— Скажите, а платок в морге с вещами погибшего или у эксперта?

— Платок? Нет, он у эксперта. Мы его изымали, а что? У вас есть какие-то мысли на этот счет?

— Пока только подозрения. Вы не знаете, а эксперт ваш уже ушел или…

— Не он, а она. Еще не ушла, я ее как раз жду, чтобы…

Убедить следователя в том, что сыщикам из Главка срочно нужно посмотреть на этот платочек, было несложно, потому что она тут же почувствовала важность этого звонка. Опытный следователь обычно доверяет нюху сыщика, который с ним работает, его опыту и тем сведениям, которые тот добывает оперативным путем. Пусть оперативные данные и не включают в уголовное дело, но опираться на них приходится, помощь в расследовании они могут принести очень большую. Следователь мгновенно «загорелась», тем более что это был сыщик не из МУРа или районного УВД, а из самого Главка.

Через час Гуров и Крячко были в кабинете следователя и рассматривали платок. Он был точно такой же, как и найденный неподалеку от тела погибшего в котловане парня. Пообещав следователю, что они будут держать ее в курсе, если связь подтвердится, сыщики уехали.

— Может, это ритуальное убийство? — размышлял вслух Крячко, ведя машину по ночной улице. — Толкают жертву, бросают окровавленный платок и взывают к духу какого-нибудь демона.

— Не окровавленный, а со следами крови, — поправил Гуров. — Буквально несколько капелек.

— Для ритуала вполне подходит. Капнуть на платок пару капель, буквально окропить. Интересно, что даст экспертиза крови?

— Конан Дойл! — вздохнул Гуров.

— Почему Конан Дойл? — не понял Крячко.

— Был у него один рассказ. Мститель приехал в Лондон и предлагал своим жертвам выпить таблетку из двух предложенных. Одна безобидная, а вторая — яд. Так сказать, месть на волю судьбы. Но не в этом дело, там мститель оставлял следы крови на стене, надпись какую-то. И у нас тоже следы крови, только на платке. И трупы.

— И тоже без признаков насильственной смерти, — добавил Крячко.

— Вот-вот!

— Слушай, но тогда нам придется поднимать всю жизнь обоих погибших, чтобы найти там связывающее их с убийцей. И потом попытаться понять, как убийства были совершены?

— Возможно, что и придется, — согласился Гуров. — И еще с психологами проконсультироваться. Может, платок что-то означает, символизирует, какой-то образ создает в глубинах человеческого мозга. Лично я из своего опыта ничего подобного не помню. А два случая — это уже намек на серию. Только серийного убийцы нам и не хватало.

— Ты, Лев Иванович, всегда говорил иное. Один случай — это случай, два случая — совпадение, а три — закономерность. Боже упаси нас, конечно, от третьего трупа, но не спешишь ли ты с выводами? Ты же знаешь, что совпадения иногда бывают настолько фантастическими, что и…

Крячко вдруг замолчал на полуслове, потом крутнул руль и резко нажал на тормоз. Гуров от неожиданности схватился одной рукой за ручку двери, а второй уперся в панель перед собой. Он с недоумением и беспокойством посмотрел на напарника, потом прислушался к звуку мотора машины.

Крячко глубоко вздохнул и чуть ли не со стоном и с нарочитой медлительностью выключил зажигание. Мотор послушно замолчал. Станислав почесал лоб, уперся руками в рулевое колесо и в глубочайшей задумчивости уставился вперед, сквозь лобовое стекло.

— Чайник забыл выключить? — спросил Гуров, которому уже надоело ждать пояснений.

— Чайник? Нет, чайник я выключил, — грустно ответил Крячко. — Про олухов ты хорошо сказал.

— Я сказал про старых олухов, — напомнил Гуров.

— И про старых тоже, — кивнул Крячко. — А ведь есть третий платочек, Лева.

— Что-о?

— Помнишь, я пришел и принялся рассказывать вам с Петром в кабинете про то, как девушка упала под поезд на станции метро? Я тогда не сразу ушел оттуда. Пока помог вызвать оперативные службы, пока попытался свидетелей выявить, место происшествия от затаптывания сохранить. Ну ты понимаешь, о чем я. А потом, когда группа приехала, когда пассажиров убрали и станцию перекрыли, я там побродил немного. Поразмышлял, попытался картинку из подсознания вытащить. Это ведь все случилось чуть ли не на моих глазах. Попытался вспомнить приметы людей, которые рядом с ней стояли. Бродил, бродил и отошел к колонне. А там лавка мраморная для пассажиров. И платок там лежал. Не белоснежный, конечно, наступили на него, и не один раз, но то, что он женский, я почему-то тогда подумал. Просто мимоходом отметил, а потом забыл напрочь, потому что он не имел отношения к случившемуся.

А платок точно был, и примерно такого же качества. И капельки крови на нем, несмотря на следы обуви, я заметил. Тут можешь не сомневаться, я ведь сыщик. Чего-чего, а кровь уже на подсознании запоминается.

— Я и не сомневаюсь. Только…

— Вот и я сейчас подумал, что платок в стороне валялся, не на теле. Может, и совпадение. Вдруг человека толкнули в толпе, и у него кровь носом пошла, ведь давка какая была? Мог случайно обронить. А если мы утверждаем, что он женский, то «могла обронить». Вот тебе и совпадение, да?

— А мог убийца, если он толкнул жертву на рельсы, бросить платок на тело, как в двух последних случаях? Подумай, ты же там был.

— Наверное, не мог. Во-первых, тело было уже под поездом. Во-вторых, ему сматываться срочно надо было с места преступления, пока кто-то не вспомнил, что видел его в толпе.

— И даже если бы мы нашли платочек на трупе девушки под поездом, то не было бы у нас причин сомневаться, что платок не ее. И не было бы причин удивляться, почему на платке кровь. Тело-то, я думаю, было… — Гуров поморщился и покачал головой. — Давай, Стас, разворачивайся. У нас десять минут до закрытия станции, успеем.

Они опоздали на пять минут, но работники, проводившие уборку, и ремонтники были еще в вестибюле. Предъявив удостоверение, Гуров взял за рукав дежурного полицейского лейтенанта и велел проводить вниз, на перрон. С дежурным они беспрепятственно прошли по вестибюлю, им даже включили эскалатор.

— Вот тут, — показал рукой Крячко и повел Гурова к краю платформы. — Да, точно. Здесь.

— Покажи, где ты стоял, а где стояла она, — велел Гуров Станиславу, не обращая внимание на вопрошающее лицо лейтенанта.

— Я стоял вот здесь. Да. Народ стекался с обоих эскалаторов и кучковался ближе к началу поезда и к хвосту. Здесь передо мной было человека четыре. Девушка появилась вот отсюда. — Крячко перешел на новое место и показал, как девушка подошла. — Парень был рядом. Они остановились, не протискиваясь к краю платформы, она повернулась к нему, приподнялась на носки и поцеловала. Он тут же повернулся и бросился на другую сторону, потому что там подходил поезд. Она ему махнула вслед, а потом неторопливо пошла к краю платформы.

— Грустная? Это не было расставанием навеки? В каком она была состоянии, не заметил?