– А тот факт, что меня в убийстве подозревали, наоборот, забудут не скоро.

– Так память человеческая устроена, – «утешила» я, – но ничего, тебе же здесь уже начинает нравиться?

– С чего это ты взяла? – ужаснулся Роман.

– Делаю простой вывод. Из твоего упорного нежелания сотрудничать!

– Что случилось? Можешь объяснить?

– Кто-то прислал снимки в полицию. Где ты в компании с убитой девушкой танцуешь в ночь ее смерти!

– Какой ужас! – Подросток схватился за волосы обеими руками.

– Ужас не в существовании снимков, а в том, что ты промолчал об этом! Чтобы помочь, я должна все о тебе знать и верить твоим словам! Как это возможно сейчас?!

– Прости, – Ромка низко опустил голову, – как только ты стала подробно о том вечере расспрашивать, я хотел рассказать! Правда! Но побоялся. Мама могла все узнать, а гнев ее порой бывает…

– Не матери тебе сейчас нужно бояться. Эти фотографии усугубили твое положение, которое и так было не слишком хорошим. Рассказывай все без утайки!

– Мама нам всегда запрещала развлечения. А если и отпускала куда, то в компании телохранителя! Я против Гришки ничего не имею, но не могу представить себе этот тандем: мы вдвоем на танцполе! И я пытаюсь заговорить с понравившейся девушкой, к примеру! Ужас и стыд!

– Ты в кого-то влюбился?

– Нет. Просто надоело так жить! Ритка мирилась вроде, а я больше не мог. Ну вот, и стал сбегать из дому по вечерам. Вылезал в окно, там мимо камер к гаражам. Брал машину у охранника. Ходил на дискотеки или в клубы. Возвращался тем же манером. Пойман не был ни разу, финансы наши мама особо не контролирует. Да я много денег и не тратил.

– Часто так делал?

– Раз в неделю или два. Последние месяца четыре – пять, может.

– И с Машей у тебя отношений действительно не было? Знаешь, что подумает следователь, когда услышит эту историю?

– Что мы или встречались, или она меня шантажировала.

– Да, ты сам дал им в руки два мотива. Выбирай, что понравится больше: убийство на почве ревности или избавление от шантажиста.

– Я действительно иногда встречал Машку на тусовках. Порою, как в тот вечер, мы некоторое время танцевали рядом. Но она меня не шантажировала, ей и в голову не приходило, что я сбегаю из дома. И парой мы не были никогда. Машка вообще говорила, что ждет кого-то.

– Кого именно?

– Не сказала. Она любила играть роль «Мисс Загадочность», и расспрашивать – означало лишь поощрять ее к большей таинственности. В тот вечер я не видел рядом с ней никого, наверное, ушел раньше.

– Во сколько?

– В половине первого уже дома был.

– Кто вас мог снимать, не заметил?

– Нет.

– В каких местах ты обычно встречал Машу?

– Дискотека на проспекте Малиновского, за авторынком. Ночной клуб под названием «Шабаш», это в центре примерно.

– Там есть стена, украшенная изображением ведьмы на метле?

– Фото, картинки и даже огромное чучело из папье-маше в остроконечной шляпе. Ты там бывала?

– Нет. Но отправлюсь в самое ближайшее время. На одной из фотографий я заметила часть ведьмовской метелки. Где этот клуб находится, можешь объяснить точнее?

– В центре, на улице Пушкина.

– Вот его и нужно посетить в первую очередь.

* * *

Я попрощалась с Романом и отправилась на поиски клуба. Разумеется, время для посещения ночного заведения еще раннее. Но, думаю, сотрудники уже находятся на месте. А поговорить мне нужно именно с ними. Надеюсь, внимательный бармен или официант вспомнит ребят.

Ночной клуб «Шабаш» пользовался популярностью у ростовской молодежи. Это подтверждали толпа на снимках, присланных в полицию, и куча различного мусора, которую выгребали уборщицы на следующий день после развлечения милых деток.

Как я и предполагала, работа шла полным ходом. Помещение приводили в порядок перед открытием. Начищали до блеска посуду и все полированные поверхности.

– Девушка, вообще-то сюда нельзя. Мы закрыты, – бармен, молодой симпатичный паренек, деловито натирал стаканы, расставлял их и развешивал над стойкой на специальных держателях и полках. И с интересом поглядывал на меня.

– Я по делу, – я протянула удостоверение детектива, которое уже предъявляла на входе.

– Это не полицейское, – едва взглянув, заявил он.

– Точно, – усмехнулась я, – большой опыт?

– Ну, не в церковном хоре тружусь. Разное бывает. По пятницам и субботам особенно – дурдом. Но я не в обиде. Наша зарплата напрямую от кассы зависит, а касса – от количества и платежеспособности посетителей.

– И против парочки вопросов ты не станешь возражать?

– Это был первый? – деловито уточнил парень.

Мы дружно рассмеялись.

Я достала телефон, нашла снимок и положила на стойку перед ним.

– Посмотри, у вас снимали?

– Да. Вон там, ближе к танцполу.

– А случайно не видел, кто?

– Вечером тут такая толпа. Я дальше стойки просто физически ничего не вижу. Это нужно у охраны спросить. Они обязаны следить за подобными вещами, съемка в нашем заведении строго запрещена для посетителей и сотрудников.

– А ребят на снимке не узнаешь?

– Я честно очень хотел бы помочь, но обычно запоминаю первую сотню клиентов за вечер. Дальше лица сливаются в одно сплошное, размытое цветовое пятно.

– Которое снится дома по ночам?

– Я все больше днем отсыпаюсь. Но да, снятся шум, размытые лица, бутылки, бокалы, шейкер, вертящиеся вокруг меня, бедного, в непрерывном калейдоскопе.

– Понятно, – разочарованно протянула я.

– Мила, Ира, Таня! – неожиданно крикнул парень куда-то в глубь служебного коридора. – Официанток позвал, пусть девчонки глянут.

– Спасибо.

– Да не за что пока.

– Чего тебе?

– Подойдите все на минутку.

– Что? – Три девушки стайкой выпорхнули из темного коридора. – Мы считаемся вообще-то.

– Не могли бы вы взглянуть на фото? Может, кто вспомнит этих ребят.

– Нет.

– И я не знаю их.

– А я узнаю. И парня, и девушку, – сказала хрупкая блондинка, – они алкоголь никогда не заказывали, и я не понимаю…

– Тише, тише, вас как зовут?

– Таня.

– Танечка, давайте присядем. Я частный детектив, Евгения Охотникова. Веду расследование, и вас никто и ни в чем обвинять не собирается. Просто нужно поговорить.