Лорелея заметалась вокруг шатра, вглядываясь во тьму. Она рискнула даже позвать Габриля по имени.

Никто не откликнулся.

«Саша! Саша, где ты?»

Снова никакого отклика. Лорелея, замерев, ждала бесконечное мгновение. Потом взяла себя в руки и принялась осматривать землю вокруг шатра. Может быть, она обнаружит чьи-нибудь следы.

«Помоги. Скорее. Скорее. Скорее».

Ответ Саши ударил в мозг, Лорелея едва не вскрикнула – так велико было напряжение и так спасительно облегчение.

«Саша, ты где?»

«Солнце».

Солнце? Ну конечно! Саша просто не знает слова «запад». Лорелея бросилась туда, где за горным кряжем догорали последние багряные лучи. Через несколько минут послышалось хлопанье крыльев, и с ветки ей на плечо слетела Саша.

«Где он?»

Саша ткнулась Лорелее в шею, чуть поскребла кожу клювом.

«За мной».

Царапнув напоследок плечо принцессы когтями, Саша взмыла в воздух и полетела в юго-западном направлении.

Лорелея следовала за ней, подныривая под низкие ветви, перепрыгивая через суставчатые корни, продираясь сквозь подлесок. Сердце стучало где-то в ушах. Лорелея гнала мысль о том, что Саша ведет ее не к живому, а к мертвому Габрилю.

Саша обогнула невысокий холм и скрылась. Лорелея перешла на бег. Не хватало еще потерять птицу из виду! Взобравшись на вершину холма, Лорелея остановилась передохнуть. Тут-то она и увидела Габриля. Старый воин лежал на спине, с закрытыми глазами, обнаженный до пояса.

– Габриль! – выдохнула Лорелея.

Она бросилась к нему, упала на колени. Габриля била лихорадка. До чего он был горячий! Жар чувствовался даже сквозь перчатки. При этом Габриль клацал зубами. Глаза его были закрыты, дыхание прерывалось.

«Как он сюда попал?» – мысленно спросила Лорелея у Саши.

Птица наклонила голову набок.

«Шел. Бежал. Видел».

«Что он видел?»

«То, чего нет».

И Лорелея поняла. Габриль бредил. Галлюцинации выгнали его из шатра, заставили сначала биться с воображаемым врагом, а после – бежать на последнем издыхании через лес.

Все эти картины промелькнули в Сашином мозгу и передались Лорелее.

Сомнений не осталось – галлюцинации спровоцировало резкое повышение температуры.

– Пожалуйста, – взмолилась Лорелея, прижавшись щекой к плечу Габриля, – не покидай меня. Не уходи, а то я останусь совсем одна.

Лорелея впервые озвучила свою мысль. И, произнесенная вслух, она потрясла девушку до боли в сердце.

Ее родители и брат погибли. Остался только Габриль – человек, девять лет оберегавший их с Лео, учивший защищаться. Человек, который любил королевских детей как своих собственных и был готов ради них пожертвовать жизнью.

Ах, если бы Лорелея могла спасти его!

– Ада, ты пришла? – вдруг тихо проговорил Габриль.

Лорелея склонилась над ним. Габриль смотрел в небо с неизбывной тоской.

Принцесса наморщила лоб. Кто это – Ада?

– Нет, Габриль, это я, Лорелея.

Видно было: возвращение к реальности стоит Габрилю больших усилий. Он сосредоточил взгляд на принцессе и вымучил улыбку, исполненную такой любви, гордости и преданности, что у Лорелеи защемило сердце.

– Моя… королева… – прошептал Габриль.

Лорелея не могла ни говорить, ни даже дышать.

Его королева! Королева, ради которой он девять лет скитается, бездомный, неприкаянный. Королева, которую он спас, которую защищал и воспитывал так, чтобы она стала достойной правительницей Рэйвенспира.

Да-да, та самая королева, которая не рискнула дать отпор Ирине и не сумела спасти единственного брата.

Второй раз Лорелея такой ошибки не допустит.

– Лорелея… – едва слышно заговорил Габриль. – Сильней… чем… думаешь… Люблю… тебя…

Габриль смежил веки.

Лорелея не находила в себе сил ответить: «Я тоже тебя люблю». Габриль умирал. Спасти его могло только чудо. Но чудес в арсенале у Лорелеи не было.

Зато в ее арсенале была магия.

Лорелея рывком стащила перчатки, с ужасом следя, как слабеет дыхание Габриля.

Голые ладони она возложила на его обнаженный торс и сразу же почувствовала сердце – сгусток силы и решимости, быстро остывающий под ее руками. Габриль делал последние вдохи.

Нет, Лорелея не отдаст его смерти. И пусть Ирина сколько угодно ее вычисляет, – она готова рискнуть, она даже рада рискнуть, чтобы спасти дорогого человека.

– Накх гор!

Голос дрогнул, кончики пальцев начали зудеть.

– Найди хворь в его крови!

Габриль захрипел.

– Нет! Не умирай!

Лорелея плотнее прижала ладони к его груди. Магическая мощь ринулась по венам к кончикам пальцев, заискрила.

– Не смей умирать! Я тебе запрещаю!

Габриль содрогнулся всем телом, сердце рванулось, но в следующий миг грудь опала. Сердце снова билось еле-еле, грозя умолкнуть насовсем.

– Габриль!

Слезы высохли. Руки перестали дрожать. В Лорелее остались только магический жар и отчаянная решимость спасти Габриля.

– Накх гор. Отыщи хворь в его крови. Каз прин. Пропусти хворь сквозь меня, и пусть она уйдет в землю.

Чары не действовали. Светящиеся искры зависли над Габрилем, не желая слушаться Лорелею, проникать в сердце страждущего. Но так продолжалось всего мгновение.

А потом Лорелея увидела себя – маленькую девочку, и коленопреклоненную Ирину рядом. Не сводя глаз с падчерицы, Ирина внушала: «Когда колдуешь, нужно всем сердцем желать, чтобы колдовство свершилось. Если желание идет не от сердца, ничего не получится. Нельзя сомневаться. Нельзя колебаться. Говори о том, чего хочешь, говори искренне. Только тогда ты сможешь подчинять сердца».

Лорелея сконцентрировала мысли на сердце Габриля. Она справится. Она его спасет. Она установит контакт с его сердцем, ведь именно Габриль сделал Лорелею тем, чем она является.

А является она его королевой. Значит, его сердце должно подчиниться воле Лорелеи.

– Накх гор! Каз прин! – Голос окреп, в нем звенели горе, мощь и ярость. – Накх гор! Каз прин!

Грудная клетка Габриля содрогнулась. Принцесса запрокинула голову, принимая в себя магическую мощь. Магия переполняла ее, могла взорвать изнутри, но Лорелея только повторяла всё громче и громче:

– Накх гор! Каз прин!

Из ее пальцев магическая сила устремилась в грудь Габриля, ослепительным светом наполнила его вены. Лорелея зажмурилась, через миг открыла глаза и застыла в изумлении.