– Из заговора ни одно слово не может быть выкинуто и ни одно к нему прибавлено, каждое имеет свое значение, иначе заговор не подействует; магическая формула не подействует, если ты в ней сомневаешься; инвентарь для магических действий должен быть специально подготовлен, нельзя использовать случайные вещи.

Чем больше Галя изучала доставшуюся ей Книгу заклинаний, тем более трепетное чувство она у нее вызывала. Заговоры, заклинания, привороты, описанные в ней, были предназначены для воздействия на человека, управления им при помощи слов (вербально) с использованием определенного ритуального процесса и атрибутики.

В этой Книге был раздел, включающий вещи совершенно фантастические, не поддающиеся логике, – как повернуть время вспять, вызвав духов земли, как увидеть предыдущую жизнь. В начале этого раздела рыжими чернилами, резко отличающимися от предыдущих черных, было написано предупреждение:

«Хорошо подумай, перед тем как ЭТО использовать! Увидев свою предыдущую жизнь, ты не сможешь остаться прежним, и не жди от этого добра».

Значительную часть этого раздела занимали различные подготовительные упражнения, и чем больше Галя вникала в них, тем более знакомыми они ей казались. Они были схожи с аутогенной тренировкой и вызывали измененное состояние сознания. Несмотря на грозное предупреждение, Галя заинтересовалась этими упражнениями и ритуалом.

«Чтобы управлять другими, надо научиться управлять собой, своим телом!»

Вызывать в своем теле чувство тяжести, тепла, холода и выполнять простейшие упражнения на самовнушение она научилась в течение нескольких часов и поражалась своим способностям. Дальше пошли упражнения посложнее, которые постепенно позволили ей вызывать у себя измененное состояние сознания, и самое главное, она обрела спокойствие и уверенность в своих силах.

– Мое почтение, уважаемый Вадим Георгиевич! Я заместитель директора института, в котором работала до своей смерти Костюк Ольга Викторовна. – Маленький, в прошлом полненький, а ныне чрезвычайно исхудавший человечек сидел за огромным столом, перед ним стояла чашечка свежезаваренного кофе со сливками. Он сделал глоток, равный паузе, достаточной, чтобы собеседник на том конце телефонной линии оценил значимость занимаемого им поста. – Насколько мне известно, вы вели уголовное дело о ее причастности к некоторым, м-м-м, противоправным действиям, которые имели место в селе Ольшанка.

За время, прошедшее после встречи с Галей, он буквально высох, издергался, мотаясь по врачам, которые определяли у него различные заболевания, кормили дорогостоящими патентованными лекарствами, но лучше он себя не чувствовал.

– Уголовное дело было закрыто в связи со смертью гражданки Костюк. Потерпевшие дали письменные показания против нее, указав, при каких обстоятельствах она нанесла им увечья. Почему это дело вас вдруг заинтересовало? – Вопрос следователь задал автоматически, по его интонации чувствовалось, что он спешит закончить пустой для него разговор.

– Перед своей гибелью Ольга Викторовна сдала анализы, намереваясь лечь в больницу. Результаты этих анализов находятся у меня. Они показали наличие значительного количества токсичных веществ, которые не могли естественным путем попасть в ее организм. Она была отравлена. – Варава, уловив настрой собеседника, поменял тон на просительный, при этом потея и краснея.

– Согласно заключению судмедэкспертизы гражданка Костюк скончалась вследствие того, что множественные травмы, полученные при ДТП, стали причиной сердечной недостаточности и привели к летальному исходу, – словно отмахиваясь от надоедливой мухи, ответил следователь, и тем не менее он напрягся, поняв, куда клонит собеседник.

– Так-то оно так, но она была перед этим отравлена, – стоял на своем Иван Степанович. – Ехала в больницу для обследования и лечения.

– Уголовное дело было возбуждено по факту получения двумя гражданами села Ольшанка тяжелых ранений, нанесенных огнестрельным оружием. В связи со смертью главной подозреваемой, против которой, я повторюсь, имеются показания потерпевших, оно было прекращено. О причине смерти гражданки Костюк, я снова повторюсь, имеется заключение судмедэкспертизы. Поэтому уголовное дело закрыто. Если вы не согласны с выводами судмедэкспертов о причине смерти гражданки Костюк, то можете подать заявление в прокуратуру, но это вам ничего не даст. Вот если бы ее отравление было одной из причин ее смерти, это было бы другое дело.

– Я уверен, если провести эксгумацию ее тела, то можно будет доказать, что отравление негативно отразилось на ее психическом состоянии и привело к ДТП.

– Это лишь ваше предположение. Эксгумацию проводят при наличии неопровержимых фактов. У вас есть доказательства, что концентрация токсичных веществ в организме Костюк была угрожающей для жизни?

– Это привело к расстройству ее здоровья. И я знаю, кто в этом виноват! – выпалил Иван Степанович.

– Этого недостаточно, да и это бездоказательно. Виновного определяет суд на основании доказательств, полученных в ходе следствия. В данном случае прокуратура не найдет причин для возбуждения нового уголовного дела… Извините, у меня есть более важные дела, свою точку зрения я высказал. Всего хорошего, прощайте! – и он положил трубку.

Иван Степанович еще некоторое время слушал короткие гудки в телефонной трубке, затем с раздражением бросил ее на аппарат.

Мало того что Варава высох, постарел, в нем еще поселился страх. После визита странной жены Костюка, пытавшейся его шантажировать, он, будучи здравомыслящим человеком, отдал распоряжение начальнику отдела кадров, чтобы она немедленно связалась с ее мужем и предложила ему место младшего научного сотрудника. Но тот категорически отказался, и тогда сердце Ивана Степановича сжалось от плохих предчувствий.

Вскоре ему приснился сон. Он ночью бредет по кладбищу, подходит к разрытой могиле, на дне виднеется гроб. Он спускается по лесенке и открывает крышку гроба. В нем Ольга, у нее бледное лицо, как на похоронах, а губы – пунцовые. Внезапно покойница открывает глаза и садится в гробу.

Он цепенеет от страха. Ольга достает из-под изголовья его фотографию и ласково говорит:

– Почему ты так долго не приходил? Поцелуй меня.

Он хочет выбраться из могилы, но не может – лесенка исчезла.

– Я соскучилась по тебе! Обними меня, как прежде обнимал! – Ольга протягивает к нему руки, они удлиняются, а она отдаляется.

Иван Степанович в ужасе закричал, разбудив супругу. Он обливался потом, сердце вырывалось из груди. Возникла острая боль под лопаткой, кровь прилила к голове, он стал задыхаться. Жена, измерив ему давление, вызвала «скорую помощь». Врачи констатировали у него предынфарктное состояние, сделали уколы, и он заснул тяжелым сном без сновидений.

На следующий день сон повторился, а Ольга пообещала чаще видеться. Теперь каждую ночь он ждал с ужасом. У него вошло в привычку до двух-трех часов ночи смотреть телевизор, затем он оглушал себя сильными снотворными, чтобы не видеть сновидений. Мысли об Ольге, видение его фотографии в гробу преследовали его днем и ночью.