В 1968-м ее замечательный дом снесли.

Вместо него соорудили огромный «престижный дворец».

Часть сада тоже исчезла, там сделали бассейн.

Выжила только пара раскидистых пиний,

Под сенью которых висели когда-то качели.

«Палаццо» надежно укрыто за неприступной стеной,

Преграждающей вход непрошеным посетителям —

Художникам и литераторам, почитателям Шарлотты Саломон.

Как же туда пройти?

Невозможно.

Место приюта, место спасения нынче закрыто для всех.

Один человек, увидев, как я тупо торчу у стены,

Предложил мне помочь.

Мы завели беседу, я спросил его имя,

И он мне представился: Мишель Везианό.

Я объяснил ему цель своего приезда; она его не удивила.

Он сказал, что один европеец разыскивал то же, что я,

Года три-четыре назад.

Да, он так и сказал: европеец.

Значит, не я один иду по следам Шарлотты.

Значит, мы образуем тесное братство —

Братство усталых путников, коих спасает Мишель.

Никак не пойму, приятно мне это сознание или мучительно.

Как же зовут моего собрата по розыскам?

Но Мишель не смог этого вспомнить.

Да и был ли он здесь вообще?

Я хотел бы увидеть всех тех, кто любил и любит Шарлотту.

Пока я стоял, размышляя, отворились ворота

И выехала машина с женщиной за рулем.

Оставив Мишеля, я к ней подбежал:

Мадам, добрый день, я писатель…

Да, я знала Оттилию Мур, я здесь живу с шестьдесят восьмого.

Я собрался ее расспросить, но она сердито меня оборвала:

Нет-нет, вы напрасно стоите здесь,

Все равно вас не впустит сторож.

Уходите, месье, вам тут нечего делать!

Эту старую даму, глупую и боязливую, раздражало мое присутствие.

Я старался внушить ей как можно мягче,

Что хотел бы лишь пару минут прогуляться по саду.

Раскрыл перед ней альбом фотографий военного времени,

Но она не желала на них смотреть:

Уходите сейчас же, иначе я позову сторожа!

Непонятно,

Откуда в ней столько враждебности?!

Делать нечего, я отказался от своего намерения.

На самом деле не так уж это и важно —

Все равно от прошлого здесь и следа не осталось.

Но встреча с этой особой мне помогла понять

Сорок третий год. Как все-таки странно,

Что именно здесь Шарлотту вскоре настигнет ненависть.

Она проводила дни напролет в мечтах о приезде Альфреда,

Без конца представляя, как он тут внезапно появится,

Ее возлюбленный,

Словно бог, возникший из ниоткуда.

А он, увы, все не ехал.

Чтобы его не забыть, она вспоминала их разговоры.

Каждое слово Альфреда живо в ее душе.

Самая точная память – память влюбленного сердца.

Никто в «Эрмитаже» не мог понять отчаяние Шарлотты.

Ей приходилось в одиночку бороться с демоном страха,

Выдавливая улыбку, лишь бы ее не тревожили.

А Оттилию Мур беспокоила главным образом бабушка:

Прежде она была такой жизнерадостной,

Часто смеялась, ей было все интересно.

Оттилия попросила Шарлотту развлечь старушку,

Но могут ли серые сумерки разогнать полуночный мрак?

Внучка и бабушка хорошо понимали друг друга,

Их сердца бились в едином замедленном ритме,

Тихо, как под сурдинку, как в плотном коконе ваты.

Этот стук стал почти беззвучным —

Так беззвучно и виновато дышат избежавшие смерти.

Они вместе гуляли по берегу моря.

Рокот волн позволял обходиться без слов —

Все равно теперь лучше было молчать,

Ибо вести извне cтановились все хуже и хуже.

Только что пришло сообщение об аннексии Польши

И о том, что Франция с Англией объявили войну Германии.

Старуха присаживалась на скамейку,

С трудом переводя дыхание.

Долгие годы она боролась за выживание,

Каждый день после смерти своих дочерей,

Но теперь жизнь утратила смысл:

Все поглотит эта война.

К ней вызвали доктора Мориди,

Это местная знаменитость.

Все нахваливали его обаяние и человечность.

Он брал высокую плату с богатых и гроши с бедняков.

Говорили, что доктор пользовал всех заезжих звезд —

Эррола Флинна[18], Мартину Кароль[19]и даже Эдит Пиаф.

И он же выхаживал Оттилию после автомобильной аварии —

Это было в начале тридцатых,

И с тех пор они были друзьями.

Вот поэтому американка к нему обратилась:

Пусть попытается вылечить бабку Шарлотты.

Врач приехал к ним в «Эрмитаж».

Шарлотта, встретив его, повела к больной.

Каково же было первое впечатление доктора?

Да и можно ли это узнать?

И все-таки я попробую представить себе тот момент.

На мой взгляд, появление доктора Мориди

Крайне важно для этой истории —

Он сыграет огромную роль в жизни Шарлотты.

Я пытаюсь представить себе Мориди в саду «Эрмитажа».

На снимках, показанных его дочерью, он выглядит великаном.

Воображаю детишек, задирающих голову, чтоб его рассмотреть.

Выйдя из комнаты бабушки, он ставит диагноз – депрессия.

Больная упорно твердит, что весь мир погибнет в огне.