Перед ним поднялось нечто огромное, косматое, огласившее низким ревом всю округу.

Эльф замер, перестав дышать.

Маленькие раздраженные глазки зверя уставились на него. Раздражение из них уходило так же медленно, как замедлялось гулкое биение сердца Лиэна.

«Верни лицо, дурень, оно тебе еще пригодится». — Неимоверным усилием, куда большим, чем потребовалось, чтобы сдержать летящий меч, охотник погасил пылавшие щеки.

Вставший было на дыбы медведь вновь опустился на четыре лапы. Еще раз всем сообщил, кто тут хозяин, но уже не так громко. И прошел мимо замершего, точно деревце, эльфа — посмотреть, по какому поводу расшумелись дети леса. С опушки еще раз раздался его грозный рык, но стрелы больше не свистели: лучницы, судя по легкому шороху от бегущих ног, проскочили мимо.

Медведь, глухо ворча, прошел обратно, едва-едва задев мохнатым боком приросшего от страха к месту эльфа. Еле слышное шуршание листвы под тяжелой поступью стихло в глубине леса. Лиэн отправился за ним, догнал, и вскоре его рука легла на загривок зверя.

«Набегался? Теперь повтори, остроухий, чему тебя учили, — вспомнился ворчливый голос учителя Раэрта. — Ох, Всевышний, кого ты подсунул мне в ученики на старости лет? Хотя, я знаю, кто тут больше виноват». И тогда Раэрту отвечало из глубины пещеры такое же глухое ворчание — прирученный медведь отшельника не соглашался с обвинением.

Лиэн слушал, как затихает взбудораженный лес, и ему очень хотелось узнать, выживет ли тот мастер битв и вернется ли красота к рыжеволосой эльфийке, которую он так страшно поцеловал. Но он не мог остаться, чтобы узнать. Ему надо идти дальше. Надо найти решение главной задачи.

Медведь стряхнул его руку у того места, где охотник оставил рогатину на сохранение Лесу, и очень неодобрительно фыркнул на нее. А кто бы сомневался, что с магией у эльфа что-то не то? Как, впрочем, и с любовью. Увы, о девушках придется забыть.

К его удивлению, воткнутое в землю древко не поддалось, словно успело прирасти обратно. Вот досада.

— Подожди-ка, Лиэн, — услышал он за спиной тихий голос.

Охотник оглянулся через плечо, сжав древко. До чего ж обидно, что он не уберег посох учителя! Но тут, пожалуй, и посох не помог бы: в отдалении стояла дриада с тусклыми, опустошенными глазами.

— Я знала, что ты придешь за своей палкой, Лиэн, — сказала она. — Но надеялась, что ты вернешься не только за этим.

— Прости меня. Девушка осталась жива, а я не мог… Начались бы расспросы. Я бы не успел.

— Я не буду ничего спрашивать. — Она подняла жезл.

А у него совсем не осталось сил бежать. Никаких.

Но нет, на него смотрела не смерть, а просто очень уставшая женщина.

— Наши глаза видят много меньше, чем глаза Леса, — сказала дриада, положив жезл на плечо. — Но и Лес слепнет — его накрыла тень Древа Смерти. Утром здесь был демон, и Лес не увидел, куда он исчез. Где-то бродит оборотень, и Лес не чует его. Недавно видели темного эльфа, и он тоже ушел бесследно. Даже мой вяз не разглядел в тебе труса. Но все же эльфы слепнут быстрее… — Она оглянулась в сторону, куда ушел медведь. — Ты просил помощи у Леса, охотник, и он помог тебе. Но кто поможет ему?

— Если бы я знал, как. И если бы я мог… Если бы я мог излечить себя!

Ее плечи поникли. Думала ли она о том же, о чем подумал Лиэн? Только трус найдет множество «если», чтобы в первую очередь позаботиться о своей шкуре.

— Да, я помню, что твоей последней надеждой был священный Посох, — вздохнула дриада. — Это и наша последняя надежда. Ты можешь не знать об этом, безродный одиночка, но скоро исполнится Пророчество Звезды, и единственное наше спасение — найти новый Посох Духа до того, как Звезда придет в Невендаар. Хранитель Леса открыл нам, что путь к нему знает медведь-оборотень.

— Оборотень? — Эльф изумленно вскинул брови. — Как может нечисть владеть таким знанием?

— Мы не знаем, что происходит в Алкмааре. Помыслы богини Мортис неисповедимы… Если нежить Алкмаара сумела уничтожить святыню в самом сердце Альянса, даже не заметив магов королевского совета, то, видно, сейчас она может многое. Например, выставить стражей на пути к нашему новому Посоху.

— Как найти этого оборотня?

— Хранителем Леса было сказано: ищите в горах.

— Но это почти безнадежно, дриада!

— Это лучше, чем ничего. А мое имя — Иссиана.

Он поклонился ей, прощаясь, и снова попытался вытащить рогатину. Та вновь не поддалась. Ну не просить же у хозяйки леса еще одно деревце, и без того столько времени потеряно! Он покосился на женщину:

— Ты меня не отпускаешь, Иссиана?

Но та тоже выглядела удивленной. Подошла глянуть, в какую очередную неприятность вляпался этот чудовищный эльф, дернула за древко, но оно не пожелало сдаться даже ей. Дриада поморщилась:

— Видать, ты и палки недостоин, Лиэн. Давай попробуем вместе.

Повинуясь ее жесту, охотник встал на колени и принялся разгребать листья вокруг древка, в то время как Иссиана расшатывала его. Наконец деревце поддалось, и оба эльфа оторопело уставились на то, что появилось из земли.

Комель и в самом деле уже пустил корни, напоминавшие растопыренные пальцы. И без того кривой посох выглядел с таким наростом окончательно изуродованным. Лиэн отряхнул древесную «ладонь» и положил сверху свою, примеряясь:

— Надо же! И как я теперь буду опираться на эту штуку при ходьбе? Она же обломится!

— Штуку! — фыркнула дриада, отбирая рогатину. — Да ты хоть знаешь, что это такое, самый дремучий из эльфов? Такие стволы обычно ищут теурги для жезлов магии земли. А сюда, — она тоже положила ладонь на корешки, — вплетается кристалл силы.

— Но мне-то нужна рогатина, — нахмурился охотник.

— Тогда придется мириться с неудобствами, — пожала плечами Иссиана, возвращая посох и надеясь, что невежественный в эльфийской магии недоучка не заметит небольших усовершенствований, привнесенных ею. — Другого дерева я тебе на растерзание не дам. А вот совет — пожалуй. Самое лучшее для тебя — присоединиться к поисковому отряду, идущему в горы из моего леса. Ведь с оборотнями тебе сражаться не впервой.

Лиэн покачал головой:

— Спасибо тебе, Иссиана, и прости меня, если сможешь. Я должен идти один.

— Священный Посох Духа не обретают в одиночку, Лиэн.

Но он все же ушел один.

* * *

Дриада смотрела ему вслед, как смотрела давным-давно, провожая сына в его последний поход. Он тоже уходил в горы.

— Надеюсь, я все сделала правильно. Думала ли я когда-нибудь, что буду помогать врагу? О Галлеан, ты смеешься надо мной, наш безумный бог! Или это тень Древа Смерти уже помутила мой разум?

Иссиана вернулась на поляну к вязу, где ее целительницы продолжали хлопотать над изувеченным Даагоном.