– Библиотека – это Швейцария, – сообщаю я, прежде чем ситуация обострится. Две пары глаз раздраженно смотрят на меня, и я вздыхаю, утопая в невежестве. – Библиотека – нейтральное место, – объясняю я ангелам. – Швейцария всегда держалась в стороне от конфликтов: на ее территории никогда не велось войн. У нас все будет точно так же. Тех, кто ссорится, я выгоню.

Юноша со светлыми волосами берет из миски, стоящей на столе, яблоко.

– Тут вам не магазин самообслуживания. Каждый должен принести что-нибудь поесть или попить. – Я смотрю на ангелов. – Вы, разумеется, должны приносить больше, потому что у вас всего в избытке.

– Мы не смогли прийти раньше, – говорит блондин.

Он худой и широкоплечий, такой же высокий, как и Феникс, но не такой мускулистый. У него густые и кудрявые волосы, один глаз зеленый, а другой – голубой. В провокационной манере он скрещивает татуированные руки на груди и играет языком с пирсингом на губе. Это не единственное украшение. Из правой брови торчат три серебряных кольца, а из мочки уха – штанга. Все это выглядит угрожающе.

– Если бы мы знали, что здесь торчат ангелы…

– Хватит, Стэф, – прерывает его Феникс. – Эти ангелы – друзья Мун.

– Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты, – теперь этот Стефано с вызовом смотрит на меня.

В это мгновение Наама проносится мимо меня. Плавным движением она выдергивает рубашку из его брюк, и в ее руке тут же оказывается кинжал.

– Было сказано «без оружия», если я не ошибаюсь.

Два разных глаза сердито блестят.

– Зачем ты нас сюда позвал? – спрашивает другой парень у Феникса. У него почти черные волосы и трехдневная щетина: он выглядит куда дружелюбнее. И тем не менее я подозреваю, что он тоже где-то спрятал оружие.

Они оба пришли очень не вовремя, и мне не терпится узнать, как Феникс выкрутится из этой ситуации. Не подавая виду, он кладет в корзину различные продукты.

– У нас здесь слишком много еды, я хотел попросить вас отнести немного в детский дом. Детям это нужнее.

Стефано и глазом не моргнул.

– Им нужно молоко, – информирует он Феникса, не удостоив никого из нас взглядом. – У вас есть? Нерон сократил рационы.

– Молока осталось совсем немного, – говорит Феникс. – Но масло, хлеб и фрукты найдем.

– Сколько детей живет в детском доме? – спрашивает Наама. – Он в Сан-Поло?

Стефано смотрит на нее с презрением. Видно, что он не хочет ей отвечать, но девушка не спускает с него глаз.

– Младенцев осталось только девять. Один из них умер от голода минувшей ночью. – Я начинаю задыхаться, а Наама только хлопает глазами. – Пятеро детей в возрасте от одного до трех лет и около десяти детей постарше, – продолжает считать он. – На большее количество детей мест не хватит, хотя каждый день к нам заглядывают несколько ребят. Мы даем им поесть, а затем нам приходится выставлять их за дверь.

– Мы принесем молоко, – отзывается Сэм. – Сегодня вечером.

– Нам не нужны подачки, уж точно не от вас, ангелов.

– Твоя мать не такая гордая, как ты, Стэф, – успокаивающе говорит Феникс. – Она будет этому рада.

– Она управляет детским домом? – спрашиваю я, вспоминая, что Алессио часто бывал там, чтобы осматривать детей.

Стефано кратко кивает и забирает у Феникса корзину. По его лицу видно, как ему все это не нравится.

Наама отдает ему кинжал.

– В следующий раз оставь его у Анфиэля.

– Следующего раза не будет, – отвечает юноша. – Лучше я постою на улице.

Феникс толкает обоих в дверь, и когда они спускаются по лестнице, мы слышим, как он тихо с ними разговаривает.

Сэм проводит рукой по волосам.

– Ты решишь вопрос с молоком? – спрашивает он у Наамы.

Когда она кивает, Лилит предлагает ей свою помощь.

– Этот проклятый Нерон де Лука, – говорит Сэм, когда мы с ним, Тицианом и Кьярой остаемся одни. – Он издевается над своими же людьми. И чем он думает?

– Нерона волнует только своя собственная выгода. Кто-то сможет заплатить больше за то же молоко.

– Если это друзья Феникса, я вообще не хочу знать, как выглядят его враги, – продолжает он. – Я могу попросить Анфиэля не впускать их больше.

– В этом нет необходимости, – отвечаю я. – Они просто были ошеломлены, увидев здесь сразу вас троих. Они наверняка не особо опасны.

– Как скажешь. Мне отвести вас домой? – обращается Сэм к Кьяре и Тициану. Оба кивают, и я чувствую облегчение. Все это было очень неловко. Феникс должен дать соответствующие инструкции своим людям. Никому не понравится такая открытая враждебность.

К моему удивлению, нас с Кассиэлем, когда мы часом позже возвращаемся во Дворец дожей, ожидает ангел-посыльный. Он высокий и худой, его крылья белые, а лицо угловатое. Он кратко приветствует Кассиэля и игнорирует меня.

– Габриэль приглашает на ужин в первый небесный двор. Он приказал тебе быть там сегодня вечером с ключом. – Меня снова собираются кому-то демонстрировать, или они придумали что-то другое в этот раз? – Там будут все ключи, – продолжает он. – Другую девушку заберет Нуриэль.

Там будут все ключи? Я начинаю волноваться. Если ангелы будут не слишком пристально за нами наблюдать, я, вероятно, смогу поговорить с другими девушками. Но я все же спрашиваю себя, что все это значит. Я знаю, что ангелы любят праздновать, но с чего они вдруг захотели взять нас с собой?

Кассиэль кивает, и посыльный удаляется.

– Нам придется туда пойти, – почти извиняющимся тоном говорит мне Кассиэль. – Нельзя отказаться от приглашения архангела.

Я решаю не говорить о том, что это было не приглашением, а приказом.

– Значит, пойду надену что-нибудь симпатичное.

– Только не брюки, – предупреждает он меня. – Не провоцируй их своим нарядом.

– Мне бы такое и в кошмаре не приснилось.

Кассиэль впервые за несколько дней улыбается, и у меня возникает ощущение, что он больше не обижается на то, что я подозревала его в шпионаже за мной для Михаэля. И мне все же стоит извиниться перед ним за это.

– А Люцифер со Стар там будут?

– Этого я не знаю. Но думаю, что будут.

Я направляюсь в свою комнату. Сегодня я познакомлюсь с другими девушками. К горлу подкатывает чувство тошноты. Задача, стоящая передо мной, требует иных навыков, не таких, как умение бороться. Я должна буду вести себя дипломатично. Мне стоило бы поразмыслить над тем, что говорить девушкам, а что нет, и кому из них я могу довериться. Вот бы перед ужином еще раз поговорить с Фели. Дипломатичность – это по ее части. Флакон с ядом спрятан в нашем доме. Взяла бы я его с собой, если бы знала, что сегодня мы отправимся на небеса?