с самого детства». Мадлен прижала книгу к груди, чувствуя, что потрёпанный дневник с этого момента стал для неё самой большой ценностью. Но стоило приятному волнению отступить, как фрейлина вспомнила о содержании своего видения. «Опять та статуя, что приходила ко мне во сне и была в прошлом мадам Ранье. Чей лик изображён на ней? Что за кровавые ритуалы проводятся подле неё? Сейчас мне известно одно: та сила, к которой в отчаянии обращаются люди, исполняет их желания, но за свои чудеса требует кровавой дани. Вероятно, жизнь Жозефины оборвалась не просто так, её смерть как-то связана с прошлым её матери. Во Франции началась кровавая жатва. Кем бы ни было то существо из камня, оно забирает то, что некогда было ему обещано».

Глава 7. Маскарад

С тех пор, как дневник Нострадамуса впервые показал девушке прошлое её деда, прошло больше десяти дней. Но мысли об этом поистине странном, невероятном событии ни на минуту не покидали юную фрейлину. Каждый раз, когда выдавалось свободное время, девушка вновь брала в руки старую книжицу, но видения больше не посещали её.

Одним апрельским утром в покои Мадлен заглянула Розетта.

– Доброе утро, мадемуазель, – печальнее, чем обычно, произнесла служанка. – Мне велено передать вам записку.

Взяв из рук Розетты клочок свёрнутого пергамента, Мадлен прочла:

Я жду тебя в полдень в замке Тюильри. Селеста.

Поблагодарив Розетту, фрейлина принялась собираться. Служанка, помогая девушке заплести волосы, пару раз всхлипнула, утерев слезу.

– У тебя что-то случилось? – поинтересовалась Мадлен.

– Так, пустяки, мадемуазель, не думаю, что вам захочется это знать.

– Тем не менее, ты сама не своя. Видимо, причина серьёзная.

Вновь шмыгнув носом, Розетта торопливо заговорила:

– Моя сестра стала совсем плоха. Лихорадка не оставляет её. И мы с матерью волнуемся за её жизнь.

– А что говорят лекари?

– Разводят руками.

– Неужели никто не берётся помочь? – удивилась фрейлина.

– Мы обошли всех лекарей Парижа, на которых хватило средств. Но помощи так и не нашли.

Мадлен грустно вздохнула. «В другое время я могла бы осмотреть сестру Розетты и, быть может, сумела бы посоветовать лечение. Но дворянка, которой я притворяюсь, не может предложить подобной помощи», – с тоской думала девушка, чувствуя себя последней обманщицей.

– Однажды, когда болела моя сестра, её состояние облегчила настойка мордовника и отвар из сушёного корня бадьяна, – не смогла промолчать фрейлина, надеясь хоть как-нибудь помочь служанке.

– Благодарю за совет, мадемуазель, – кивнула Розетта, заканчивая подбирать волосы фрейлины.

Убедившись в том, что она выглядит подобающе королевской фрейлине, Мадлен отправилась в замок Тюильри, который не посещала ни разу со дня прибытия ко двору.

На улице уже вовсю светило яркое солнце, согревая прохожих утренними тёплыми лучами. Закрывая собой горизонт, в стороне от Лувра возвышался отстроенный по приказу Екатерины дворец. Мадлен не теряя времени спешила на встречу с Селестой.

Обогнув Лувр, фрейлина пошла по широкой дорожке, ведущей к замку королевы-матери. Задумавшись, Мадлен случайно задела плечом проходящую навстречу девушку. Высокая молодая незнакомка пошатнулась и рассыпала по дорожке огромный букет ярких гиацинтов, что до этого держала в руках. Без малейшего промедления Мадлен нагнулась, чтобы помочь незнакомке собрать разлетевшийся букет.

– Прошу прощения, я задумалась и не заметила вас, – извинилась фрейлина.

Девушка подняла чистый, ещё совсем юный взгляд на Мадлен и приветливо улыбнулась.

– Не извиняйтесь, это пустяк, с каждым может случиться.

Немного посомневавшись, незнакомка решилась задать вопрос:

– А вы и есть новая фрейлина её высочества?

– Да, кажется, так и есть.

Девушка вдруг спохватилась и даже чуть подскочила на месте.

– Какая же я неучтивая, совершенно забыла представиться. Я Габриэль. Габриэль д’Эстре.

– Мадлен Бланкар. Рада знакомству.

В этот момент мимо девушек в компании нескольких фрейлин грациозно проплыла Жизель.

– Нашла себе подружку, Мадлен? – усмехнулась старшая фрейлина. – Правильно, вам, изгоям, лучше держаться вместе.

Не дожидаясь ответа, Жизель, гордо вскинув голову, вместе с сопровождением направилась вглубь королевского сада. Заметив возмущённый взгляд внучки Нострадамуса, Габриэль аккуратно коснулась её запястья.

– Не злитесь на Жизель, мадемуазель. Она дочь маршала Клермона, уважаемого при дворе человека. Жизель старшая из его шести дочерей, поэтому на ней лежит огромная ответственность – найти достойную партию и себе, и сёстрам. Чувствуя постоянное давление со стороны семьи, Жизель часто бывает раздражена и в каждой женщине видит конкурентку.

– Могу я спросить? – аккуратно поинтересовалась Мадлен.

– Конечно, – кивнула Габриэль.

– Почему я никогда не видела тебя в компании других фрейлин? И что значили слова Жизель?

Вопрос Мадлен заставил девушку поникнуть, грустно уставившись в землю.

– Моему отцу удалось добиться высоких заслуг на военном поприще. Но многие во Франции считают, что он недостоин своих титулов. При дворе я оказалась благодаря ему. Но мой статус здесь весьма… неопределённый. Поэтому фрейлины и сама королева Луиза не считают правильным поддерживать общение со мной. В чём-то Жизель права, я действительно изгой.

Внезапно Габриэль отступила от девушки на несколько шагов. Мадлен поняла, что произошло. «Она думает, что сболтнула лишнего, и теперь мне будет неудобно общаться с ней».

Закончив собирать рассыпавшиеся цветы, фрейлина протянула их Габриэль.

– Я знаю, каково это. Люди часто пытаются очернить тех, кто отличается от них. Мне довелось испытать на себе силу чужих предрассудков, – понимая, о чём говорит, мягко объяснила Мадлен. На лице Габриэль засияла благодарная улыбка.

Вернув букету прежний вид, девушки переглянулись.

– Гиацинты – очень красивые цветы, – заметила Мадлен.

Габриэль как будто чуть смутилась.

– Да, мои любимые.

– Они растут в королевском саду?

Глаза Габриэль забегали из стороны в сторону. Девушка занервничала, но наконец взяла себя в руки и покачала головой.

– Кажется, нет. Никогда их здесь не видела. Букет преподнес мне один господин, который настойчиво добивается моего внимания.

– Его имя, полагаю, большой секрет? – спросила Мадлен лишь для того, чтобы поддержать разговор. Но вышло наоборот. Габриэль кивнула и сделалась немногословной.

– Мне не хотелось бы об этом говорить, – озираясь по сторонам, пояснила девушка. – Прошу простить, но мне нужно вернуться в Лувр, – произнесла Габриэль.

– Конечно, не стану задерживать, – улыбнулась Мадлен, провожая взглядом мадемуазель д’Эстре. Глядя ей вслед, фрейлина вспомнила слова Розетты, услышанные в первый день своего пребывания в Лувре. «Помнится, аристократы порой дарят своих дочерей королю, может быть, эта участь постигла и Габриэль, поэтому её недолюбливает королева?» – проскользнула мысль в голове мадемуазель Бланкар. Решив не занимать этим голову, Мадлен зашагала в сторону Тюильри.

Оказавшись в замке, девушка растерялась. Не зная, где искать Селесту, Мадлен