— Слушай, я для тебя каждый вечерр место прридеррживаю, убыток террплю, а ты не идёшь.

— К тебе в трактир? Я думал, ты пошутил тогда…

— Да нет же, кудррить твою! Я уж начал думать, что это ты шутил. Прриходи сегодня после смены, обмозговать кой-чего надо.

Вечером стражник толкнул дверь «неприятельской» крепости, но встречали его отнюдь не копьями, хотя и без остренького не обошлось — к пиву.

— Вот это по-оррочьи, — ухмыльнулся Эртан, когда Арвиэль залпом осушил кружку.

— Вкусное оно у тебя — не оторвёшься, — благостно вздохнул аватар, облизнув пену с губ.

— Получше Кирримова, а? — клиент смутился, и хозяин заговорщицки подмигнул. — Да не бойся, я ему не скажу, что ты конкуррента нахваливаешь.

— Договорились. Так чего ты обсудить хотел?

— В моей яблоне дрриада завелась.

— То есть как — завелась?! — Арвиэль чуть кружку не выронил. Эртан её отобрал и наполнил заново.

— Ну как они заводятся? Сама собой взяла и завелась, уже два года живёт, Ксандррой зовут. Но Ксанка тихоня, никому кроме меня не показывается, да и ко мне только за леденцами вылазит. Хочешь, покажу? — вкрадчиво предложил орк.

— Давай! — охотно согласился эльф. В Северинге жили дриады, Арвиэль с ними раскланивался, но никогда не видел, как они вылезают из своих материнских деревьев. — У меня есть пряник, с Заряницы в шкафу лежит. Как думаешь, за пряником вылезет?

— Конечно! А если к пррянику будешь пррилагаться ты, то и на моё прредложение согласится. Ты Ксанке нрравишься, она всё буррчит, что мы с тобой врраждуем.

— Уже нет. А какое предложение?

— Хочу её в тррактирр танцовщицей позвать… — Эртан кашлянул. — Ну, и в свой дом тоже, всё рравно врроде как вместе живём.

— Это дело, — одобрил Арвиэль. — Я здесь посижу до закрытия, и — за пряником!

Эльф и орк с удовольствием чокнулись кружками.

* * *

Пряник в шкафу, конечно, уже давно не лежал, и для выманивания дриады прихватили того, в ком он исчез. Но Ксандра была совсем не против!

В дорожной пыли брачевались трясогузки. Черноголовый самец пыжился, хохлился, подрагивал длинным пером, обтанцовывая притихшую самочку на зависть побеждённому сопернику, уныло наблюдающему за ними с берёзовой ветки. Над самой дорогой дрожало знойное желтоватое марево, изредка зыблемое ленивым ветерком. Трава на обочинах уже сникла, и лишь в подлеске, затенённая орешником да бузиной, стояла упругими стрелками, а мать-и-мачеха и одуванчики поднимали головки к небу. Солнце палило как бешеное, точно собираясь прокалить землю до самого нутра. Такая жара в первозвоне сулила комариное лето и проблемы с урожаем.

От городской стены на дорогу ложилась длинная зубчатая тень, похожая на драконий гребень. Сидя в относительной прохладе на чурбачке у ворот, Арвиэль наблюдал, как его сегодняшний напарник цедит из бутылки креплёное вино. Дождавшись, когда мужчина утрёт усы, аватар спросил:

— Дядь Сатьян, ну как в тебя в такую жару это пойло лезет? Пить же хочется, а от него только горло ещё больше сохнет.

— А ты слыхал, сынок, как скадарские караванщики от жажды спасаются, не?

— Нет, а как?

— Соль жуют.

— Соль?!

Одноглазый стражник солидно хекнул.

— Ну да, привышные оне. Пожуют-пожуют, и пить не хоцца. Так вот и я свою методиху имею: попью-попью, и усё…

Сказав это, Сатьян повесил седую голову и зычно захрапел.

Жара… Ребята сейчас на речке плещутся, загорают, уху варят, картошку пекут, квасу дожидаются. Хорошо им там, на ветерке у воды, не то что здесь на солнцепёке париться да Сатьянову сивуху нюхать.

В такую погоду даже ворота скрипнули лениво, будто нехотя пуская за порог мельникову дочку Лукьяну. В свои четырнадцать девочка выглядела уже девушкой, да и вела себя соответственно.

— Лушк, а, Лушк!

— Чаво? — подбоченилась Лукьяна, кокетливо перекинув на грудь толстую пшеничную косу.

— Лушка, дай кваску, а? Помира-а-аю… — Арвиэль зевнул, прикрыв ладонью заострённые клыки.

— А поцелуешь? — хитро прищурилась девчонка, теснее прижав кувшин с божественным нектаром.

— Не хочу.

Лушка поджала губы, но, подумав, решила дать строптивцу второй шанс.

— Тогда шрам покажи.

— Ты ж его на речке уже сто раз видела. А сейчас мне лениво. Ах-ха…

— Хм! — девчонка круто развернулась на босых пятках. Арвиэль сам бы с превеликим удовольствием стянул сейчас жёсткие сапоги, но, увы, на посту не положено. Даже рубашку снять нельзя. Настроения это не скрашивало, к тому же пить стало хотеться ещё сильнее, и парень обиженно забубнил под нос:

— Ну, и шушель с тобой, жадина, иди-иди. Ладно-ладно же, вот как будем в Свитлицу на лодках состязаться, посажу себе Ташу в пару и… — прежде, чем Арвиэль успел закончить фразу, вожделенный кувшин оказался у него в руках: Лушка на что угодно была готова, лишь бы младшая на год сестрёнка всегда оставалась на вторых ролях.

Благода-а-ать… Квас у Мирона что надо: не шибко ядрёный, в меру сладкий, освежающий на «ура».

Лушка заворожённо следила, как тёмные капельки срываются с подбородка, пятнят белую рубашку. Затем вдруг спрятала руки за спину и, склонив голову, заискивающе улыбнулась.

— А меня в пару возьмёшь?

— Посмотрим на твоё поведение, — туманно пообещал Арвиэль, возвращая изрядно полегчавший кувшин.

— Ну и дурак! — обозлилась девчонка. Отойдя на десяток шагов, обернулась и добавила нечто совсем уж непотребное.

Юноша просиял, точно ему отвесили изысканный комплимент.

Расплата за жадность не заставила себя ждать. Минут через пятнадцать захотелось кое-куда, хоть волком вой, а через двадцать Арвиэль действительно стал поскуливать. Покидать пост разрешалось только по очереди, и, хотя этот пункт Устава для остальных стражников оставался чисто теоретическим, аватар вызубрил и старался следовать всем сорока.

— Сатья-ан… Сатьян! — Арвиэль потормошил напарника за плечо, отчего голова стражника мотнулась набок, но этим дело и ограничилось.

Один отсутствующий у ворот уже был, и возвращаться не желал.

Поборов соблазн чисто по-человечьи разрешить проблему прямо под стеной, Арвиэль стал придумывать себе оправдание либо наказание, что, в принципе, одинаково заключалось в дополнительной работе по службе.

«Помогу сегодня Акиму с отчётами за весну разобраться», — решил наконец стражник и дунул через дорогу в кусты.

Выбравшись обратно, Арвиэль машинально глянул на юг и вдруг настороженно сощурился, сделав ладонь козырьком: по дороге вниз медленно сползала чёрная точка. Приглядевшись, эльф рассмотрел высокого, крупного черноволосого мужчину в добротной одежде и охотничьих сапогах; из заплечного мешка торчало ложе арбалета.