Войдя в комнату, что она облюбовала в качестве кабинета, Майра продолжала ворчать на неблагодарную дочь, когда наконец заметила Дэймоса. Драматически прятаться в тенях или выскакивать из-за двери он не стал.

– Милая моя Майра, скажи, стоила ли эта интрижка твоей жизни?

Побледнев, она открыла рот, готовая закричать.

– Хочешь, чтобы я убил и Николлет?

Она всё же закричала. Так же легко, как он сделал шаг навстречу, нож, выхваченный из трости, вошёл под ребра женщины. Крик оборвался.

– Стоило убить тебя ещё двадцать лет назад, – шепнул он, обхватив её талию свободной рукой, не позволяя упасть. – Как говорят на Востоке: предавший однажды предаст дважды.

Она пыталась дышать, но пробитое лёгкое наполнялось кровью, что пошла горлом и окрасила губы женщины в алый цвет. Мягко опустив тело на пол, Дэймос отступил к окну.

Быстрые ножки пробежали по ступеням, торопясь к кабинету. Когда дверь распахнулась, посторонних в доме уже не было.

На похоронах Поппи он встретился с несколькими вдовами. Оставалось уладить кое-какие дела. Кента он оставлял на их попечение, предупредив, что в любой момент может явиться человек от него и проверить условия содержания старика. Если проверяющий заметит, что уход плох и с Кентом грубо обращаются, вдовам придётся вернуть сумму вдвое больше той, что он успеет им выплатить к этому моменту. Несколько женщин с воодушевлением отнеслись к этой затее. Всё что угодно, лишь бы выйти из-под пяты хозяйки вдовьего дома и его порядков.

Возвращаться в Бугенвиль не хотелось. Мисс Кайт, забрав вещи, сказала, что приедет в ближайшие дни, и скрылась в неизвестном направлении. Фиар, у которого наклёвывались интересные отношения с дочерью Каймов, уже был приглашён к ним на выходные.

Возвращался в Кондому Дэймос в одиночестве. Это и к лучшему. Терпеть самодовольство Фиара не было ни малейшего желания, а в Кайт ему нравилась лишь Леди в красном, что появлялась реже, чем хотелось. В тишине, убаюканный стуком колёс, он пролистывал дневник Чёрного волка.

Вторую часть на Востоке поищет Вилинарий. Единственная проблема, что может возникнуть, – это его дед, что захочет присвоить дневник себе. Но это повод съездить в Луринатти и попытаться восстановить союз, что распался со смертью Александра. Где искать третью часть?

На этот вопрос мог ответить Зэван. Чёрный волк много лет использовал его в качестве двойного агента, отчего бы Дэймосу не перехватить эту эстафету? Если дневник всплывёт в руках Серых, Зэван об этом узнает. Есть только одно НО. В отличие от Александра, перед Дэймосом у Заклеймённого нет обязательств, а значит, придётся постараться, чтобы заручиться его расположением. Что может заинтересовать раба, так трясущегося над остатками своей свободной воли? Ответ очевиден, но такой платы даже Александр заплатить не мог.

Занятый этими мыслями, Дэймос уснул.

– Доброе утро, мистер Арус.

Вздрогнув, он резко открыл глаза, выхватывая из-под подушки пистолет, второй рукой, скрытой под одеялом, сжимая нож.

– Не стоит так волноваться, – произнёс мужчина.

На востоке разгорался рассвет. Скорый поезд остановок не делал, что не помешало агенту кондомовской разведки материализоваться в вагоне. Кондома подходила к отбору разведчиков весьма серьёзно. Никто не заподозрил бы в этом малохольном человечке в круглых очочках, помятой шляпе, со старым портфелем агента внутренней разведки.

Сев, Дэймос неловко взлохматил волосы, оставляя оружие. В плане Таланта Дэймос мог бы поспорить с магистром, но не в ситуации, когда он нуждается в политическом убежище, а Кондома это убежище предоставляет.

На столе лежал нож, что, несмотря на хитрый механизм, агент достал из трости, и дневник Кайта. Как можно было не почувствовать, как кто-то шарится по твоим сумкам, учитывая, что они лежали в отделении под кроватью, и их не достать, не потревожив спящего?

– Разведка Империи прислала нам письмо, – тихим голосом нервного профессора заговорил агент. – Они выразили недовольство относительно вашего пребывания на Имперской земле.

– Нужно было уладить кое-какие семейные разногласия, – стараясь привести себя в порядок, ответил Дэймос.

Лишний повод порадоваться, что уснул в одежде. Пусть и мятый, но так он чувствовал себя немного уверенней перед этим маленьким, тщедушным человечком.

– Вам известно, что проблемы с неверными супругами решаются разводом, а не ножом? – сняв очочки, тот принялся протирать их платочком.

– Имперская церковь не приемлет разводов, – заметил Дэймос.

Взгляд то и дело соскальзывал на дневник и нож. Демонстрация власти. «Смотри, мы можем в один миг вытащить все твои секреты на свет, и ты не сможешь нам помешать». Даром что все следы он старательно вытер, нож и саму трость помыл перед тем, как поджёг Бугенвиль и уехал.

– Будь моя воля, я не позволил бы столь опасному существу разгуливать на свободе.

На «существо» Дэймос не обиделся. В своё время Александр Кайт весьма подробно объяснил, зачем Серый человек создаёт таких, как они, и «существо» почти комплимент.

– Моё счастье, что не вы принимаете решение.

Водрузив очки на нос, агент достал из потёртого портфеля папку.

– Вы, должно быть, слышали об убийстве высокопоставленных чиновников на Севере?

– Конечно.

Как он мог не слышать о целой пачке продажных чинуш, что покрывали Серых и были вырезаны чьей-то мстительной рукой? О том, что данная акция – это чья-то месть, не стоит и сомневаться. В своё время Александр Кайт проделал нечто подобное, когда Серые забрали его первенца и убили по неосторожности. Сколько лабораторий Серых самых разных мастей и даже Заклеймённых полегло, став жертвами его ярости. Хорошее было время.

– Есть основания полагать, что стрелок перебрался в столицу. За последнюю неделю были убиты двое, – открыв папку, он выдвинул два досье.

«Знакомые фамилии, – подумал Дэймос, бросив взгляд на вывалившиеся листы с личными делами. – Как сдержать радость?»

– Это случилось ещё до моего отъезда? – с удивлением заметил Дэймос, раскрыв дело. – Почему в центральном управлении об этом не знали?

– Потому что они были убиты при весьма компрометирующих обстоятельствах, и было решено не предавать эти дела огласке. По официальной версии они умерли от естественных причин.

– Нехорошо, если о генеральном прокуроре будут помнить, что он сдох с кабачком в заднице, – не сдержавшись, фыркнул Дэймос.

Агент его веселья не разделял.

– Кондома нуждается в ваших талантах, – не меняясь в лице, произнёс он. – Вы ведь помните условия, при которых мы не депортируем вас в Империю?

– Конечно, вы без ума от моих усов, – оскалился в улыбке Дэймос.

Агент продолжал смотреть на него словно на пятно от соуса на любимой рубашке.