебя у себя! – вмешался Владимир. – Антон – продолжай знакомство с компанией, Даша тебе поможет.

Отчим развернулся и ушел, не оглядываясь, а мой сводный братец перевел на меня взгляд. Точнее, на мою шею.

Протянул руку и провел большим пальцем по моему горлу, а потом посмотрел на остаток толстого слоя тонального крема на подушечке пальца.

– Убери от нее руки.

– Она моя сестра. Я имею ее… – Макс сделал паузу, глядя со смешком, как я округлила глаза, и поправил себя: – Я имею больше прав к ней прикасаться.

А потом подмигнул мне, указывая на палец в тоналке.

– Маскировка восьмидесятого уровня! – протянул Макс и посмотрел на Антона как на дурачка. – Сочувствую.

Похлопал того по плечу и пошел за отчимом следом, насвистывая довольную мелодию.

Я прижала голову к подбородку:

– Мне надо в уборную! Я сейчас!

Только бы не заметил! Только бы не увидел! Я потратила с утра сорок минут на маскировку укусов и засосов на своем теле не для того, чтобы меня так позорно разоблачили!

Я встала в туалете перед зеркалом и посмотрела на отражение. Макс точно знал, где стереть! Алое пятно открылось и было видно издалека!

Хорошо, что тоналка с собой!

Антона я нашла на своем месте, в уголке, который определили мне. Вот только он не ковырялся в моем ноутбуке, а лазал по стационарному компьютеру с жутко заинтересованным видом.

Рука на мышке дергалась так быстро, будто он спешил. Глаза метались по экрану, брови насупились.

Я тихонечко шла за спинами офисников, стараясь держаться вне поле зрения.

Это место мне выделил отчим, так как оно было очень удобно тем, что монитор не был развернут ко всем, как все остальные. Стол использовался как запасной, как и компьютер, и за ним редко кто сидел. Не любил отчим, когда на работе занимаются не работой, оттого все мониторы были повернуты так, чтобы было видно экран.

Все, кроме этого.

Я второй раз подумала об этом, а внутри словно звучала предупреждающая сирена.

Даш, хватит гадать, давай подберись и глянь, что он там с таким видом изучает!

Конечно, на этих компьютерах не было доступа к закрытым файлам компании, но было чем поживиться. И я уверена, что отчим оставил приманку на самом видном месте.