Артиллерию эскадры составляли 640 пушек. Помимо личного состава (3011 человек), на судах находились взятые сверх нормы десантные войска — 8 рот Кексгольмского пехотного полка и 2 роты артиллеристов, мастеровые для ремонта кораблей и артиллерии, в общей сложности 5582 человека.

К великому удивлению турок, да и всей Европы, в декабре 1769 г. эскадра Спиридова вошла в Средиземное море.

Однако надежды императрицы на то, что греки при виде русского флота поднимут восстание и выгонят османов, по крайней мере с европейской части Греции, оказались прожектерством. Греческие повстанцы терпели на суше поражения одно за другим. Графу Алексею Орлову, назначенному главнокомандующим на Средиземноморском театре, пришлось эвакуировать русские десантные отряды с материковой части Греции.

Зато в ночь на 16 июня 1770 г. русские бомбардирские корабли и брандеры сожгли турецкий флот в Чесменской бухте. У турок было 16 кораблей, 8 фрегатов и 60 гребных судов (бригантины, шебеки, галеры и т. д.), на борту которых находилось 15 тысяч человек и 1430 орудий. Турецкий корабль «Родос» и 8 галер стали трофеями русских. Спастись не удалось ни одному турецкому судну.

В царских и советских военно-морских изданиях подробно расписывались поход «обшивной» эскадры в Средиземное море и Чесменское сражение, а затем ставилась точка. А чем же занимался русский флот в архипелаге еще целых четыре года? Об этом у нас было как-то не принято упоминать.

Сразу после Чесмы встал вопрос: а что делать дальше? Императрица всячески подталкивала Алексея Орлова к прорыву через Дарданеллы, но у нее не хватило решимости отдать четкий, не терпящий возражений приказ. А неустрашимый «орел» струсил. Нет, по природе он был очень храбрым человеком. Он не колеблясь рисковал головой в день переворота 28 июня 1762 г. и через 9 дней, 6 июля, в спальне Петра III в Ропшинском дворце. Но после Чесмы Алексей Орлов был в зените славы, а его брат Григорий делил ложе с императрицей. Прорыв в Мраморное море и бомбардировка Стамбула могли многое дать Екатерине II, но положение братьев не изменили бы. А вот поражение могло привести к падению обоих. Поэтому граф не рискнул идти на прорыв. Вместо этого Орлов решил начать тесную блокаду Константинополя. Впервые с 1453 г. Константинополь оказался блокирован вражеским флотом с юга.

Но чтобы вести боевые действия в Средиземном море, русские эскадры должны были иметь базы для отдыха моряков, пополнения запасов, ремонта кораблей и т. д. Мальтийские рыцари оказывали гостеприимство русским морякам, но от Мальты до Дарданелл 1500 верст, а до ближайшей военно-морской базы Кронштадта — в 7 раз дальше.

Казалось, русская эскадра обречена на гибель. Надвигалась зима — холода и шторма. О захвате какого-либо порта в материковой Греции нечего было даже и думать. Оставалось захватить какой-нибудь остров.

Кто предложил сделать остров Парос главной базой русского флота — неизвестно. Во всяком случае, стратегически он выбран удачно. Парос принадлежит к Кикладским островам (южная часть Эгейского моря) и находится в центре их. Таким образом, владея Паросом, можно легко контролировать Эгейское море и подступы к проливу Дарданеллы, до которого около 350 км. До ближайшей точки полуострова Малая Азия от Пароса 170 км, и туркам высадить десант с материка на остров невозможно, не обеспечив себе господства на море.

15 октября 1770 г. эскадра графа Алексея Орлова в составе кораблей «Три Иерарха», «Ростислав», «Родос», бомбардирского корабля «Гром», фрегатов «Слава», «Победа» и «Святой Павел» прибыла к острову Парос.

24 ноября к Паросу пришли фрегат «Надежда Благополучия» и пинк «Сатурн». К 4 декабря там собрались почти все суда Архипелажной эскадры.

В течение нескольких месяцев конца 1770 и начала 1771 г. 27 населенных островов Эгейского моря были заняты русскими или добровольно перешли на их сторону, причем население островов обращалось к командованию эскадры с просьбой принять их в подданство Екатерине II. Фактически в Эгейском море вокруг Пароса образовалась губерния Российской империи.

К моменту захвата русскими на Паросе проживало 5 тысяч человек, в подавляющем большинстве православных греков. Они занимались хлебопашеством, виноградарством и овцеводством. Население острова влачило нищенское существование.

Турецких властей на острове не было, и греки радостно приветствовали наши корабли. Русские моряки использовали обе бухты острова — Аузу и Трио, где были оборудованы стоянки кораблей. Но столицей «губернии» стал город Ауза, построенный русскими на левом берегу одноименной бухты.

Первым делом бухта была укреплена, на ее левом берегу построили два форта с каменными брустверами на девять и восемь 30- и 24-фунтовых пушек. На островке у входа в бухту расположили 10-орудийную батарею. Соответственно, была укреплена и бухта Трио.

На левом берегу бухты Ауза возвели здание Адмиралтейства. Да-да! Российского Адмиралтейства! Балтийский флот имел Адмиралтейство в Петербурге, на Черном море Адмиралтейства вообще не было, как не было и флота, а вот на Средиземном море возникло Адмиралтейство для нашего Архипелагского флота. В Аузу из Петербурга были выписаны десятки корабельных мастеров, включая знаменитого А.С. Касатонова, который позже стал главным инспектором кораблестроения. 3 июля 1772 г. адмирал Спиридов выдал Касатонову премию 50 червонцев с объявлением в приказе.

Корабли в Аузе не строили, дай в этом нужды не было, но ремонтировали корабли всех рангов. Зато строили в большом числе малые парусные и разнообразные гребные суда.

Адмиралтейство было видно в море издалека благодаря высокой сигнальной мачте. Рядом с Адмиралтейством выстроились многочисленные флотские магазины (склады), а подальше располагались пороховые склады. Ну и как у нас в России, первыми строились особняки из мрамора для местного начальства — контр-адмирала Борисова, бригадира Каннибала и др.

Аузу заполнили различные административные здания, пекарни, прядильни, казармы матросов. Замечу, что сухопутные войска по каким-то объективным, а скорее субъективным соображениям дислоцировались вне города. Так, казармы Шлиссельбургского пехотного полка располагались на правом берегу бухты Ауза. Чуть дальше находились лагеря греков, славян и албанцев. В глубине острова располагался лагерь лейб-гвардии Преображенского полка.

Между тем на Средиземное море с Балтики прибыло пополнение. 15 июля 1770 г. из Ревеля вышла 3-я Архипелажная эскадра в составе новых 66-пушечных кораблей «Всеволод» и «Св. Георгий Победоносец», а также нового 54-пушечного корабля «Азия». Эскадра конвоировала зафрахтованные британские суда, которые везли в Архипелаг оружие и провиант. Кроме того, на борту этих судов было 523 гвардейца Преображенского полка и 2167 человек пехоты других полков. Командовал эскадрой контр-адмирал Иван Николаевич Арф, приглашенный Екатериной II в 1770 г. из королевского датского флота.

С января 1771 г. русский флот начал пользоваться еще одной базой на острове Миконо (в настоящее время Мико- 118 нос), расположенном примерно в 35 км к северо-востоку от Пароса.

Губерния из 27 островов должна была обеспечивать флот численностью до 50 вымпелов и несколько пехотных полков. Поэтому острова были обложены податью (10-процентным налогом) на хлеб, вино, строевой лес и т. д. Определенная доля налога взималась деньгами. Кроме того, часть этих товаров покупалась русскими властями, но установить пропорцию между оплачиваемыми товарами и собираемыми налогами автору не удалось.