Тихий смех Кэмерона свидетельствовал о том, что ему совсем не стыдно.

– Тогда расскажите, кто поставляет вам ворованный ром, в то время как моя дочь находится под этой крышей, и необходимость в игре отпадет.

Было так легко все рассказать и положить конец этому разговору, но Жозетта знала, что, поступив так, она не только подвергнет опасности жизнь своего брата, но и останется совершенно одна, лишившись общества Кэмерона. А что она будет делать, оставшись одна? Вновь мерить шагами пол собственной спальни.

– Я поиграю с вами, но только если вы не станете задавать мне вопросов, касающихся рома.

– Это такая большая тайна?

Никакой тайны, ведь Кэмерон знал наверняка, чье имя она скрывает, но Жозетта не собиралась подтверждать его догадки. К тому же ей совсем не хотелось лишиться предстоящего безрассудного веселья. Она не чувствовала такого возбуждения с тех самых пор, как перестала обчищать чужие карманы.

– Вы кое-что забыли.

– Что же?

– На мне гораздо больше предметов одежды, а посему…

– Но вы ведь будете отвечать на мои вопросы или потеряете все либо опьянеете гораздо быстрее, чем ожидали? – В глазах Кэмерона плясали озорные искорки, когда он оглядел Жозетту с головы до ног.

– Кто начнет первым?

Кэмерон вскинул бровь.

– Что за вопрос? Конечно же, леди.

С отчаянно бьющимся сердцем Жозетта откинулась на спинку стула и некоторое время смотрела на собеседника. До тех пор пока он не появился у нее на пороге, ее жизнь была предсказуема, как восход солнца. Прогулки от дома до магазина и обратно превратились в ежедневный ритуал, и в жизни Жозетты больше не было места волнующим предвкушениям. Или дерзости. Поэтому она давно уже заслужила того, чтобы немного развлечься.

Словно бы прочитав мысли Жозетты, Кэмерон улыбнулся. Да, на его губах вновь заиграла все та же чувственная улыбка. Сердце Жозетты на мгновение сжалось. Господи, как же он красив. Мечта всей ее жизни сидела в шаге от нее, уговаривая решиться на весьма рискованную авантюру.

Сколько это не продлится, Жозетте необходимо провести некоторое время наедине с Кэмероном. Необходимо смотреть в его завораживающие янтарные глаза и обмениваться весьма откровенными вопросами. Возможно, когда игра закончится, она им насытится. Кровь Жозетты превратилась в бурлящую лаву и обожгла вены. О да, она будет пить его ром и сыграет в его провокационную игру. Как бы там ни было, она не может проиграть.

– Хорошо, – произнесла наконец Жозетта. – Вот мой первый вопрос. Вы когда-нибудь играли в такую игру с женщиной?

Последовала пауза, после которой Кэмерон поднялся с дивана, снял сюртук, а потом осушил свой бокал.

– Вам не кажется, что вы как-то сразу взяли быка за рога?

Он вновь опустился на диван, и его глаза влажно заблестели в отсветах свечей.

– Иногда я смотрю на вас и нахожу какие-то очень знакомые черты. Вы знали обо мне до того, как я появился у вас на пороге вместе с Алексией?

– Да.

– А вы…

Жозетта протестующе подняла руку.

– Прошу прощения, но, кажется, сейчас мой черед.

Кэмерон рассмеялся.

– Да, вы правы.

– Вы когда-нибудь оказывались за решеткой?

Кэмерон внимательно посмотрел Жозетте в глаза, а потом развязал галстук, отбросил его в сторону и залпом осушил свой бокал.

Горло Жозетты болезненно сжалось.

– Стало быть, вы отказываетесь отвечать? Пожалуй, я расценю это как положительный ответ.

Все еще держа в руке бокал, Кэмерон поднял его вверх, словно собирался произнести тост, и указал пальцем на Жозетту.

– Это был вопрос, мадам. Так что теперь моя очередь. Вы были девственницей, когда вышли замуж за старика Луи?

В голове у Жозетты загудело. Но, невзирая на шок, она держалась стойко. Кэмерон решительно вознамерился запугать ее и обманом вытянуть имя Рене. Что ж, пусть попробует.

– Да. И несмотря на то что вы пытаетесь шокировать меня в попытке получить желаемое, я пока одерживаю верх.

Кэмерон вытянул ноги, откинулся на спинку дивана и, упершись рукой в подлокотник, принялся поглаживать нижнюю губу пальцем.

– Полагаю, следующий вопрос ваш?

В окно влетел порыв ветра, и шторы зашелестели, точно сорванные с деревьев листья. Напряжение росло, пока Жозетта силилась придумать вопрос.

– Вы были влюблены до того, как женились?

– Нет, – тихо ответил Кэмерон. – Вы все еще девственница?

Из горла Жозетты вырвался сдавленный возглас.

– А вы не отказываете себе в дерзости, правда?

– И все же таков мой вопрос.

Конечно же, она не была девственницей, но доставлять Кэмерону удовольствие своим ответом Жозетта не собиралась. Она выпила бокал рома и сняла с ноги туфельку. Его ленивый взгляд перекочевал на ее затянутую в чулок ступню, и Жозетта назло Кэмерону пошевелила пальцами.

На его губах заиграла странная полуулыбка, и он слизнул со стенки бокала скатившуюся каплю рома.

– Понемногу начинаете дерзить?

– Я полагаю, это вопрос, мистер Андруз.

– Мы вновь вернулись к формальностям? Пытаетесь защититься?

От его низкого голоса по коже Жозетты забегали мурашки.

– Еще два вопроса, но очередь спрашивать остается за мной. Наверное, нам стоить назначить наказание за нарушение правил.

– Хорошо, за заданный вне очереди вопрос нарушитель выпивает дополнительную порцию рома и снимает один предмет одежды.

– Договорились. – Жозетта внимательно смотрела на Кэмерона, раздумывая, о чем бы его спросить. При мысли о том, какую опасную игру они затеяли, по ее спине пробежал холодок. На протяжении многих лет она сгорала от желания провести наедине с Кэмероном хоть несколько минут. И вот он здесь, заперт вместе с ней в комнате и играет в игру, способную взбудоражить весь город, если о ней невзначай станет известно. Но кто узнает? И кто она такая, чтобы беспокоиться об этом? О, это действительно чудесно.

– Итак, месье Андруз, со сколькими женщинами вы спали?

Кэмерон наполнил бокал, залпом осушил его и снял с себя жилет. После этого он подошел к столу и наполнил свои пустые бокалы, прежде чем снова лениво опуститься на диван.

– Полагаю, их было так много, что вы не можете припомнить. Или вы не желаете отвечать, потому что это унизительно?

Кэмерон развеселился.

– Вы задали вопрос вне очереди. Так что снимайте что-нибудь и осушите бокал.

– И все же я по-прежнему веду в счете. – Жозетта сняла другую туфельку.