– Санна, милочка, ты со своими прогулками опять все пропустила! – всплеснула руками мадам эр Кебба, когда Агата переступила порог доходного дома.

– Что пропустила? – не поняла девушка. Если она пропустила очередной прием капусты, то это и к лучшему.

– Я же вчера тебе говорила, что достану радио и сама послушаю этот самый Голос Правды. И знаешь что? – Мадам эр Кебба утерла уголком замызганного передника глаза. – Хорошо эта дама говорила! Прямо словно в душу ко мне заглянула. И про то, как это было страшно – видеть, как отступают наши авионеры, и как тревожно за будущее, и как с этим нельзя мириться, и что это – наша страна и отдавать ее нельзя…

– Я же вам то же самое вчера говорила, – не удержавшись, заметила Агата.

– Ой, ну ты сравнила! – всплеснула руками мадам эр Кебба. – Одно дело – ты, а другое дело – радио. Мало ли что мы между собой обсуждаем! А вот когда в газете или по радио – это совсем другое дело! Там-то люди наверняка знают, что говорят!

Подивившись про себя неожиданному эффекту, который придает радио сказанным словам, вслух Агата только произнесла:

– Что ж, значит, попробую послушать в следующий раз.

И задумалась о том, что одними только личными впечатлениями наполнить эфиры не получится; нужно искать реальные новости.

* * *

У главного и черного входов фабрики монкулов стояли военные караулы. Тайрек этого ожидал; важные стратегические объекты всегда берут под контроль в первую очередь, а этот представлял собой особую ценность – Третий континент наверняка захочет делать своих собственных монкулов, превращая в них всех противников их режима.

Впрочем, пробраться мимо патруля никогда не представляло для юноши особой проблемы. Сбежал же он из-под носа у караульных, вскрыв замок инструментом, стащенным у Анселя, и тут тоже что-нибудь придумает! Несмотря на то что генерал отказалась ему поверить, останавливаться Тайрек не собирался и планировал довести свой план до конца и привезти аэролиты на мыс Горн.

Понаблюдав за солдатами, юноша вскоре увидел «слепые зоны» в системе охраны, успешно ими воспользовался и уже через несколько минут шагал по пустому холлу фабрики, направляясь к помещениям в самой дальней части здания.

На безлюдной, словно вымершей фабрике царили темнота и тишина. Первая казалась угрожающей, а вторая – мрачной, и от этого становилось не по себе. В голову сами собой лезли глупые мысли, что вот сейчас из-за угла ка-ак выскочит какой-нибудь одичавший монкул! И неважно, что монкулы никогда – никогда! – не нападали на людей…

«Соберись!» – одернул себя Тайрек. Сейчас не место и не время поддаваться надуманным страхам. Собственно, такого места и времени вообще не должно существовать, ведь в мире более чем хватает страхов настоящих.

И все же, когда Тайрек заглянул на склад, где, по его прикидкам, должно было находиться хранилище аэролитов, и ему почудилось в темноте какое-то движение, он едва не вскрикнул, словно самый обычный впечатлительный мальчишка.

Заставив себя остаться на месте, Тайрек пристально вглядывался в темноту. Разумеется, никого там нет! А вот аэролиты вполне могут быть, только ничего не видно, надо включить свет.

Тайрек нашарил на стене возле двери переключатель, и тусклый желтый свет лампочки накаливания неохотно рассеял темноту. И первое, что увидел Тайрек, были вовсе не аэролиты, а хорошо знакомое ему лицо.

Лицо, которое он очень надеялся не увидеть.

– Вы? – грустно спросил юноша, понимая, что попал в ловушку.

– Собственной персоной, – подтвердила стоявшая перед ним шеф.

* * *

Покои, которые отвели Тристану, не отличались роскошью, и замок на дверях был по-прежнему снаружи, но они всяко превосходили тюремную камеру. Кормежка тоже стала заметно лучше; похоже, Красный Барон и впрямь решил расположить его к себе и сделать союзником. И все – ради какого-то мистического камня, о котором Тристан слыхом не слыхивал.

Когда на следующий день за ним пришли, Тристан ожидал, что его снова доставят в обеденный зал, но на этот раз его провели через весь замок и оставили в огромном просторном помещении с каменными стенами и высокими потолками. Здесь не было ни окон, ни мебели, ни украшений на стенах. Зато были… авионы. Десятки авионов, в разной степени повреждения, стоявших на полу и подвешенных к потолку.

– Добро пожаловать в Зал сбитых авионов, – поприветствовал Тристана Красный Барон, идя ему навстречу. Выглядел военачальник Кондора крайне довольным собой. – Конечно, здесь далеко не все мои трофеи, ведь многие авионы разбиваются вдребезги, а некоторые падают в море и уходят на дно. Однако те, что мне удалось захватить или доставить в относительной целости и сохранности, – они все здесь.

– Впечатляет, – сдержанно отозвался Тристан и заметил какое-то едва заметное движение сбоку. Повернувшись, увидел стоявшую между двух бипланов Камилию – как всегда, нарядную и увешанную дорогими украшениями и, конечно, безмолвную.

– Ну так что, подумал над моим предложением? – перешел к делу Красный Барон. – Решил, что хочешь взамен имперолита?

Тристан подавил вздох. Он не придумал никакой особенной тактики к сегодняшнему разговору, так что будет просто тянуть время и ждать, когда появится возможность сбежать.

– Подумал. Но пока не решил, – ответил авионер.

– Неужто тебе ничего не хочется? – удивился Красный Барон. – Ни за что не поверю, что у тебя такое плохое воображение. Да у меня бы на твоем месте был целый список желаний – после такой-то жизни, как у тебя!

– О нет! – нарочито трагически воскликнул Тристан. – Только не еще один разговор о том, как несправедливо устроено наше общество и как тяжела и незавидна судьба джентльмена в Арамантиде!

– Да плевать мне на ваше общество! Хотите позволять бабам вами командовать – сами дураки. Хотя… я все равно не понимаю. Вот смотрю на тебя и думаю: если бы я не знал, что ты из Арамантиды, решил бы, что ты – самый обычный мужик. Ну вот скажи мне, как ты все это терпишь?

Тристан насмешливо осклабился:

– Я не знаю, какие там ты себе навоображал картины, но палками меня никто не бьет, и падать ниц при появлении дам от меня не требуется.

– Не в палках дело! Вас же в вашей Империи отовсюду вытеснили! Не допускают ни до каких нормальных занятий, заставляют сидеть дома, стирать-готовить и подтирать грязные попки детишкам.

– Серьезно? – нарочито удивился Тристан. – Надо же, а я-то летаю себе на авионе и знать не знаю!

– Ты – исключение из правил, – спокойно заметил Красный Барон, а затем продолжил: – Я слышал, что у вас, у мужчин, там даже деньги отдельные! И вы на них далеко не все можете купить, потому что некоторые вещи продаются только за женские деньги. Даже выпивка! Вот скажи мне – не как враг врагу, а как мужчина мужчине, – зачем тебе нужна такая жизнь?

Тристан молча смотрел на Красного Барона. Можно было нацепить на лицо маску безразличия, можно было соврать врагу, но себе-то не соврешь! Военачальник Кондора изъяснялся грубо, но, по сути, все говорил верно. Джентльменов Арамантиды и впрямь отовсюду вытеснили и заперли по домам, и, чтобы выбиться вперед, нужно изрядно потрудиться! Но и даже выбившись, приходится постоянно оставаться начеку и регулярно сталкиваться с несправедливым отношением к себе.