— Ты не приглашаешь меня войти?

Призвав на помощь все силы, девушка постаралась держаться спокойно, чувствуя, как безумно запульсировала на ее шее жилка.

— А есть ли смысл не впускать тебя?

— Верно, никакого.

Граф шагнул в номер, и девушка поспешила уступить ему дорогу. На его лице появилось суровое выражение, когда он увидел на кровати раскрытый чемодан.

— Уезжаешь?

Лючия внимательно посмотрела на него, отмечая врожденную силу и неукротимую мощь, которые позволяли аристократу жить сообразно своим желаниям.

— Да.

В комнате воцарилась тишина, ставшая почти ощутимой. Нервы Лючии напряглись, как туго натянутая тетива. Она разозлилась на себя и безмолвно проклинала Валенсо, который приводил ее в такое смятение.

Бруно разглядывал Лючию, казалось, целую вечность. Его глаза потемнели и стали настолько непроницаемыми, что лишали ее способности разгадать его чувства.

Когда он наконец открыл рот, было похоже, что граф тщательно подбирает слова.

— Нам нужно поговорить.

Девушка понимала: любое возражение прозвучит чрезвычайно глупо, поэтому хранила молчание, заняв выжидательную позицию.

— Я намерен пробыть в Нью-Йорке еще месяц, потом отправлюсь в Лондон, — сообщил Бруно. — Хочу, чтобы ты сопровождала меня.

У Лючии перехватило дыхание.

— Что скажешь? — насмешливо поинтересовался он.

— В качестве кого? — Господи, ее ли это голос? Даже в собственных ушах он звучал непривычно хрипло. — Твоей любовницы?

Граф долго раздумывал.

— В этом положении есть определенные преимущества, — наконец изрек он.

Сердце ее забилось в бешеном темпе, но она выдержала его взгляд без особых усилий.

— Я не желаю быть на подхвате, ожидать, пока у тебя появится свободное время, чтобы провести со мной ночь. — В ее голосе сквозило отчаяние, и Лючия не сомневалась, что Валенсо заметил ее состояние. — Лучше не иметь с тобой ничего общего.

— Тогда выходи за меня замуж, — бесстрастно произнес Бруно.

На мгновение девушка лишилась дара речи.

— Зачем? — требовательно спросила она.

Темные глаза глядели не мигая, надеясь рассмотреть хотя бы намек на страсть, не говоря о сильном чувстве.

— Ты представляешься мне редким исключением среди знакомых женщин, — проговорил граф с особой выразительностью. — Умная. Отважная. Непринужденная. И на светском рауте, и в окружении моих друзей на Сицилии.

Лючия даже зажмурилась, намереваясь скрыть боль.

— Едва ли это повод для брака, — выдавила она наконец.

— Так ты мне отказываешь?

Она внимательно смотрела на Валенсо, разрываясь между отчаянным желанием согласиться на его предложение и здравым смыслом, который подсказывал, что ее не удовлетворит лишь один секс и привязанность вместо любви.

Легче всего сказать «да». Согласиться, закрыв глаза на чувства. Но она-то жаждала всего сразу. Бруно, видимо, к этому не готов.

— Я улетаю в Италию вечерним рейсом. Джордано уже в Турине. Нам давно пора заняться делом.

— А ведь я последую за тобой.

Девушка вскинула глаза, глубоко спрятав под радужной оболочкой саднящую боль.

— Пожалуйста, не надо, — попросила она. Ты же не любишь меня, добавила она про себя.

— Ты готова забыть все, что произошло между нами?

Господи, да я тогда умру, подумала Лючия, но губы сами собой произнесли:

— Без любви нечего забывать.

Да она сошла с ума, отвергая такую прекрасную партию! Спазм перехватил горло. Как она посмела! — шептал внутренний голос. Наверное, ты единственная из женщин, которая осмелилась отказать самому графу Бруно Морона Валенсо!

Однако Лючия считала, что, приняв его предложение, совершит глубокую ошибку. Хотя наверняка многие ее подруги удовлетворились бы меньшим. Бруно великолепен в постели. Несметно богат. Умен. Аристократ. Что еще нужно?

— Ты можешь дать мне все, кроме любви, — медленно проговорила девушка, не в состоянии избавиться от легкой хрипотцы в голосе.

В глубине ее души затаилась печаль. Лючия еще надеялась, что Бруно промолвит желанные слова. Она отчаянно хотела услышать их. Девушка всматривалась в сине-серые глаза, надеясь проникнуть сквозь их плотный барьер. Вдруг граф испытывает глубокие чувства? И его привлекает не только желание обладать ее телом?

— Я хочу стать не только украшением дома, хозяйкой, но и… — Лючия сделала паузу и тихо добавила: — Всегда желанной любовницей.

На мгновение что-то промелькнуло во взгляде Бруно, но этого оказалось достаточно, чтобы девушка поняла его истинные намерения. Она заклокотала от бешеной ярости. Ей непреодолимо хотелось наорать на Валенсо, ударить его, обидеть, лишь бы вызвать какую-то реакцию.

— Я попросил тебя стать моей женой, — произнес граф мягким, но убийственным тоном, и Лючия внутренне содрогнулась, как если бы по позвоночнику соскользнул кусок льда.

Она гордо подняла голову и, чуть склонив ее набок, бросила вызов:

— Чтобы носить под сердцем твоих сыновей? А если ты бросишь в мою утробу семена дочерей, то наверняка отвергнешь меня ради другой жены, которая подарит тебе желанного наследника, продолжателя аристократического рода Валенсо.

Ледяная ярость вспыхнула на мгновение в глазах графа.

— Ты вела бы завидный образ жизни.

Лючия подумала о Сильвии, ее дочерях и поняла, что никогда не согласится на зависимое положение.

— Это не для меня, — проговорила Лючия, с грустью сознавая, что существование без Бруно будет походить на медленное болезненное умирание. — Для меня замужество свято. Я надеюсь, что мой избранник станет относиться ко мне так же, как я к нему. Без взаимной любви нет согласия. — Ее глаза наливались слезами. — Ибо любовь — превыше всего. Даже материального благополучия. — Ком в горле причинял боль, однако она никак не могла избавиться от него. — Жена должна делить с мужем не только постель. Но обязательно горести и беды, если они, не дай Бог, придут в дом. Общие заботы укрепляют любовь. — Девушка вдруг испугалась, что упадет в обморок.

— Ты требуешь гарантий? — бесстрастно спросил граф. — А ведь их дают лишь тогда, когда головой управляет сердце.

— Мне жаль тебя, Бруно. Истинная любовь — это дар. Бесценный дар.

— Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, — заявил он с цинизмом.

— Да, — с горечью согласилась Лючия. — Ты и во мне не нуждаешься, — отважилась она произнести, хотя эти слова причиняли боль. — Полагаю, ты легко найдешь мне замену. — И тихо добавила: — В постели.

Граф чуть прищурил глаза. Их таинственная глубина пугала Лючию.