Настроение Бетси было не лучше ее собственного. Подруга, едва не плача, поведала ей о ссоре с мистером Дарлингтоном, который приревновал ее к Шеннону. Бетси смотрела на Джорджину с надеждой, что та даст ей совет, как все поправить, поскольку именно ее просьба о помощи поставила Бетси в столь затруднительное положение.

Джорджина постаралась уверить Бетси, что мистер Дарлингтон безумно влюблен в нее и стоит ей подождать всего несколько дней, как все само собой уладится.

— Мне бы твои проблемы, — мрачно завершила свои увещевания Джорджина. — Уверена, мистер Шеннон считает, будто я пригласила его сюда с единственной целью посмеяться над ним, и он будет продолжать так считать, если я не найду способ все ему объяснить…

Неожиданно ей пришла в голову отличная идея. Она помолчала немного, потом сказала:

— Послушай, я не могу поехать в «Дубы» одна, но если бы ты поехала со мной… Да, я уверена, что так и следует поступить!

— Если бы я поехала с тобой? — удивилась Бетси. — Но я… я не могу… — запротестовала она. — Мама никогда мне этого не позволит…

— Ей совсем не обязательно об этом знать, — возразила Джорджина. — Мы просто договоримся о прогулке верхом на завтрашнее утро. Полагаю, у тебя есть грум, которому ты можешь довериться? — Она замолчала, видя, с каким испугом смотрит на нее Бетси. — Боже мой, чего ты так испугалась? Я не могу поехать к Шеннону одна, но как иначе я все ему объясню? Лучше сказать человеку прямо в глаза, чем писать в письме.

Бетси явно не понимала, каким образом можно уладить ссору с Шенноном, но поскольку она обладала уступчивым характером и романтическим складом ума, то сумела взглянуть на поездку как на захватывающее, хоть и рискованное, приключение. Она согласилась утром отправиться вместе с Джорджиной к Шеннону, прихватив для нее чалого, принадлежащего сэру Хемфри.

Поскольку леди Мотт и миссис Квинливен не возражали, обе девушки отправились кататься рано утром в сопровождении грума сэра Хемфри. По плану Джорджины, они должны были попытаться перехватить Шеннона прежде, чем тот отправится осматривать угодья, — тогда им не придется входить в дом и они смогут поговорить с Шенноном не спешиваясь.

— Тебе лучше отъехать немного в сторону, пока я буду разговаривать с ним, — сказала Джорджина. — Мне придется признаться в том, что это я, а не тетя Белла прислала ему приглашение, и если об этом станет известно в округе, то мне не избежать сплетен.

Бетси потратила еще полчаса на то, чтобы отговорить Джорджину от задуманной авантюры, — она боялась окончательно рассориться с мистером Дарлингтоном, но усилия ее были бесполезны.

— Я все равно поеду к Шеннону! — сердито оборвала ее Джорджина. — И если ты боишься ехать со мной, то, разумеется, я не стану настаивать. Поеду одна и приведу чалого после того, как исполню задуманное!

Бетси, хорошо понимая, какую взбучку получит от леди Мотт за то, что позволила Джорджине разъезжать по округе одной, наконец окончательно сдалась.

После горячих споров они нашли компромисс: Бетси будет сопровождать Джорджину до «Дубов», и, если план Джорджины перехватить Шеннона у дома осуществится, она оставит Джорджину с Шенноном с глазу на глаз, после чего они снова встретятся в условленном месте.

Что они будут делать, если им не посчастливится встретить Шеннона, решено не было. Бетси, скорее всего, надеялась, что в этом случае она сумеет убедить подругу вернуться домой, а Джорджина твердо намеревалась идти до конца.

К счастью для них обеих, первым, кого они увидели, когда подъезжали к «Дубам», был Шеннон, выезжавший из конюшни на своем Джуно. Он не сразу заметил девушек и уже развернул лошадь в другую сторону, когда Джорджина окликнула его. Поравнявшись с Шенноном, она воскликнула:

— Мистер Шеннон! Какая удача, что я вас встретила! Я должна вам сказать кое-что важное…

Она запнулась, потому что серые глаза смотрели на нее с холодной неприязнью.

— Я вас слушаю, — с сарказмом произнес их обладатель. — Что-то очень важное, мисс Пауэр? Позвольте мне высказать догадку. Уж не связано ли это с тем розыгрышем, который вы устроили в доме вашей тети? Вы, вероятно, хотите извиниться? Уверяю вас, в этом нет необходимости. Я оказался слишком легковерным и позволил обвести себя вокруг пальца, так как не мог заподозрить, что подобная выходка могла прийти в голову юной благовоспитанной леди.

На какое-то мгновение Джорджине показалось, будто земля под ней покачнулась. Смертельно побледнев, она лишь смогла слабо выразить свой протест:

— Я не собиралась извиняться! Мне незачем извиняться! Я просто хотела вам все объяснить.

— Полагаю, это не меняет сути дела, — безразличным тоном заметил Шеннон. — Считайте, что вы это сделали, мисс Пауэр. А теперь, если вам нечего больше сказать…

— Но мне есть что сказать! Вы ничего не поняли и даже не желаете меня выслушать. О! — в отчаянии воскликнула она, глядя на его окаменевшее лицо и чувствуя, как вся начинает дрожать от гнева. — Вы заставляете меня пожалеть о том, что я пыталась помочь вам!

— Помочь мне? — Он бросил на нее быстрый заинтересованный взгляд, и его лицо снова приняло ироничное выражение. — Боюсь, что я не попадусь на эту удочку, мисс Пауэр, — холодно заметил он. — Вам стоило придумать что-нибудь более убедительное.

— Но это так! Я думала, когда все соседи увидят, как вас принимают в Крайторне, они перестанут относиться к вам с враждебностью… которой, как я вижу теперь, вы вполне заслуживаете!

К своему удивлению, она увидела, как его губы скривились в насмешливой улыбке.

— Боже мой, кажется, вы и в самом деле говорите правду! Да вы просто сумасбродный ребенок! Неужели вы надеялись, что ваша затея может хоть в чем-то убедить этих людей?

— Да, я на это надеялась! И моя затея вполне могла бы закончиться успешно, если бы Брендон не слег в постель, а майору Роту не пришлось срочно уехать в Англию!

Шеннон недоверчиво посмотрел на Джорджину:

— Значит, и Рот знал об этом?

— Нет, конечно же нет! Я встречалась с ним лишь однажды, в Стокингсе, но он тут ни при чем. Он обмолвился о вас… сказал, что считает вас своим близким другом и… и кое-что ещё!.. словом, он убедил меня в том, что я судила о вас неверно…

— И вы решили поправить дело? — Теперь Шеннон снова насмешливо улыбался, и Джорджина опять рассердилась.

— Не вижу причины для улыбки! — вспылила она. — Вам будет одиноко жить здесь, если никто не пожелает признать вас.

— О, вы правы, — беззаботно рассмеялся Шеннон. — Однако я не слишком люблю общество, мисс Пауэр, как вы, вероятно, уже успели заметить. Но, полагаю, в любом случае должен поблагодарить вас за доброе намерение.

— Не стоит благодарности, — сухо ответила Джорджина. — Сэр Джон, мой дедушка, всегда говорил, что притворная благодарность хуже отсутствия благодарности.

Его брови изогнулись.