Обломки колонн ристалища белыми костями лежали в воде. Совсем недавно тут был праздник. Ряженые артисты чествовали Хорса, а дети прыгали через костёр. Драгослав внимательно всматривался в руины, надеясь среди тел отыскать своего брата. Если бы он погиб так же, как и эти несчастные, тогда князю не пришлось бы совершать ещё одно страшное деяние.

– Ты? – хрипло окликнули позади. Драгослав замер. Он бы узнал этот голос из тысячи. Самый родной и самый ненавистный.

Князь нехотя обернулся. На одном из камней сидел он. Его царское платье было в крови, а на коленях лежала Пересвета. Голова царицы была неестественно повёрнута, руки висели плетьми. Царь плакал. В его глазах блуждало безумие.

– А я не поверил, – прошептал Драгомир, безумно глядя на старшего брата. – Я не поверил ему.

– Кому не поверил? – растерянно спросил Драгослав.

Вместо ответа царь истерично захохотал. Драгомир смеялся и смеялся, пока его сумасшедший смех не превратился в вой. Царь выл, пока не затих. Голова Драгомира безвольно упала. Владыка Солнцеграда сидел так, а потом вдруг вскочил, и труп его жены упал в воду. Драгомир резко метнулся к брату, но сияющие витязи преградили царю дорогу.

– Убей меня! – прорычал он, исподлобья глядя на отшатнувшегося Драгослава. Золотые витязи с бесстрастными лицами держали царя под руки. – Убей меня и получи, наконец, то, о чём мечтал всю жизнь! И пусть наша кровь никогда не смоется с рук твоих, а царствие твоё станет царствием Мора! Я проклинаю тебя, брат! Проклинаю тебя и весь твой Род!

В глазах Драгомира было столько отчаянья и злости, что Драгославу стало не по себе. Царь не боялся смерти. Сила его духа пугала. Побеждённый, но не поверженный, искал смерти у поверженного победителя.

Видя смятение Драгослава, Драгомир рассмеялся вновь.

– И ты собираешься править Сваргореей? – спросил он. – Ты, кому не хватает духу завершить задуманное?

– Ну же, – шепнула Драгославу Агния. – Ты сможешь.

Один из золотых витязей подошёл к Драгославу и, преклонив колено, подал свой сияющий меч. Трёхглавый ящер с любопытством всех трёх голов взирал на происходящее.

Драгослав, словно во сне, принял золотой меч и шагнул из лодки. Ледяная вода стояла по щиколотку. Венценосный брат с вызовом смотрел на князя. Весь в крови, мокрый, на подкашивающихся ногах, но не сломленный. Истинный царь Сваргореи. Драгославу никогда не стать таким же.

– Ну же, отправляй меня в Ирий, – лицо Драгомира исказила ужасная гримаса смеха и боли, и морские витязи заставили царя пасть на колени. – Оставайся сам в своем царствии Мора.

Драгослав чувствовал, как в воздухе замерло ожидание. Князь крепче сжал рукоять двуручного меча и вдруг увидел ярко, как они с братом, маленькие, играют на залитом солнцем балконе Царского Терема. Драгомир, которому было не более трёх лет от роду, крепкий карапуз, упал, споткнувшись, и расплакался. Драгослав подошёл, обнял младшего брата, другой рукой взял его пухленькую ручонку, потёр ушибленное место и прошептал на ухо: «Я всегда буду защищать тебя!» Драгомир доверчиво улыбнулся… Сейчас, много лет спустя, занося меч над венценосной головой брата, сквозь черты лица царя Драгослав видел всё того же маленького мальчика, которого поклялся оберегать. Драгослав по-прежнему любил его. С тех пор, как отец сделал наследником Драгомира, в сердце Драгослава против его воли разгоралась зависть, со временем всё больше перерастающая в ненависть. Драгослав думал, что ненавидит своего брата. Думал, что презирает его. Он даже мечтал его убить. Мечтал занять своё законное место на троне. Но сейчас, занося меч над венценосной головой, Драгослав чувствовал, как ошибался. Он любил брата. Всем сердцем. Он всегда любил его: сквозь искажённое ненавистью лицо Драгомира Драгослав видел родные черты. Но Драгослав должен убить царя. Тогда слуги Полоза поклонятся ему как их земному повелителю. Драгослав чувствовал, как мысли предательски путаются. Это не победа… Он занимает трон благодаря силам Полоза. Так не поступал ни один царь. Были братоубийственные войны, были предательства. Но никто не обращался к самому Змию. После победы Перуна над Полозом, после того, как Боги ушли в Светомир, Морского Бога, как предателя, перестали должно чтить даже волхвы. Драгослав предавал не только брата и свою родную кровь. Он предавал не только подданных. Своим поступком Драгослав предавал решение Богов. Ещё немного, и он опустит меч. Драгослав чувствовал, как с каждым мгновением покидает его решимость. Князь закрыл глаза, замахнулся, и сияющее золото окрасилось алой кровью. Истошный крик вырвался из груди нового царя, когда он увидел отсечённую голову брата. Сияющий меч выпал из его рук.

Сквозь радугу слёз Драгослав видел, как золотые витязи преклонили перед ним колени. Трёхглавый зашевелился, поднялся и, сотрясая землю, подошёл к Драгославу. Три гигантские, украшенные костяными коронами головы, склонились перед новым царём. Ещё недавно вид Морского Царя привёл бы Драгослава в ужас. Но сейчас новый царь Сваргореи не чувствовал ничего. Ни страха, ни ужаса, ни боли. Душа была пуста. Только глубокая, вечная тьма. Тьма лютой ненависти к самому себе разъедала душу.

– Да здравствует царь Сваргореи! – сказала ящерица, и её голос разнёсся по миру.

– Да здравствует царь Сваргореи! – подхватил хор золотого войска.

Ящер зарычал, и рык его был настолько силён, что дрожал даже воздух. Драгослав рухнул на колени перед обезглавленным телом брата. И тут, прямо перед Драгославом поднялась вода. Гигантская стена сияющих в свете утреннего солнца брызг. Но коленопреклонённый царь не дрогнул. Вода окатила Драгослава ледяным дождём. Когда вода опала, перед царем стоял высоченный муж. Его кожа была зелёная, а вместо волос свисали водоросли. Его глаза были белыми, с поволокой, без зрачков, а нос напоминал рыбий: с двумя дырками, с усами, как у сома. Его рубаха была соткана из сетей, в которых застряли ракушки и камни, а ноги оплели морские змеи, сложившись онучами. Бог морей положил свою жилистую руку на голову Драгославу, и царь невольно вздрогнул.

– Да будешь ты править от имени моего, – пробасил Полоз. – Моя воля отныне твоя воля, моё Слово зазвучит из уст твоих. Дети твои будут править от имени моего, их дети, и дети детей. Отныне и во веки веков Сваргореей будет править династия царей Бога Полоза. Взамен дарую тебе и отпрыскам твоим войско непобедимое и силу тысячи волхвов. Принимаешь ли ты Слово моё, сын Сварога?

– Да, – прохрипел Драгослав и почувствовал, что будто камень лёг на голову, а взор застлала пелена.

– Клянёшься ли сердцем своим исполнять любое моё повеление?

– Клянусь, – с трудом проговорил царь. Как только произнёс Драгослав клятву, ощутил он, что будто вонзили в сердце ледяной кинжал, и закричал Драгослав от пронзившей его нестерпимой боли.

– Клянёшься ли Словом своим, что отныне Слово Души Твоей всецело мне принадлежит?

– Клянусь, – прошептал Драгослав, и вечная тоска сковала его душу. Его настоящее, золотое Слово Духа человека потонуло в ледяной пучине ненависти Полоза. Драгослав чувствовал, как печаль и обида покинутого Бога морей завладевают его духом, его разумом, его телом. Драгослав чувствовал, как Полоз; Драгослав страдал, как он; царь видел глазами Бога…