– Ой! Похоже, наша соседка пришла в себя! – повернувшись, сообщила она второй женщине, которая продолжала сидеть на кровати.

– Как ты? В порядке? – спросила она Галю.

Та не ответила, какие-то смутные воспоминания роились в мозгу, никак не желая приобретать черты реальных событий. Незнакомые лица, голоса, обрывки фраз и растревоженная боль внизу живота.

– Может, тебе врача вызвать? Ты понимаешь, о чем мы говорим? – спросила третья женщина, которая, закончив манипуляции возле окна, подошла к ним. У нее тоже был большой живот.

– Я в родильном отделении? – спросила Галя. – Как я сюда попала?

– По «скорой». Вроде как подобрали на улице в бессознательном состоянии. Ты вот только очухалась, а ведь пошли уже вторые сутки, как ты здесь, – сказала первая женщина. – Давай знакомиться. Меня зовут Валя. А тебя Оля, да?

Галю передернуло, как от удара электрическим током.

– Нет, меня зовут Галя, – хрипло ответила она. – Почему вы хотели назвать меня Олей?

– В бреду ты несколько раз четко произнесла: «Меня зовут Ольга», – разъяснила вторая женщина. – Поэтому мы так решили… А я Маша. У двери расположилась Владислава.

– У меня есть язык, чтобы самой представиться, – ядовито бросила Владислава. – В переводчиках не нуждаюсь.

– Молодая, а язва ужасная. Как ее только муж терпит?! – произнесла в пространство, ни к кому не обращаясь, Маша.

Похоже, она была самая старшая в палате, лет тридцати пяти, никак не меньше. Владислава зашипела и бросилась в словесную перепалку. Галя, не обращая внимания на их дуэль, взяла за руку Валю и усадила рядом с собой на кровать.

– Я много в бреду говорила? – спросила она встревоженно.

– Трудно сказать, много или мало. Все вспоминала каких-то женщин, вроде как Ульяна, Маня, Софья. Да, еще произнесла непонятно к чему «тетраэтилсвинец». Ой! – вскрикнула она и схватилась за живот. – Похоже, что скоро… Молю Бога, только бы не ночью, днем как-то спокойнее. У меня это первый раз, – пояснила она.

Галя инстинктивно погладила свой живот, но он был не такой, как раньше, не округлый, плотный «арбузик». Теперь он опал, и она нащупала складки растянувшейся кожи. Страшное подозрение кольнуло сердце, она побледнела. Валя мгновенно уловила ее жест и нежно погладила по плечу.

– В жизни все случается… У тебя был выкидыш… Хорошо, что не кесарево или внематочная беременность. У тебя там все в порядке, еще народишь кучу ребятишек, – успокаивала она девушку со странными глазами. Непонятная она – не нарваться бы на сглаз, и она незаметно скрестила пальцы правой руки, как учила в детстве в деревне бабушка.

Галя удивилась, что так спокойно отреагировала на это известие. Шесть месяцев назад, когда поняла, что беременна, и осознавая, что так и не узнает, кто отец ребенка, не допускала мысли об аборте. Потеряв ребенка, она не почувствовала особого сожаления, даже испытала облегчение: «Это к лучшему. Рожу ребенка от Глеба, и будет у нас нормальная семья». Почувствовав тошноту, она встала и, слегка пошатываясь, направилась к двери, намереваясь пойти в туалет. Ее окликнула Владислава, разгоряченная перепалкой с Машей.

– Эй, подруга! У тебя анализы крови неважнецкие. В твоих интересах, пока тебя не турнули отсюда, сдай все анализы. Мочу и все прочее. Рули к медсестре, она тебе это организует.

Дежурная медсестра подтвердила, что анализы крови оставляют желать лучшего. У нее сильная интоксикация организма, спровоцировавшая выкидыш. Потребуются клинические исследования, из этой больницы ей придется перейти в другую, специализированную.

Медсестра разрешила Гале воспользоваться телефоном, и она позвонила Глебу. Тот не сразу поднял трубку, но, когда услышал ее голос, очень обрадовался. Сообщил, что с ног сбился, разыскивая ее, что звонил куда только можно, разве что не в ее родное село Ольшанку. Гале было радостно слышать, что Глеб волновался о ней, но она также поняла, что тот сейчас пьян. Похоже, тюрьма сильно его подкосила и он никак не может вернуться в прежнее русло. Галя сообщила адрес больницы и продиктовала список вещей, которые тот должен будет принести. Под конец разговора Глеб поделился новостью:

– Вчера позвонили из института и попросили срочно прийти в отдел кадров по вопросу восстановления на работе. Прихожу, а мне предлагают должность младшего научного сотрудника. Представляешь, это мне! Мол, моя должность начальника отдела занята, вакантной должности старшего научного сотрудника тоже нет – словом, бери, что дают, пока добренькие.

Сердце у Гали радостно трепыхнулось. «Испугался Варава-толстячок. А уж как пыжился! Не зря с ним поговорила. Ничего, теперь Глебу надо только устроиться туда, и вскоре он займет достойное место под солнцем».

– Выслушал я кадровичку, Валентину Семеновну, у той глаза бегают по сторонам. Ясно стало, унизить меня хочет Варава, чтобы я в эмэнэсах побегал, в ножки ему поклонился, свою докторскую на полку положил. Наглядный пример для других! Словом, я отказался от должности, попросил, чтобы они не беспокоились, – у меня другие планы.

Сердце у Гали оборвалось, и ее захлестнула злость. «Неужели он не понимает, что это не его поражение, а ее победа, и это только начало! Если нет сил ломиться в закрытую дверь, можно просочиться сквозь замочную скважину, хотя на это потребуется больше времени и усилий!»

– Глеб, завтра… нет, сегодня, ты опять пойдешь в институт и скажешь, что передумал и принимаешь их предложение, – категоричным тоном сказала Галя.

– Я уже принял решение, – недовольно отозвался Глеб. – В институт не вернусь ни завтра, ни потом. По крайней мере на этих условиях.

– Глеб! Ты должен это сделать, потому что… – взвилась Галя.

– Я никому ничего не должен – все долги заплачены! – прервал ее Глеб.

Галя прикусила губу от злости. «Прозрачный намек на то, что он выполнил условия нашего соглашения, женился на мне за то, что я вытащила его из тюрьмы. Похоже, мне придется это выслушивать не один раз на протяжении нашей совместной жизни. Думала, вытащила золотую рыбку и все будет прекрасно, а рыбка оказалась колючим ершиком, руки колет».

– А что касается работы, у тебя есть другой вариант? – Галя взяла себя в руки. – Нам надо на что-то жить, есть, одеваться, платить за квартиру. Кстати, за нее уже несколько месяцев не плачено. Еще с тех пор.

Ольга не отличалась пунктуальностью при оплате счетов за коммунальные услуги, но по молчаливой договоренности ее имя в разговорах они не упоминали.

– Я займусь частной практикой: психоаналитик, врачеватель людских душ – то, что разрабатывал как ученый, буду внедрять как практик. Не переживай, голодать не будешь. Как и твой ребенок, – в голосе Глеба прозвучала неприкрытая ирония.

– Ребенка не будет, – сухо сообщила Галя. – А я не так много ем и смогу параллельно с учебой подрабатывать. Мой тебе совет: вернись в институт, пусть даже младшим научным сотрудником. Им ты будешь недолго – это я тебе обещаю!