— Я показал тебе на карте именно то место, где, по словам Рис, все и произошло. Рядом со стремниной.

— На другой стороне реки, — это уже было адресовано Рис. — Слишком большое расстояние. Вы могли и ошибиться.

— Нет. Эти деревья, скалы, белые бурунчики на воде. Я не ошиблась.

— Я не нашел в этом месте ничего, что напоминало бы о борьбе. А я прочесал там все вокруг.

— Должно быть, он спрятал концы в воду.

— Возможно, — с тенью сомнения в голосе заметил шериф. — Я вернусь туда утром, когда рассветет. Броуди, как насчет того, чтобы отправиться туда со мной? Так я буду уверен в том, что не ошибся. А пока я собираюсь позвонить в пару мест. Хочу проверить, не пропадал ли у них кто из женщин.

— Поблизости от того места есть несколько домиков, — заметил Броуди.

— Я уже успел там побывать. В основном это съемные коттеджи. Их редко заселяют в это время года. Во всяком случае, нет никаких свидетельств того, что там кто-то живет. Но я займусь и этим. Не беспокойтесь, Рис, мы докопаемся до истины. Ну что, Броуди, съездишь со мной на место?

— Конечно.

— Я сейчас спущусь к Джоани и попрошу, чтобы она заменила мне завтра утреннюю смену на вечернюю. Хочу поехать с вами, — объявила Рис.

— Думаю, Броуди будет вполне достаточно. Он ведь тоже был там. А вас я бы попросил не болтать о том, что случилось. Нам нужно успеть проверить все, пока о происшествии не заговорили в городе. — Поднявшись, он кивнул Броуди. — Не возражаешь, если я заеду за тобой около половины восьмого?

— Конечно. Буду ждать тебя у дома.

— Желаю вам приятно провести остаток вечера. Рис, постарайтесь на время выбросить это из головы. Вы уже сделали все, что могли.

— Да, вы правы. — Она подождала, пока за шерифом закроется дверь. — Он мне не верит.

— Не слышал от него ничего похожего.

— Нет, слышали. — В груди у нее вскипел бессильный гнев. — Мы оба поняли, что он имел в виду.

Броуди поставил на стол стакан с вином.

— С какой стати он должен тебе не верить?

— Потому что он ничего не нашел. Потому что только я видела убийство. А я здесь чужая — живу всего пару недель. Да мало ли почему.

— Но я-то тебе поверил. А ведь я знаю ровно столько, сколько и он.

Она напряглась. Больше всего ей сейчас хотелось броситься ему на шею и как следует выплакаться. Однако она сдержалась, только изо всех сил сжала руки на коленях.

— Спасибо.

— Ладно, мне пора домой. На твоем месте я бы последовал совету шерифа и выбросил все это из головы. Прими таблетку и отправляйся в постель.

— Откуда вы знаете, что у меня есть таблетки?

Броуди усмехнулся.

— Выпей снотворное и баиньки. А завтра я, так уж и быть, расскажу тебе о том, что нам удалось узнать.

— Чудесно, — она вскочила и направилась к двери. — Спокойной ночи.

Броуди, довольный тем, что оставляет ее не столько расстроенной, сколько рассерженной, вышел из квартиры.

Рис заперла дверь, проверила замок и окна. По привычке она направилась было к кухне, чтобы привести все в порядок, но затем передумала и села за ноутбук.

Она опишет это все в своем журнале. Все, что только сможет вспомнить.

Когда Рис усаживалась за стол, Рик как раз открывал дверь в свой офис. Войдя внутрь, он включил свет и разделся, после чего направился в маленькую комнатку для отдыха, чтобы сварить кофе.

Пока тот варился, Рик позвонил домой. Как он и ожидал, трубку сняла старшая дочь.

— Привет, папуля! Можно я накрашу ресницы, когда пойду на школьный бал? Совсем чуть. Все девочки будут с накрашенными ресницами! Пожалуйста!

Он устало потер руками лицо. Ей еще нет и тринадцати, а на уме уже тушь для ресниц и танцы.

— А что говорит мама?

— Она сказала, что подумает. Папа…

— Тогда и я подумаю. Позови-ка маму к телефону.

— Разве ты не придешь домой? Мы могли бы все обсудить.

Господи помилуй.

— Я сегодня работаю допоздна, так что обсуждение придется отложить на завтра. А пока позови маму.

— Ма! Там папа звонит. Он сегодня задерживается, а завтра мы поговорим о том, как мне идти на танцы. С накрашенными ресницами, как все нормальные люди, или нет.

— Признательна за сообщение.

По голосу было слышно, что Дебби Мардсон не столько раздражена, сколько заинтригована. «Как она умудряется не сердиться?» — подумал Рик.

— Я-то думала, ты уже едешь домой, — раздался в трубке голос Дебби.

— Увы, пришлось задержаться. Даже не знаю, когда освобожусь. С какой стати этой девчонке красить ресницы? Ни у кого в Вайоминге нет таких длинных ресниц!

— По той же причине, по которой это делаю я, — они у нее светлые. Тушь — необходимейшая вещь для всех женщин.

— Так ты хочешь ей разрешить?

— Я пока думаю.

Раздраженно морщась, Рик потер шею. Увы, к его мужскому мнению никто не собирался прислушиваться.

— Сначала была губная помада.

— Блеск, — поправила его Дебби. — Блеск для губ.

— Да что бы там ни было. Теперь вот тушь для ресниц. А скоро она захочет сделать тату. Просто светопреставление какое-то.

— Полагаю, что тату нам пока не грозит. Может, позвонишь перед тем, как ехать домой? Я разогрею ужин.

— Могу задержаться. Не беспокойся: я успел перекусить у Джоани. Поцелуй за меня девочек.

— Обязательно. Не перетрудись там — буду ждать тебя дома с поцелуями.

— Ясное дело. Деб? Люблю тебя.

— И я тоже. Пока.

Какое-то время он пил кофе, заедая его сэндвичем. Пил и размышлял о семье — жене и трех дочерях. Ему чертовски не хотелось, чтобы его девочка пользовалась косметикой. Но Рик понимал, что рано или поздно она настоит на своем. Характером его старшая пошла в мать.

Со вздохом он вытер губы и кинул салфетку в мусорную корзину. Затем налил себе вторую чашку кофе и стал прокручивать в голове заявление Рис. Вновь и вновь перебирал он деталь за деталью. Покачав головой, он добавил в кофе сливки и понес все к себе в кабинет.

Здесь он сразу же сел за компьютер. Пришла пора разузнать, что представляет собой Рис Гилмор — помимо того что она прибыла из Бостона и не имеет судимостей.

Несколько часов он внимательно читал, изучал, обзванивал разных людей и делал записи. В конце концов в его распоряжении оказалась целая подборка документов, которые он, после непродолжительных колебаний, спрятал в нижнем ящике стола.