смски. Но вскоре мы всё же вышли из дома и сели в машину. Разумеется, Прасковья не преминула ядовито заметить:

— Я уж было подумала, что у тебя не брат, а сестра!

— Привет, — буркнул Дима. — Не язви, язву заработаешь.

— Приве-ет, — протянула Василиса и заправила локон иссиня-чёрных волос за ухо, в котором торчали три серёжки-колечка. Я даже оглянулась, чтобы проверить, и да, она таки кокетничала! С ума сойти! С моим братом! Слава богу, Димка всё ещё сидел хмурый и переживал за свой план секса. А Андрей, походу, ничего не заметил, потому что быстро завёл мотор и тронул машину со словами:

— Пока вы возились, в зоопарке все звери сдохли!

— Добрый ты, папочка, — отреагировала Прасковья, обиженно скривив губки. А я тихо сказала:

— Прости, так получилось.

— Не извиняйся, малыш, — муж подарил мне светлую улыбку. Хорошо, что он не на меня сердится!

Зоопарк встретил нас солнцем и хорошей погодой. В Питере это уже редкость в апреле, поэтому я была настроена наслаждаться отличным днём и компанией любимого. Да и братишка рядом, что может быть прекраснее?

— Пошли смотреть на жирафов! — безапелляционно велела Прасковья, и Андрей раскрыл карту зоопарка, которую купил на входе:

— Так, где у нас жирафы?

— А я хочу тигров, — капризным голосом заявила Василиса. Ну понятно. Сейчас Андрей всё решит. А я превентивно придушу Димку.

— Ладно, Поля и Прасковья, вы со мной к жирафам, а ты, Дима, веди Василису к тиграм, — решил Андрей. — Все согласны? Если да, то встречаемся в два часа в кафешке у крокодилов.

Если кто-то и не был согласен, а именно — члены семьи Любимовых — то несогласия никто не выразил. Мы тесной группой направились к жирафам, а оттуда недовольный Димос поплёлся вслед за повеселевшей Василисой дальше — к тиграм, как гласила карта.

Жираф был один, Прасковья прилипла к поручню, разглядывая высокое величественное животное. Мы остановились неподалёку, обнявшись, перебросились несколькими фразами о жирафе и замолчали. Потом я спросила:

— Андрей, а как мне добираться до города завтра? Мне же на работу к двум.

— Полинка, какая работа? — вполне искренне удивился он. — Ты не будешь работать в Столовой!

— Как это? Почему?

— Потому что моя жена не должна работать официанткой! Ты же понимаешь это?

Он посмотрел мне в глаза, словно пытаясь удостовериться, что я поняла. Я поняла. Стало немножко неприятно. Как будто меня лишили частички меня. Но такова жизнь… Я стала женой генерального директора большой фирмы, миллионера. Надо соответствовать, но…

— Андрей, а что я буду делать? В смысле… Чем мне заниматься? Я же не могу сидеть дома и подпиливать ноготки!

Он крепче обнял меня и сказал на ухо:

— У тебя появилась возможность делать то, что тебе всегда хотелось, но не хватало времени или денег. А в город ты всегда можешь вызвать такси, малыш!

Мы замолчали, нежась в весеннем солнышке и глядя на Прасковью. Я думала. Нельзя человеку давать неограниченные возможности. Сразу теряются мысли, сразу хочется броситься во все стороны, а потом приходит чёткое осознание того, что делать неохота ничего. Просто ничего. И уже третьей волной накатывает страх. Просидеть всю жизнь и не воспользоваться предоставленным шансом? Нет! Так я не смогу! Ведь я всегда ждала этот самый шанс, неважно в каком виде.

Прасковья подбежала к нам, и на её круглой мордашке, усыпанной веснушками, был написан такой чистый восторг, что я умилилась. Этот ребёнок ещё не забыл, как радоваться простым вещам! Но секунду спустя моё умиление превратилось в досаду.

— Папочка, я хочу жирафа!

Мои глаза, наверное, в этот момент были шире десятирублёвых монет. А Андрей всего лишь склонил голову набок, явно забавляясь, спросил:

— Настоящего?

— Ну конечно, пап! Не игрушечного же!

— А где мы будем его держать?

— Папулечка, маленького! Жирафёнка! Мы его пустим гулять по парку!

— Думаешь, у нас достаточно места для жирафа?

— Конечно! — картинно махнула рукой девочка. — Завались места!

Я закатила глаза. Они всерьёз обсуждают покупку жирафа (!), чтобы держать его на территории виллы?! Дурдом снова сделал мне «ку-ку» ручкой, и я не выдержала:

— Вам мало собак?

— Собаки это собаки, — серьёзно ответила Прасковья. — А жираф… Он такой! Такой… Классный! Папочка, ну пожалуйста! Купи жирафёночка!

Андрей усмехнулся. Эту его усмешку я знала. Сейчас он скажет дочке: «Ладно, не вопрос!» Надо брать контроль, иначе мне придётся отбиваться от дурного жирафа на вилле в добавление к невоспитанному Филимону.

— Прасковья, дикое животное должно жить в подходящих условиях, а в посёлке мы не сможем ему обеспечить всё, что нужно!

— Глупости, — ответила она. — Вон, банкир Веретенников тигрёнка завёл! Ему можно, а мне нельзя?

Ясно. Мы пойдём другим путём. Я коварно улыбнулась, качая головой, сказала:

— Бедный, бедный тигрёнок… Когда он вырастет и захочет поиграть своей двухсоткилограммовой тушкой с господином банкиром Веретенниковым, то отправится прямиком в клетку в зоопарке…

— Как это? — расширила глаза Прасковья. Андрей помалкивал, а я продолжила:

— Маленькие зверятки — это так мимими, что хочется потискать и закормить. А потом никто воспитанием этих деток не занимается, и они вырастают, как Филимон. Делают что хотят. А они хотят играть со своим хозяином. Проблема только в том, что выросшие зверятки — это уже не мимими, это острые когти и клыки, это копыта, это очень много навоза.

Я открыла телефон и забила в браузер запрос. Через секунду спросила Прасковью:

— Ты знаешь, сколько жираф ест листьев в день?

— Нет.

— До тридцати кило! В день. Листьев. Прикинь, за сколько дней деревья парка виллы превратятся в палочки?

— На палочки я не согласен, — помотал головой Андрей. Прасковья наморщила лоб, потом спросила жалобно:

— Так что, жирафа не будет? Я так хотела маленького жирафёнка…

И даже губки надула, как маленький ребёнок. Я открыла сайт зоопарка и ткнула пальцем в ссылку:

— Смотри. Можно стать опекуном животного!

— Я хочу стать опекуном жирафа! — тотчас отозвалась Прасковья. Я