Майк давно хотел найти управляющего для «Морта», чтобы самому работать меньше, а зарабатывать больше. Он не верил ни в государственное пенсионное обеспечение, ни в систему социальной защиты, которые, по идее, должны были обеспечить его в старости.

– Дай знать, если потребуется помощь, – бросил Стив на ходу. Его хромота была едва заметна. Когда сбили вертолет Стива, Майка уже не было в Ираке. Но он тоже попадал в переделки и однажды был вынужден совершить аварийную посадку в Афганистане, когда его «Апач» подбили управляемой ракетой. Посадка была не самой удачной, однако он выжил.

Майк любил летать. Полеты – то немногое, чего ему очень не хватало в его нынешней жизни. Зато он совсем не скучал по песку, пыли и интригам армейской жизни. Когда-то Майк выбрал смертельный риск – лишь бы не скучать, стоя за стойкой бара и дожидаясь заказов. А теперь он жил в маленьком городе, где не происходило ровным счетом ничего. Но ему, как ни странно, никогда не бывало скучно. Особенно в последнее время.

Майк взглянул на танцпол в другом конце бара. По уик-эндам он обычно нанимал оркестр, и тогда из-за танцующих было не протолкнуться. Сегодня же некоторые сидели за столиками или у барной стойки, другие болтали стоя. К девяти часам «вечера преодоления» бар обычно пустел, оставались лишь особо страждущие. В детстве отец время от времени приводил его и Мэг в бар и разрешал разливать пиво. Он учил их наливать пиво так, чтобы получалась красивая пенная шапочка. Оглядываясь в прошлое, можно было бы сказать – не лучшая наука для детей. Но им с Мэг это ужасно нравилось.

«Пусть ваш отец обманывал жену, – сказала Мэдди, – но разве он заслуживал того, чтобы ваша мать всадила в него три пули, а потом наблюдала, как он истекал кровью на полу бара?»

Последние два дня он думал об отце почти постоянно. Если Мэдди не лжет, мать действительно наблюдала, как он умирал, и эту воображаемую картину Майк никак не мог выбросить из головы.

Он присел на край бильярдного стола, скрестив ноги и глядя, как Стив выхватывает из холодильника бутылку с «Хайнекен» и отвинчивает крышку. Майк знал, что официантка Элис Джонс была застрелена за барной стойкой, тогда как отец с матерью умерли на полу перед стойкой. Но никогда не видел фотографий и не читал полицейских отчетов. Однако за прошедшие годы ему пришлось выслушать столько рассуждений о том вечере, что он решил, будто знает все подробности. Теперь выяснилось, что не все. А ведь он сотни раз бывал в этом баре… У Мэг даже сохранилась фотография, где малыш Майк – ему года три – сидит на высоком стуле вместе с отцом. Целые поколения семейства Хеннесси отсиживали свои задницы в этом баре. После смерти родителей бар был полностью перестроен, чтобы уничтожить все следы того, что произошло здесь в тот далекий вечер. И потом, входя сюда, он, Майк, ни разу не подумал о том, что его мать сделала с их отцом и Элис Джонс.

«Значит, ваша мать имела все основания застрелить ее?» – так, кажется, сказала Мэдди. По какой-то причине Майк никак не мог выбросить из головы Мэдди Дюпре и ее проклятую книгу. Ох, как же ему не хотелось обременять мозг размышлениями о смерти родителей… Такое лучше забыть, и женщина, собиравшаяся об этом писать, не должна его интересовать. Но разве он мог ее остановить? Разве что связать по рукам и ногам и запереть в шкафу… И если честно, то мысль о том, чтобы связать Мэдди, нравилась ему вовсе не потому, что это помешало бы ей писать книгу.

«Вы как торнадо. Увлекаете за собой все, что встречаете на пути», – сказала она также. Да, конечно, Мэдди совсем не та женщина, к которой ему следовало бы воспылать желанием. Но воспоминание о ее губах, распухших от поцелуев, крепко засело у него в мозгу.

Майк встал со стола и пошел к барной стойке. Рейбен Сойер сидел на своем обычном месте. Он казался совсем старым и изрядно набравшимся. Тридцать лет назад Рейбен потерял жену, и с тех пор каждый вечер сидел на этом стуле и топил горе в выпивке. Майк не верил в родство душ и не понимал его горя. По его мнению, если вам одиноко без женщины, делайте что-нибудь такое, что не предусматривало ежедневного распития бутылки виски «Джек Дэниэлс».

Его окликали разные люди, но Майк не останавливался. Не хотелось копаться в дерьме. Не сегодня. Когда он был уже у двери черного хода, его остановила бывшая одноклассница.

– Привет, Майк, – сказала Пэм Пакетт, выходившая из женского туалета.

Майк решил, что просто пройти мимо будет грубостью.

– Привет, Пэм.

Он остановился, и женщина сочла это поощрением. Встав на цыпочки, она закинула руки ему на плечи и дружески обняла. Хотя объятия продлились чуть дольше, чем просто дружеские.

– Как поживаешь? – прошептала она ему на ухо.

– Отлично. – После окончания средней школы Пэм успела три раза побывать замужем и развестись.

«Надо полагать, – думал Майк, – в будущем ее ждет и новое замужество, и новый развод».

Отстранившись, он взглянул ей в глаза.

– А ты как?

– Неплохо. – Теперь ее ладонь лежала у него на груди. – Ты здесь долго не показывался.

– Провожу много времени во втором баре. – Пэм не растеряла былой привлекательности, и Майк знал: ему требовалось лишь взять ее за руку – и она тотчас поедет с ним. Положив руку ей на талию, он спросил: – Ты по-прежнему работаешь в офисе у шерифа?

– Да. Все так же сижу на телефоне. Почти каждый день угрожаю им, что уйду. – Ее ладонь поглаживала его грудь.

У него – три часа до закрытия. Необязательно просиживать штаны в «Морте». Он уже бывал с Пэм, и они оба знали, что их связывал только секс. Просто сходятся двое взрослых людей, чтобы хорошо провести время, вот и все.

– Ты здесь одна? – спросил Майк.

Она опустила руку ему на пояс и пальцем подцепила пряжку ремня. Ему давно пора было ощутить первые признаки возбуждения, но он ничего не чувствовал.

– С подружками.

«Скажите, Майк, все женщины, с которыми вы спали…» Проклятье, опять он вспомнил о Мэдди. Вероятно, секс – это именно то, что ему нужно, чтобы выбросить ее из головы. Прошел месяц с тех пор, как это было у него в последний раз. И сейчас все, что от него требовалось, – это взять Пэм за руку и увлечь за собой через дверь черного хода.

– Ты ведь знаешь, что я вообще не собираюсь жениться, – сказал он почему-то.

– Думаю, Майк, это всем известно.

– И ты знаешь, что я никогда тебе не лгал.

– Да, конечно.

Как только он разденет Пэм, она заставит его выбросить из головы все ненужные мысли. Пэм не любила долгого секса. Ей нравилось, когда все происходило быстро и столько раз, сколько может выдержать партнер. Майк был настроен дать ей желаемое. Он провел пальцем по ее ребрам. Казалось, в нем просыпалось желание.

– Я слышала, что эта писательница расспрашивает всех в городе, – выпалила вдруг Пэм.

Майк поморщился, тотчас забыв о сексе.