– Спасибо, но сначала я хочу полюбоваться видом из окна, – сказал Нэш.

Шагнув к нему, Ксантия взяла у него шляпу и положила ее на стол.

– Здесь нет прислуги, милорд. Мои клерки плохо знакомы с правилами этикета.

Они подошли к окну, находившемуся в глубокой нише.

– Перед вами Родерхит-Уэйт и вход в доки Святого Спааггсля, – сказала Ксантия, показывая на противоположный берег реки. – А вон там – видите? – находится лестница Милл-Стэрз. Рядом – бочарный и лесной склады. А вон то здание, насколько я знаю, раньше было бондарней. Но потом у него рухнула крыша, и в нем поселились крысы.

– О Господи…

– Ну и, конечно, главной достопримечательностью этого района является Темза, в которой полно грязи и бог знает чего еще. Живописный вид, не правда ли?

Маркиз придвинулся к ней поближе, и теперь Ксантия ощущала исходившее от его тела тепло. Ее пульс участился.

– Здесь у вас прямо-таки идиллия, – пробормотал Нэш. – Удивляюсь, что вы можете работать в таких условиях.

Ксантия засмеялась. Она хотела повернуться и отойти от окна, однако Нэш преградил ей дорогу.

– И еще я спрашиваю себя: какой черт принес меня сюда? – проговорил он вполголоса.

У Ксантии перехватило дыхание. Когда она наконец сумела сделать вдох, то сразу же ощутила исходивший от Нэша запах мужчины. Она затрепетала, но тут же, стараясь взять себя в руки, с наигранной бодростью проговорила:

– Может быть, вы хотели воспользоваться услугами нашей компании? Поверьте, вы можете полностью положиться на нас. Компания Невиллов никогда не подводит своих клиентов.

Ощущение близости исчезло. Маркиз усмехнулся и посторонился, пропуская Ксантию.

– Хорошо, мисс Невилл, я запомню ваши слова. И обязательно прибегну к услугам вашей компании, если мне вдруг понадобится доставить какой-нибудь груз в… Кстати, куда вы транспортируете грузы?

– В глотку дьяволу и обратно, – пробурчала Ксантия. – Куда угодно – были бы деньги у клиента. – Она жестом пригласила гостя сесть в кресло, стоявшее у камина. – Какова бы ни была цель вашего визита, я не могу отпустить вас, не предложив чая.

Вскоре в дверь постучал один из клерков. Он принес поднос с чайником и чашками. Старая оловянная посуда выглядела убого.

– Мистер Джордж просил передать свои сожаления по поводу того, что у нас нет ни печенья, ни пирожных, мэм, – сказал клерк. – Я могу сходить в лавку напротив и купить что-нибудь к чаю.

Ксантия отказалась от услуг клерка, и тот удалился. Налив чаю в чашки, она завела разговор о погоде. Нэш считал, что скоро пойдет дождь, а Ксантия утверждала, что дождя не будет.

Разговор у них получился довольно странный. После всего того, что произошло, светская беседа как-то не клеилась. Ксантия пыталась сосредоточиться на том задании, которое получила от Венденхейма, но постоянно отвлекалась. Нэш был слишком близко, и его присутствие смущало ее. Она старалась не смотреть на него. Плотно облегающий сюртук для верховой езды прекрасно сидел на ладной фигуре маркиза, подчеркивая широкий разворот его плеч и узкие бедра. Судя по всему, этот костюм шили портные с континента.

– Вы приехали сюда верхом? – спросила Ксантия.

– Да, мне захотелось подышать свежим воздухом.

Она засмеялась:

– В Уэппинге? Впрочем, не будем об этом. Расскажите лучше о себе, милорд. Значит, английский – не родной ваш язык?

– Нет, родной. Моя мать говорила на другом языке. Она презирала Англию и все, что с ней связано.

– Судя по ее отношению к Англии, она была родом с континента, – заметила Ксантия.

– Вы правы. Моя мать родилась в Монтенегро. Вы слышали о таком месте?

Ксантия кивнула:

– Конечно, слышала. – Она поставила чашку на стол. – Это поразительно красивая страна. Во всяком случае, так говорят. Неудивительно, что уроженцы этой страны тоскуют по родине, когда оказываются вдалеке от нее.

– Тот, кто ни разу не был в Монтенегро, не может представить всю прелесть этого края. Лазурное небо, синие воды Адриатики, зеленые горы, поросшие лесами. В детстве я считал эту страну сказочной, волшебной.

– Вы выросли там?

Маркиз пожал плечами:

– Отчасти. Видите ли, мои родители скитались по Европе. В жилах матери текла русская кровь. Мы постоянно переезжали из страны в страну, из города в город и повсюду общались только с представителями высших кругов. Я жил в Вене, Праге, Санкт-Петербурге. Но своим домом мы всегда считали Монтенегро.

– Монтенегро, насколько я помню, расположен к северу от Албании и Греции. Правильно?

Нэш улыбнулся.

– Я знал, что род деятельности, которой вы занимаетесь, предполагает хорошее знание географии.

– Да, верно, – согласилась Ксантия. – И политики – тоже. Мы должны хорошо разбираться в политической обстановке. Зная, что в Греции грозит вспыхнуть восстание, мы тысячу раз подумаем, прежде чем отправить туда свое судно для разгрузки или ремонта. Революция не способствует развитию торговли и коммерции.

– Уверяю вас, дорогая моя, что больше всего от восстаний страдают сами греки. Но они в конце концов победят.

– Вы этого хотите?

Нэш кивнул:

– Разумеется. Я не питаю дружеских чувств к туркам. Мои предки бились с ними на полях сражений в течение многих столетий. Да, я очень надеюсь, что греки обагрят воды Эгейского моря турецкой кровью.

Ксантия почувствовала, что приблизилась к заветной цели. Но было бы неблагоразумно проявлять сейчас повышенный интерес к той теме, которую затронул ее собеседник.

– Вы, наверное, скучаете по родине? – спросила она, снова взявшись за чайник.

– Сначала я очень тосковал по ней, – ответил маркиз. – Но началась война, а вскоре после этого мой отец унаследовал английский титул, и мы перебрались сюда.

– Ваш отец, насколько я понимаю, получил наследство неожиданно?

– Да. Мы с братом с детства были приписаны к гвардейскому императорскому полку русской армии и по достижении определенного возраста должны были поступить на службу к царю. Но после гибели в кораблекрушении брата и племянника моего отца наша судьба резко изменилась, и мы всей семьей переселились в Брайервуд, в наше родовое гнездо, расположенное в Гэмпшире.

Ксантия изо всех сил пыталась скрыть охватившее ее волнение. Гэмпшир! Именно там произошло убийство, о котором говорил Венденхейм.

– Представляю, как вы волновались, когда впервые увидели свое родовое поместье, – сказала она. – Вы уже тогда наверняка знали, что когда-нибудь оно перейдет по наследству вам.

– Вы ошибаетесь, я не был главным наследником. – Нэш сделал глоток чаю. Потом вновь заговорил: – У меня был старший брат Петар. К сожалению, он умер в ранней молодости.