Как назло, ни единого полицейского или смотрителя! А те мужчины, что ей попадались, совсем не походили на героев, что могли бы защитить странного мальчишку от тигров. Но вот мелькнул на самом входе знакомый цвет парадной униформы – искренне нелюбимый ею и всеми учениками, с детства привыкшими к незаметности, но обязательной для выходов в свет. Их группа! И учитель! Девочка ринулась вперед, словно не силой мышц, а силой воли сокращая расстояние до группы с наставником.

– Помогите! Там тигры… съедят! – Девочка повисла на руке учителя, потянув его в сторону парка.

– Кого?

– Того мальчика, я его нашла! Быстрее! – заторопила она его наставника.

– Приютского? – уточнил преподаватель, не желая сдвинуться с места.

– Да!

– Ника свет Сергеевна, посмотрите направо, – чуть иронично произнес мужчина, сопроводив слова жестом, – вам не составит труда заметить желтый автобус, отъезжающий от ворот.

– Да какая разница! Тигры! – злилась девочка, уже силой утягивая учителя в нужную сторону.

– Дело в том, что все приютские только что уехали на этом автобусе. А значит, и мальчик, которого вы якобы нашли.

– Дмитрий Николаевич! Я требую, чтобы вы последовали за мной! – прошипела сквозь зубы Ника.

– Идемте, почему нет, – хмыкнул учитель, ускорив шаг.

– Да быстрее же!

– Ника, я понимаю: проигрывать скучно. Но если вы не справились, имейте силы это признать. Совершенно незачем выдумывать, что вы якобы его нашли, а потом его утащили тигры. Это ребячество, недостойное ваших одиннадцати лет.

– Я не выдумываю! Вот увидите! Если он еще жив!..

– Не сомневаюсь, что тигры уже съели его целиком, – с сарказмом ответили ей.

Но все же Дмитрий Николаевич перешел на бег – просто потому, что воспитанница бросила его руку и сама побежала вперед, не оглядываясь и не заботясь о том, чтобы преподаватель за ней поспевал.

Вскоре они достигли нужного вольера.

Тишина, солнечные зайчики на глади озера, вальяжно разлегшееся тигриное семейство. И ни следа мальчишки.

– Но он был тут!

– Плюс тридцать кругов, Еремеева, – качнувшись на пятках, выдал приговор мастер-преподаватель и неспешно двинулся обратно, походкой уверенного в своей правоте человека. Потому что он сам, лично, прикрывал группу интернатовских, защитив Зеркальной Сферой, дабы оградить от глупости и несдержанности учащихся. Сам же проводил их до автобуса, проследив, чтобы число надорванных билетов в руках их наставника совпало с числом детей.

Заданный им урок был не в насилии – кто бы стал держать садиста в лицее? – а в умении признать поражение. Результат вышел… достойным тревоги. Кое-кто откровенно врал, кто-то выдумывал небылицы, как Ника, кто-то даже успел расшибить себе лоб и подбить глаз, повесив вину на неуловимого пацана. С этими результатами следовало серьезно поработать, а сам факт неудачи использовать в качестве мотивации для тренировок.

– Где же он? – прижав лоб к прутьям решетки, спросила девочка.

Тигры синхронно зевнули в ответ. Даже тот, с этикеткой на лбу.

От удара вафельный стаканчик сплющился и порвался сбоку да еще прокатился по траве. Все белое – в серых и зеленых отметинах земли, и даже с двумя деловитыми муравьями, оседлавшими место разлома. Такое есть совсем нельзя. Ну разве что под наклейкой – туда уж точно грязь не доберется. Так что, поддев этикеткой кусочек побольше, остальную часть я кинул в сторону тигров. Те, кстати говоря, на мой визит отреагировали только сытыми взглядами. Но вот подарок оценили по достоинству – самый крупный из них, темного окраса – словно футболка после ржавой батареи – грациозно подошел к подарку, ткнулся в него носом, да так и сел, сжав угощение между передними лапами. Еще один любитель прохладного пломбира был отогнан недовольным рыком – так что, сообразив, что ему уж точно ничего не достанется, прошагал ко мне, явно нацелившись на содержимое этикетки.

– Кыш, – махнул я на него рукой, отгоняя хвостатого.

Только вот он совсем не впечатлился (а ведь срабатывало даже с друзьями Лайки!) и рыкнул, будто автобус проглотил. Да еще хвостом хлестанул по боку и снова мордой сунулся – я еле отмахнулся, заехав по наглому уху.

А потом тигр повел себя очень странно – отшагнул вбок обеими лапами и начал мордой трясти, неуверенно покачиваясь, пока вовсе не присел на задние лапы, продолжая крутить головой, вывалив язык и часто дыша. Что это с ним, интересно?

Оглядев тигра, перевел взгляд на свою левую руку и с досадой цокнул – ее, как и правую, по-прежнему окружала пленка дара. На секунду тигра стало очень жалко – я ведь так стену ломал, а тут живое существо, почти что кот. В общем, решил извиниться и сунулся было с остатками мороженого – все равно ведь объелся, – но тигр почему-то испуганно отполз назад, жалобно мяукнув.

Не хотеть мороженого – это уже признак серьезного повреждения головы, так что дальше я гонялся за зверем не с целью накормить, а с целью пометить (наклейкой) и сообщить врачу (а иначе как он разберется, они ж одинаковые все). В общем, догнал, прикрепил на лоб и с довольным видом пошел к ограждению – выбираться обратно в парк и искать врача. Обратно ведь никак не залезть – голая стена в три метра. Разве что на тигра встать, но они почему-то совсем подходить боялись, особенно после того, как я за их товарищем бегал.

Мельком глянул на людей по ту сторону ограды – и чуть не споткнулся. Рой голодных, предвкушающих и разочарованных взглядов, мерный гул голосов, не дождавшихся развлечения. Так смотрели на меня ребята из старшей группы, ожидая, когда я возьмусь за спицы в розетке, и после того, как я все-таки взял их в руки и ничего со мной не произошло. Они хотели, чтобы мне было плохо, хотели быть свидетелями чужой беды. Взрослые совсем не выглядели монстрами – яркие, красивые наряды, веселая расцветка тканей, широкие панамы и сандалии, но по опыту дяди Сережи я знал, что монстры живут у них внутри.

Все веселье от догонялок улетучилось, захотелось вернуться обратно к тиграм – те хотя бы не желали мне зла, но я только выпрямился еще и ускорил шаг.

От парка место обитания тигров отделяли аж две решетки – одна поменьше, чтобы тигры не убежали, а вторая крупнее, чтобы люди не лезли к тиграм, но если встать на первую, то очень легко перелезть на вторую – с моей стороны, конечно. Что я и сделал, приземлившись рядом с возбужденно гомонящей толпой, прямо рядом с типом, тыкающим в меня глазком коробочки – похожей на ту, что была у фиолетового паренька, только пластиковой.

– Шикарно, просто шикарно! Я все записал! – бубнил он, восхищенно рассматривая коробочку со своей стороны.

– Хм… – Через секунду я смотрел на экран.

Там снова показывали асфальт и мои ноги. Странная штуковина.

– Вот, нажмите сюда, – подсказал дядька, развернув телефон (а это оказался он, только черного цвета) ко мне.