Хорошо, что Луиза не стала свидетельницей этой безобразной сцены за завтраком. Ей разрешили переночевать у новой подружки, которая живёт по соседству. Жаль, что я пока не нашла здесь никаких подруг, у которых могла бы хотя бы ненадолго укрыться.

Может быть, когда я выйду замуж, станет легче? Уеду из этого дома, начну новую жизнь. Если повезёт, когда-нибудь даже смогу осуществить свою давнюю мечту – открыть небольшую художественную галерею. Я так часто представляла себе это помещение со светлыми стенами и большими окнами, что уже видела его перед собой как наяву. Но отец ни за что бы не стал в такое вкладываться…

Встряхиваю головой. Нет, легче не станет, ничуть. Сейчас мне приходится быть правильной дочерью, которая не даёт родителям повода её стыдиться, а после свадьбы должна буду стать такой же правильной и удобной женой. Рожать детей. Красиво смотреться на фотографиях в журналах. И с чего я взяла, что деньги на галерею мне даст муж, если их не дал родной отец? Сейчас вообще мало кого интересует искусство.

А ещё Дамир… Мне придётся с ним видеться. Улыбаться, когда он станет называть меня невесткой. Пойти на его свадьбу с какой-нибудь девушкой в качестве жены его старшего брата. Хорошо хоть, что Арслан Булатов живёт отдельно от других членов семьи, и наши встречи с Дамиром будут не такими частыми. Но всё равно будут. Как я справлюсь?

А что будет, если выдам себя?..

Мне вдруг становится холодно. Сажусь на кровать, обхватив себя за плечи. Смотрю в одну точку.

– У тебя кровь идёт, – говорит мама, входя в комнату. Она уже принесла дезинфицирующее средство и пластырь. Вздрагиваю от касания смоченной в чём-то холодном ваты. – Тебе надо больше времени проводить с Арсланом. Вам пора бы получше друг друга узнать, а то что это за свадьба будет… Как в старые времена. Хотя, может, так оно и лучше…

– Можно подумать, у нас и без того очень современная семья, – замечаю я.

– Отец дал тебе всё. Знаешь, как живут твои ровесницы, которым повезло меньше? Сами копят на все их нужды, подрабатывают то здесь, то там, лишнее платье себе купить не могут, не говоря уж о модном телефоне и всём остальном! И учёба в Европе им только снится! – укоряет меня мама. – Всё, что он хочет получить от тебя в ответ, это уважение к нему, послушание и благодарность.

– А от тебя он этого мало получает? – парирую я. – Знаешь, некоторые женщины уходят от мужей, когда те поднимают руку на них самих или – тем более – на детей. Но ты никогда от него не уйдёшь.

Арслан

Павла Разлогова мне удаётся поймать только ближе к концу рабочего дня. Пока он ничего не подозревает. Насвистывая какой-то попсовый мотив, собирается идти домой.

Подхожу к его столу и постукиваю пальцами по свободной от завалов бумаг поверхности.

– Арслан? – удивляется Разлогов. – Чего тебе? Уходить не собираешь, ты у нас теперь трудоголиком заделался, а как же с невестой погулять? – смеётся он собственной шутке, но я его веселья не разделяю.

– Нам надо поговорить.

– До завтра твой разговор не потерпит? – морщится собеседник.

– Нет, это срочно.

Спускаемся в кафе на первом этаже нашего офисного здания. Здесь полно народу во время бизнес-ланча, а сейчас пусто. Заказываю минеральную воду и смотрю на Павла. Он ещё не нервничает, но моё приглашение на беседу ему явно не понравилось. Обычный мужик, не дурак выпить, работает средне, что называется, звёзд с неба не хватает, и всё же что-то заставило его пять лет назад сунуть нос в чужую личную жизнь.

– Помнишь ту фотографию, которую ты мне показал, когда я встречался с Ярославой Тумановой? – задаю вопрос. – Она у тебя сохранилась? Хочу её увидеть.

Разлогов кашляет, поперхнувшись своим кофе. Долго вытирается салфеткой. Затем, смяв её в кулаке, качает головой.

– Да ты что, с чего бы мне её хранить? Я уж и забыл про эту фотку… И телефон сменил…

Телефон у него в самом деле новой модели.

– С какой стати ты вообще её сделал? – спрашиваю я. – Предупредить меня? Не хотел, чтобы я стал рогоносцем?

– Ну да, – соглашается собеседник. – Для чего же ещё? У тебя же всё в итоге более чем удачно сложилось, зачем ты сейчас-то этим интересуешься?..

– Затем, что не было у моей девушки никакого романа на стороне, – говорю я. Голоса не повышаю, но Разлогов потеет, несмотря на работающий на всю катушку кондиционер. – А теперь скажи мне, кто тебе прислал это фото.

– Никто мне не присылал, я сам… – блеет Павел. Его взгляд бегает из стороны в сторону, над верхней губой капли пота, руки комкают салфетку – уже другую. – Сам увидел, сам сфоткал, хотел как лучше… Они же все одинаковые, эти… Ищут, у кого машина покруче, и всё такое…

– А с этого места поподробнее? Марку машины ты запомнил? А где она стояла, можешь сказать?

– Да не помню я ничего, не разглядел… Я не очень трезвый был… тогда… Из бара шёл…

– Ты надирался днём?

– Почему днём? Вечером. Да что ты к этой фотке прикопался-то?!

– А то, что на фотографии было дневное освещение. И если ты был в самом деле настолько пьяный, что не заметил марку машины, то как же углядел в ней Ярославу? И догадался же сфотографировать, ещё и в выгодном ракурсе, даже рука не дрогнула!

Павел не отвечает. Смотрю на него, такого жалкого, с дрожащими руками, и понимаю, что прижми я его как следует ещё тогда – раскололся бы. Но я этого не сделал. Я сам проглотил наживку, которую мне подсунули. Сам, шайтан меня побери, усомнился в моей Ясе!

Которая больше не моя… Чужая, холодная. Не разрешает к себе прикасаться, не смотрит в глаза. Уступает меня другой женщине. Неужели для неё всё, что было между нами, закончилось окончательно и бесповоротно?..

– Будешь говорить? – напираю я. – Ещё раз спрашиваю – кто прислал тебе фотографию и велел показать мне? Что ты за это получил, деньги?

– Нет, нет, никто мне не платил!

– Зачем ты тогда это сделал? Признавайся, ну! Или я привлеку тебя за клевету, а из холдинга ты вылетишь, как петух из курятника!

– Не могу… – Разлогов опускает голову на руки. – Не могу сказать…

– С чего мне начать? С обращения в прокуратуру или с приказа на увольнение? Выбирай.

– Я не могу уволиться, только не сейчас… – бормочет он. – У меня жена беременная, со дня на день в декрет… Нужны деньги, и волноваться ей нельзя…

– Ярослава тоже была беременна. Мы собирались пожениться. И поженились бы, если бы кое-кто не оказался такой скотиной! – повышаю голос, не обращая внимания на испуганную официантку, которая шла к нам явно с намерением предложить заказать что-нибудь ещё, кроме напитков, но услышала меня и застыла на месте как сурикат, прижав к груди папку с меню.

– Почему ты взялся за этот вопрос, когда женишься на другой?..