— Что за несносная банальность… — процедил Керз уклоняясь от залпа. — Я вырос на планете, населенной кровожадными поэтами. Твоему языку недостает красоты, как и всему, до чего дотянулась рука отца.

Он прыгнул, превратившись в длинную тень, двигающуюся с почти невозможной скоростью. Пушка с трудом поднырнул под удар, но не успел заметить следующего.

Бой закончился резко и внезапно. Керз выбросил вперед левую руку с широко расставленными пальцами и пробил грудную клетку противника. Полипластековая броня лопнула, словно кожица перезрелого фрукта. Черные когти показались из спины несчастного, сопровождаемые фонтанами ярко-алой крови. Живот Пушки превратился в кровавое месиво. Нижняя половина тела держалась на одном лишь позвоночном столбе, а внутренности от выпадения удерживала только ладонь примарха, сложенная лодочкой.

Керз поднял умирающего агента так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Тот силился что-то сказать, но лишь влажно булькал. Изо рта стекала густая темная кровь. Один из пистолетов выпал из обмякшей руки. Пушка попытался поднять второй, но безуспешно — конечность бессильно обвисла, и оружие загрохотало по настилу пола.

— Оправдание, — прошипел Ночной Призрак. — Я вспомню о нем в свой смертный час. Не сегодня. Не здесь. Но тебе я скажу вот что: после всех твоих тренировок и многих лет верной службы отцу никто не придет и не попытается оправдать тебя на последнем суде.

Керз положил правую руку на плечо Пушки, оплетая его длинными узловатыми пальцами, и, резко дернув, разорвал воина пополам. Ноги рухнули на платформу, таща за собой блестящие канаты внутренностей. Верхняя половина туловища, небрежно отброшенная в сторону, упала на настил с глухим стуком. На мертвом лице агента застыла маска непрофессионального удивления. Керз стряхнул ошметки плоти с рук и посмотрел на Элвера.

— Эй, ты, жалкий смертный… — прошипел он. — Ты можешь спуститься сюда, и я тебя не убью, или убежать. Тогда я тебя выслежу, и ты умрешь в ужасных, бесконечных муках. Я устал от охоты. В отличие от этого убийцы, который собирался тебя пристрелить, я предлагаю выбор.

Подмастерье, разинув рот, уставился на окровавленного монстра, подумал и бросился наутек.

Он успел преодолеть всего несколько метров, прежде чем примарх настиг его и сбил с ног одним ударом. Перед глазами все плыло. В поле зрения появилось белое, похожее на луну пятно. Элвер понял, что Керз склонился над ним.

— Почему вы, смертные, все время сбегаете? — спросил Ночной Призрак, обдав парня, теряющего сознание, зловонным дыханием.

А затем последний член команды «Шелдруна» провалился в темноту и больше не видел и не слышал ничего.

Очнувшись, Элвер обнаружил, что прикован к командному трону Овертона. На мостике царил трескучий мороз и почти не было света. Ледяной металл оков вцепился в кожу тупыми железными зубьями. Парень инстинктивно поежился.

Все его тело практически окоченело, если не считать кисти левой руки. В ней злобно пульсировало что-то горячее. Элвер повернул голову, заранее пугаясь того, что может увидеть, и, как оказалось, не зря: там, где когда-то были мизинец и указательный палец, теперь красовалась грязная повязка. Замерзшая кровь, его кровь, покрывала подлокотник капитанского трона блестящими алыми кристаллами.

Это стало последней каплей. Внутри Элвера будто прорвало плотину, и он издал пронзительный крик, похожий на плач умирающего зверя. Помощник рулевого вопил и метался в цепях целую минуту, пока наконец не выбился из сил и не заставил себя успокоиться.

— Дыши, Элвер, дыши… Ты ведь все еще жив, — шептал он.

Подмастерье с усилием отвел взгляд от искалеченной руки и оков и осмотрелся. Поначалу глаза отказывались фокусироваться на предметах. Нужно начать с малого. Он один? Вроде бы да, если не считать замерзших фрагментов тел его товарищей, налипших на пол, стены, потолок, оборудование и…

— Не смотри, — произнес он. — Не надо.

Элвер крепко зажмурил глаза, несколько раз глубоко вдохнул и дождался, пока сердце не начнет биться в почти нормальном ритме, а грудь перестанет ходить ходуном.

Он решил сконцентрироваться на собственных проблемах. Цепи оказались достаточно длинными, чтобы парень мог ощупать себя целиком. Все, кроме пальцев, кажется, было на месте, и, судя по ранам на мертвых телах, разбросанных по мостику, ему следовало бы радоваться. Поняв, что его тело по-прежнему цело и работает, Элвер снова попытался выбраться, на этот раз — прикладывая больше умственных усилий. Он напрягся и потянулся вперед, надеясь ослабить цепи, но безуспешно. Убедившись в невозможности побега, пленник снова закрыл глаза и пробормотал что-то, отдаленно напоминающее молитву. Говорят, Император защищает. Самое время проверить, так ли это на самом деле.

— Я слышал, что некоторые рабы отца поклоняются ему, как богу, — хрипло прошипел голос из-за спинки трона. — До чего же смешно!

Элвер не хотел смотреть на своего пленителя, но глаза будто бы обрели собственную волю. Они скользнули в сторону, потянули за собой голову и плечи… Наконец он изогнулся настолько, насколько позволяли оковы, пытаясь заглянуть за спину и не понимая, как можно было не заметить примарха. Немыслимо громадный, излучавший невероятную мощь, Керз, казалось, заполнял собой все вокруг. А его запах… Хуже, чем смерть. Хуже самых зловонных корабельных трюмов и отстойников. Мозг Элвера бунтовал, отказываясь воспринимать сгорбленную фигуру в тенях, которая занимала куда больше места, чем должна была. Он был огромным, как ночь. Все попытки собраться с духом тут же потерпели неудачу, и несчастный издал тонкий испуганный крик.

— От нытья будет не больше толку, чем от твоих примитивных молитв. Предлагаю прекратить и то и другое, — произнес примарх, поднимаясь на ноги. Он задевал плечами потолок командной палубы. Длинные грязные пряди обрамляли мертвенно-бледное лицо с блестящими угольно-черными глазами. — Не раздражай меня и, может быть, выживешь.

Голова Элвера гудела. На периферии зрения заклубилась темнота. Он изо всех сил старался не потерять сознания, абсолютно уверенный, что умрет сразу, как только отключится. И эта уверенность заставляла кровь стыть в жилах.

— Вы… Вы не хотите меня убивать?

Примарх пожал плечами. Жест был настолько человеческим, что Керз моментально превратился для Элвера из мифического чудовища в чудовищного человека.

— Дело не в желании. Мы с тобой оба — марионетки времени. Пока что ты должен жить.

Призрачно-бледная рука протянулась вперед, и подмастерье вновь испуганно застонал.