Хамза смотрел в лицо жены, на ее честное серьезное выражение, на спустившиеся на щеку несколько черных локонов. Вдохнул аромат кожи ее от руки, закрывавшей ему рот.

Люди постоянно пытаются взломать Сайт, подумал он. Каждый день. Флоридские Леди нам посылают отчеты. И это не подростки из своих подвалов. Япония, Израиль, корпорации – не оставляют стараний. Леди нам говорят, что взломать нас невозможно, а если кто и взломает, то ничего там не найдет, пробившись через защиту… и все-таки.

Каждый раз, когда Уилл делает что-то, не предусмотренное планом, он дает этим хакерам материал для обработки. Больше способов завоевать плацдарм. Я не знаю, что нас потопит – может быть, Леди правы, и никто нас потопить не может, но зачем же этим рисковать?

Если выяснится, что Уилл и есть Оракул, то… то в суд его потащит каждый. А потом и меня, как только станет ясно, что я участвовал, и определится, сколько мы денег на этом зашибли. А потом какой-нибудь окружной прокурор притянет нас к уголовному суду за нарушение того или иного закона. Мы до последнего пенни все деньги потратим, пытаясь хотя бы удержаться впереди этой волны.

Это если какой-нибудь фанатик не пристрелит просто нас всех троих. Или… всех четверых.

Хамза осторожно убрал руку жены с лица, поцеловал в ладонь и улыбнулся ей:

– Мне просто не нравится, когда Уилл выходит из укрытия, – сказал он. – Насчет тяжести ты права. Он слишком углубился в свои мысли. Не думает о последствиях того, что делает.

– Не знаю, – сказала Мико. – Он только что повесил предсказания, которые спасут сотни, тысячи жизней. Мне кажется, он только и думает о последствиях.

Хамза кивнул:

– Да. Но есть еще ты и ребенок. Ставки очень высоки, понимаешь?

Мико снова состроила гримасу.

– Конечно. Это понятно. Но вот есть вопрос: ты Уиллу все это говорил?

Хамза потер рукой висок, потом покачал головой:

– Нет. Это был бы неловкий разговор. Чтобы он понял, из-за чего я так нервничаю, мне пришлось бы ему сказать, что я и тебя в это дело вовлек.

Мико приподняла бровь:

– Значит, у каждого из вас есть список тем, на которые вы друг с другом не говорите? Разумная стратегия.

Хамза посмотрел на Мико, потом взял телефон, включил и набрал номер.

– Ты права, – сказал он. – Будем надеяться, что этот идиот наконец-то возьмет трубку.

Уилл провел пальцем по телефону, сбросив Хамзу на голосовую почту.

Поднял голову, подставил лицо солнцу, радуясь совсем не зимней погоде. В воздухе висел едкий, густой запах. Морская соль определенно и еще что-то. Жизнь. Уилл сделал несколько глубоких вдохов и прислонился к боку своей арендованной машины.

Мексиканский залив был не то чтобы кристально чист, но по сравнению с любыми водами Нью-Йорка смотрелся, будто в фильме про серфинг. Уилл остановился на полпути по дамбе от Форт-Майерса до дальних островов флоридского побережья. Серия мостов длиной в милю периодически выводила на крошечные острова – по сути, песчаные клочки земли, – и когда вид стал настолько ошеломляющим, что не остановиться нельзя было, Уилл съехал на один из них. Совершенно было непонятно, как люди могут тут жить, иметь работу, обязанности… хотелось просто целый день смотреть на океан.

Будто в подтверждение его мысли в нескольких сотнях ярдов от берега заплескался косяк дельфинов, и Уилл молча сказал судьбе спасибо, что не видел их, когда вел машину. Мог бы проехать через ограждение прямо в залив.

Он потянулся вперед, достал руками до пальцев ног, потом встал на колени и согнулся в поясе, коснувшись лбом песка и руки вытянув как можно дальше. Почувствовал, как растягивается хребет, и от удовольствия вздохнул, продув ямку в песке. Эти движения остались у него после мимолетного романа с йогой. Жаль, он не стал тогда дальше заниматься – йога ушла из его жизни почти сразу после девушки, ради которой он начал занятия.

Уилл встал. Да, так лучше. Мышцы все еще сводило, и ныла спина между лопатками, но трудно минутным потягиванием добиться большего. Он просидел за рулем пять часов пути по Центральной Флориде, через весь штат от Орландо. Были прямые рейсы на Форт-Майерс, но хотелось проехаться.

Уилл вернулся к машине, заглянул в нее, нагнулся и стал рыться в наплечной сумке. Вылез, держа в руках потрепанный черный блокнот, который со времен вещего сна редко бывал от него дальше нескольких футов.

На некоторых островках вдоль дамбы стояли столы для пикников и барбекю – вот и на этом тоже. На темных проржавелых металлических шестах в песке неподалеку стояло несколько небольших забитых пеплом грилей. Уилл подошел к одному из них, доставая из кармана зажигалку.

Положил блокнот на решетку, поправил по центру, посмотрел минутку, как морской бриз шевелит страницы, будто ему, как и всему миру, интересно, что там написано.

Шорох, искра и, наконец, огонек. Уилл поднес зажигалку к блокноту и поджег с четырех углов, ровно держа пламя, пока бумага не занялась.

Горело хорошо. Языки пламени плясали на шесть дюймов над обложкой блокнота, черный дым поднимался в воздух, лениво клубясь. Через несколько минут от предсказаний осталась почерневшая металлическая спираль и слои пепла на решетке гриля. Уилл поднял лежащую неподалеку палочку и потыкал, глядя, не осталось ли чего читаемого. Темные хлопья медленно поднялись в воздух, их подхватил бриз, унося в море. И все. Ни единого слова не осталось нигде, кроме как у него в голове. Там они горели все так же отчетливо.

Уилл глубоко вдохнул – дым и море. И тут до него дошло, что это первый свободный, легкий, наполняющий грудь вдох с самого того сна.

Он вернулся к машине, выехал обратно на дамбу и двинулся дальше на запад по мосту, к его конечной точке – острову с названием Санибел. Заплатил на удивление крупный сбор (видимо, поддерживать мосты над океаном – недешевое удовольствие) и съехал на твердую землю.

Санибел оказался туристическим заповедником. Кое-где по дороге через остров виднелись признаки постоянных жителей – школа или небольшой пригородный поселок, – но это были исключения. В основном все было застроено малоэтажными отелями, ресторанами морепродуктов, теннисными кортами и для равновесия – вычурными торговыми рядами с сувенирными магазинами, где продавались футболки и расписные морские раковины.

И все это было в рождественском убранстве. Пальмы обернуты мигающими гирляндами, большие витрины продуктового магазина расписаны елками и снежинками.

Сколько жизней я спас? – подумал он. Вряд ли узнаю. Точное число – вряд ли. Но много.

Он уже видел статьи, обсуждавшие тот же вопрос: сколько человек избежало смерти или ранения благодаря предупреждениям Оракула на Сайте? Он мотнул головой, и на его лице появилась улыбка.

Тысячи? Может быть. Вероятно.