– Конечно, понял. Более того, мне кажется, что вы во многом правы.

– Думаю, что правда действительно на моей стороне. Но если Нэш все же является преступником, то мы очень скоро получим улики против него.

Мистер Кембл улыбнулся, скрестив на груди руки.

– Но пока мы еще не уверены в его невиновности, моя дорогая, вам придется носить с собой пистолет. В конце концов, вы можете относиться к нему как к аксессуару из серебра, дополняющему наряд.

– А вдруг лорд Нэш случайно нащупает его?

Кембл усмехнулся.

– В таком случае носите пистолет в сумочке. Правда, вам придется завести сумочку довольно больших размеров.

– Это более разумное предложение, – согласилась Ксантия. – Пожалуй, я так и поступлю.

На губах мистера Кембла заиграла торжествующая улыбка.

После фиаско, которое он потерпел на пикнике леди Хенслоу, лорд Нэш вернулся домой с твердым намерением никуда больше не выезжать сегодня. Ему нужно было зализать раны, оставленные острыми коготками, которые в него вонзила мисс Невилл. Их встреча на пикнике оставила в душе Нэша неприятнейший осадок. Он никак не мог избавиться от чувства разочарования и досады.

Нэш ждал на ужин брата Тони, но тот так и не приехал. Поэтому маркизу пришлось ужинать в полном одиночестве. Он медленно жевал мясо, не чувствуя вкуса, и запивал его большим количеством венгерского вина «Бикавер», что в переводе означало «бычья кровь». Вино было очень крепким, но так и не принесло Нэшу спасительного забвения. Встав из-за стола, он стал бродить по дому как привидение. Нэш места себе не находил, он пробовал читать, пробовал раскладывать пасьянс, но ни на чем не мог сосредоточиться.

В конце концов овладевшее Нэшем беспокойство заставило его выйти на темную улицу. Через некоторое время он понял, что идет в сторону Беркли-сквер, и резко остановился. Что это с ним? Зачем он идет туда? Что собирается делать? Стоять на улице и смотреть на окна Ксантии, как влюбленный безумец?

Нет, такое поведение было бы безрассудным. И потом, он не был влюблен в Ксантию. Он был всего лишь увлечен ею. Довольный тем, что нашел подходящее слово, чтобы определить те чувства, которые испытывал к Ксантии, Нэш повернулся и пошел в сторону Ковент-Гардена. Он решил, что получит физическое удовлетворение в постели Лизетт и это успокоит его. Да, это было проверенное средство. А если на сей раз оно окажется неэффективным, то он отправится в заведение мамаши Люси и найдет утешение в объятиях гибкой брюнетки с бездонными синими глазами. Девочки мамаши Люси способны были удовлетворить даже самых взыскательных клиентов. Нэш не был извращенцем, ему сейчас требовалось только одно – забыться на несколько часов в объятиях какой-нибудь красотки.

Но если он жаждал обрести покой, то ему не следовало идти к Лизетт. Эта женщина не могла его утешить. Она вернулась домой из театра в тот момент, когда Нэш допивал уже второй стаканчик водки. Увидев гостя, Лизетт с возмущением воскликнула:

– Не ожидала увидеть тебя здесь!

Нэш взглянул на свой стакан с водкой.

– Что-то ты поздно сегодня, – пробормотал он. Актриса, пожав плечами, подошла к бюро красного дерева. Она была возмущена поведением Нэша, но хорошо понимала, кто именно обеспечивал ее материальное благополучие. Уж конечно, не дирекция театра.

– Я не ожидала, дорогой, что ты придешь. – Лизетт принялась вынимать шпильки из волос. – Твои привычки с некоторых пор сильно изменились.

– Но я плачу тебе за то, чтобы ты всегда была дома.

– Нет, дорогой, ты платишь мне за то, что я сплю с тобой, – возразила она, глядя на его отражение в зеркале. Распустив свои белокурые волосы, добавила: – Сегодня после спектакля я отправилась в Милли-Доуз на званый вечер. Если бы мы чаще виделись, я пригласила бы туда и тебя.

Нэш поднялся на ноги со стаканом в руке.

– Когда закончишь прихорашиваться, поднимайся наверх, – сказал он.

– Я хочу тебе понравиться, Нэш, – сказала Лизетт, наблюдая за ним в зеркало. – Захвати с собой наверх мадеру.

– Мне она не нужна, – буркнул Нэш.

– А мне нужна. Возьми для меня стакан.

Захватив еще один стакан и графин, Нэш направился на второй этаж. Войдя в спальню Лизетт, он поставил стаканы и графин на ночной столик и стал раздеваться.

Когда они оба наконец оказались в постели, Нэш грубо овладел Лизетт в тщетной попытке избавиться от мучивших его демонов. Лизетт же, будучи профессиональной актрисой, прекрасно изобразила страсть. Впрочем, ей действительно не нравились нежности и сантименты в постели – возможно, именно это обстоятельство во многом и способствовало их сближению.

Было время, когда Нэш получал полное удовлетворение в постели с Лизетт. Но это время миновало. Лизетт надоела ему. Он устал от ее притворства. Взглянув на нее, он увидел, что она наблюдает за ним из-под полуопущенных век. Ее красный рот был приоткрыт, и из него вырвались глухие стоны. Но все это было так… наигранно. Нэшу не хватало подлинности, искренности чувств. И сейчас он смотрел на эту сцену соития как будто со стороны – смотрел отчужденно и бесстрастно.

В какой-то момент Лизетт на мгновение напряглась, оцепенев, а затем по ее телу пробежали судороги. Почти тотчас же вздрогнул и Нэш, вовремя успев, однако, выйти из нее, так что струя его семени оросила ее молочной белизны бедра. Лизетт блаженно улыбнулась, но Нэш чувствовал, что его любовница недовольна им. Должно быть, она просто хорошо сыграла, так и оставшись неудовлетворенной. Нэш не удивился бы, если бы узнал, что все это время Лизетт притворялась в постели с ним. Эта мысль была чрезвычайно ему неприятна, и он тут же отбросил ее – сейчас не время было об этом думать.

Отдышавшись, Нэш улегся на спину и прикрыл ладонью глаза от света горевшей в спальне лампы.

– Ты сегодня играл в карты? – неожиданно спросила Лизетт. – Наверное, тебе не везло. Много проиграл?

– Нет, не играл, – ответил Нэш. – Я был дома.

Нэш не садился за карточный стол уже много дней – просто-напросто забыл дорогу в клуб «Уайтс» и в другие заведения, где играли в азартные игры.

– Я обычно сразу же понимаю, сопутствовала тебе удача в игре или нет, – продолжила Лизетт. – Судя по всему, сегодня ты проигрался в пух и прах.

– Ради Бога, Лизетт прекрати. Я же сказал, что не играл сегодня.

– Мне кажется, Нэш, – в задумчивости проговорила Лизетт, – что я тебе надоела. Это так?

Маркиз поднялся с постели и подошел к окну. Упершись руками в раму, взглянул на темную улицу. За окном стояла ночь. Колокола собора Святого Павла пробили час, их звон глухо прозвучал в тумане, окутавшем город. В густой пелене тускло светили уличные фонари, похожие на желтые растекающиеся масляные пятна.

– Знаешь, я думаю, что нам, пожалуй, нужно пригласить девушку для любовных утех, – заявила Лизетт. – У меня уже есть одна на примете. Хелен Мэндерс вполне подошла бы на эту роль. Она – девушка без предрассудков. Я уверена, Хелен согласится составить нам компанию в постели.