В этот момент она услышала приближающийся стук копыт. Лошади появились на площади с противоположной стороны. Утреннее солнце серебрило их лоснящиеся шкуры. Одной масти, одного роста, почти без упряжи, но попарно соединенные уздечками, они шли рысью, ряд за рядом. Два или три десятка лошадей, каждая – копия остальных, каждая великолепна. Айрис огляделась – охранники испарились. Никто не восхищался этим зрелищем, разве что пара зевак из окон домов. У нее возникла куча вопросов, но она вспомнила правило номер 5: «Живи настоящей минутой». Лошади исчезли вдали.

Айрис купила кофе и на автобусе доехала до дома, где ей удалось несколько часов поспать. Остаток дня она провела просматривая сайты с одеждой, и не заметила, как пролетело время. Она купила три вещи, зная, что вернет их. Позже, когда она уже лежала в постели с закрытыми глазами, перед ее внутренним взором продолжали мелькать платья. Она пожалела, что не сняла на видео тех лошадей. Не потому, что хотела запостить фото в социальных сетях, а просто из страха, что они – плод ее воображения.

В пятницу вечером, часов в десять с чем-то, Айрис пошла в Хакни-Сентрал. Она боялась случайно наткнуться на знакомых, которые в Лондоне попадаются на каждом шагу. У парня, что курил возле паба, была такая же джинсовая куртка, как у Эдди, и такие же вьющиеся светлые волосы. Парень обернулся – разумеется, это был не Эдди. Девушка на автобусной остановке – вроде это Бет, ее бывшая подруга? Те же злые синие глаза. Нет, не она. И все же здесь было небезопасно. Кто-нибудь узнает Айрис и поймет, что о поездке в Корнуолл она наврала. Она повернула в сторону дома.

На углу – там, где Мэр-стрит пересекается с Нарроу-Вэй, – Айрис заметила плотно закутанную фигуру. Еще одна сумасшедшая. На ней был розовый хиджаб, и она сосредоточенно смотрела перед собой. Миновав ее, Айрис оглянулась. Женщина оставалась абсолютно неподвижной. Может, изображала статую? Кто-то вроде уличной артистки.

Но тут женщина вдруг ожила и ткнула пальцем в Айрис:

– Ты.

Мимо проехал двухэтажный автобус. Айрис краем глаза заметила на верхнем ярусе мужчину, одетого в черное, с длинной бородой. Она снова обратила взгляд на женщину:

– Да, это я.

Дома Айрис легла в постель и наконец крепко заснула. В полседьмого утра зазвонил будильник на телефоне. Она прямо на пижаму надела пальто, вышла из дома и направилась в сторону Уолтемстоуских болот. На улицах было довольно безлюдно, но пятничное оживление еще не совсем стихло, особенно в некоторых местах. В одном из многоквартирных домов праздник еще продолжался. Два или три человека сдавленными одиноко звучавшими голосами подпевали Стиви Уандеру, «For once in my life». Добравшись до болот, она постаралась не поддаться испугу. Высокая трава щекотала ей лодыжки. Фонарик был не нужен, так как от города шло голубовато-зеленое сияние. Беспорядочной симфонией раздавались птичьи трели. Птицы кружили у Айрис над головой темным облаком. Если бы на нее напали, никто бы не услышал крика, который потонул бы в птичьем гомоне. В середине поля, заросшего увядшими цветами, она легла на спину, раскинув в стороны руки и ноги, и стала смотреть на светлеющее небо. Если ее возьмут на Никту, она больше никогда не увидит птиц. По крайней мере, этих птиц, этого неба, этого солнца. Она прикрыла веки, чувствуя его тепло на своем лице.

– Что вы здесь делаете? – услышала она. – С вами все в порядке?

Она подняла голову. На нее озабоченно смотрела пожилая женщина. За ее спиной, высунув розовый язык, терпеливо ждал бордер-терьер.

– Со мной все в порядке, – сказала Айрис.

– Может, скорую вызвать? Вы случайно не наркоманка?

– Нет, я просто слушаю птиц.

– Что? – Женщина удивленно отпрянула. Собака сочувственно тявкнула.

– Честное слово, я в порядке.

Женщина пошла дальше. Айрис снова легла и закрыла глаза. Проснулась она только к полудню, дрожа от холода и вся в росе. Щеку карябало что-то влажное и шершавое. Она открыла глаза и рассмеялась: черно-белая колли лизала ей лицо. Хозяин собаки смотрел на Айрис сверху вниз. Его взгляд выражал жалость и страх.

– Ох, слава богу! – сказал он. – Вы живы.

– Да. – Айрис, моргая, смеялась и гладила собаку. – Извините, что напугала. Я просто приобщалась к природе.

День, несомненно, был в разгаре. Солнце стояло высоко, ярким пятном сияя на идеально голубом небе – явно нездешняя картина, но с английской горечью в воздухе.

– Ладно, – сказал мужчина. – Просто хотел удостовериться.

Киран вернулась на следующий день в мрачном настроении – в самом конце поездки ее бойфренд признался, что не готов уйти от жены. Айрис сказала Киран, что на работе на прошедшей неделе все было нормально.

12

Собеседование #3

Заключительное собеседование было не похоже на предыдущие. Айрис поняла это, как только вошла в черную комнату и увидела по одну сторону стола Эди Долтон. По другую сторону стоял свободный стул. На лице Эди сияла многообещающая улыбка.

– Какого?.. – Айрис осеклась, вспомнив, что ее снимают, и тоже улыбнулась. – Эди. Какими судьбами?

– Сюрприз, – подняв бровь, мягко сказала Эди.

Айрис не видела Эди десять лет. У нее по-прежнему были коротко постриженные волосы, но уже не золотистые – они потемнели до пепельно-каштанового. В бледных щеках появилась пухлость, которая ее не красила. Когда Эди встала, она показалась меньше ростом, чем раньше, хотя быть такого не могло – ведь не сгорбилась же она. Они обнялись. Клетчатая рубашка Эди на спине взмокла от пота. Сердце у Айрис забилось, как дикий зверь в клетке, – никак не усмирить. Дыхание у нее участилось, мысли метались в мозгу. Как на ее месте поступил бы Далай-лама?

– Как ты здесь очутилась? – спросила она. – Что происходит?

– Айрис, рада снова вас приветствовать, – сказала Тара. – Поздравляю вас, вы дошли до финальной стадии программы набора на «Жизнь на Никте». Садитесь, пожалуйста.

Айрис села напротив Эди. С потолка бил яркий и резкий, как прожектор, свет. Остальная часть комнаты тонула в полумраке. У Айрис возникло ощущение, что она снимается в детективе, в сцене допроса в полиции.

– На финальной стадии программы, – сказала Тара, – мы приглашаем к участию в собеседовании кого-нибудь из прежних знакомых кандидата.

– Собеседование проведет Эди?

– Скорее, это просто разговор. К его окончанию я вернусь. Эди проведет его в соответствии с процедурой.

В комнате наступила тишина. Ничто не указывало на уход Тары, не раздался никакой щелчок, но атмосфера как будто сгустилась. Айрис осталась наедине с Эди. Они не виделись и не разговаривали с момента, когда Айрис просто перестала отвечать на ее звонки. Вдруг их отношения начали