– Могла бы, но не буду, – отвечаю, а собеседник аж вскинулся весь от неожиданности. Взглянула на него. Усмехнулась и пояснила: – Моя машина неподалеку. Надо его как-то туда дотащить. У меня сил его донести точно не хватит. Из воды-то едва выволокла.

– На лодку положим и по земле поволочем, – предложил Василий.

Я покосилась на все еще покачивающееся на самой кромке воды почти сдутое плавсредство, прикинула, сколько оно весит, и лишь головой покачала.

– Не-е-е… Жди тут, – говорю и, как оказалось, на все еще слабых, подгибающихся ногах поплелась к кругу силы.

Собрала по-быстрому вещи, закинув торбу за спину, прихватила в руки покрывало и простыню и, молча кивнув Гришке с Ночкой, пошла обратно к берегу. Там расстелила все это богатство, переложила с помощью Василия бесчувственное тело Кондрата на импровизированные то ли носилки, то ли волокуши.

Как мы добирались до машины и укладывали Кондрата на заднее сиденье – отдельная история. Вкратце можно сказать – долго и мучительно. Особенно сложно было в лесу, где тропинку нередко перегораживали пусть и небольшие, но препятствия в виде поваленных деревьев или канавок. Первым делом отвезли домой моего соседа.

Его хоромы оказались весьма добротными как снаружи, так и изнутри. Миновав просторные сени, мы оказались в большом зале. Василий по-свойски на ощупь включал по дороге свет, благодаря чему мы избежали риска споткнуться о что-нибудь и упасть, не донеся до кровати наш ценный груз.

Первая комната меня удивила. Светлая, просторная, с высоченным потолком и красивой позолоченной пятирожковой люстрой, с лампами-экономками. Мебели немного, но та, что есть, – добротная, подобранная как гарнитур и явно не из дешевых. В углу притулился огромный плоский телевизор. На столе – ноутбук.

Василий, пока я косилась по сторонам, направлял наше шествие к одной из дверей, за которой оказалась опять же просторная и светлая спальня с шикарной двуспальной кроватью, комодом и шкафом во всю стену. Да не простым каким-нибудь, а встроенным, с разъезжающимися зеркальными дверями.

Вот уж не думала, что этот затрапезный с виду мужичок живет в таких условиях!

Устроив Кондрата на кровати, Василий выпроводил меня из комнаты, пояснив, что хозяина дома раздеть бы надо. Минут пять я бесцельно слонялась по «светлице», рассматривая все, что на глаза попадалось.

– Ну все, – выйдя из спальни, произнес Василий, – пусть поспит.

– Что-то не нравится мне этот его сон, – скривилась я, памятуя о бессознательном состоянии Кондрата. – Как бы ему хуже не стало. Надо бы его чем-то в сознание привести, у бабушки, помнится, нашатырь был, да травок бы хоть каких-нибудь заварить, покормить тоже не мешает, чтоб силы были на восстановление.

– Вот она бабкина кровь, – беззлобно поддел меня мужик. – Травки, настои… Ну, тащи свои травки. А я порыскаю пока, что тут поесть есть.

– Я принесу из дома, – говорю. – Воду пока поставь в большой кастрюле, надо бы бульона сварить, у меня там как раз курица размораживаться оставлена еще со вчерашнего дня. А потом и тебя отвезу…

– Не-не-не! – тут же всполошился Василий. – Как-нибудь тут перекантуюсь. Не впервой. За Кондратом присмотрю заодно.

– Ну как знаешь, – устало пожала плечами и направилась к выходу из дома.

В итоге смоталась домой, порылась в аптечке да в травках всяких. Нашла девясил, заварила, перелила отвар в банку. Прихватила помимо курицы и кое-что из еды про запас из расчета на троих, а то неведомо, есть там что-нибудь съестное у Кондрата или нет, да и сколько мы там проторчим? Зверье покормила, и поехала обратно в начало деревни.

Пока привели в чувство нашего утопленника, пока его травками отпоили, уже и бульон свариться успел. В общем, домой я вернулась глубоко за полночь, хлебнула Агрипининого отвара и завалилась спать.

Наутро… Ну, если можно так выразиться о полудне, я первым делом съездила к Кондрату. Сосед к этому времени уже оправился и чувствовал себя нормально, даже сам вышел встречать, заслышав подъехавшую к дому машину. Зазвал в гости, попотчевал моими же харчами с бульончиком, вот только кофе свой сварил. И – да, хорошее. Готовил он его по всем правилам: в турке, соблюдая некий хитрый ритуал. Василий в это время, как оказалось, ушел вдоль берега в сторону луга – за лодкой, которую мы вчера только и сделали, что оттащили немного на берег, чтобы не унесло.

– Спасибо тебе, девонька, – говорит, подливающий мне кофе, хозяин. – Не за себя, хотя и мне еще хочется землю потоптать, а за Васька. Он-то молодой еще, по сути, ему жить да жить, деток бы еще успеть настругать. Да только не везет ему с этим делом, – вздохнул хозяин.

– А что тут, девок на деревне мало, что ли? – удивилась я. – Мужик он вроде видный, не кривой или хромой, рукастый. Неужто никому такое добро в хозяйстве не надобно?

– В хозяйстве-то, может, и надобно, – опять вздохнув, отмахнулся от моих слов Кондрат. И будто решаясь на что-то, внимательно всмотрелся мне в глаза. – Ты ж тоже не из простых, коль уж Агрипина именно тебе свой дар да наследство оставила. А ведь она его именно тебе оставила – да? – уточняет, и я киваю, что уж тут юлить. – Посему ты понимать должна: таким, как мы, никак нельзя с обычными людьми кровь мешать.

– В смысле? – опешила я от такого заявления.

– Оно же как выходит-то. Вот есть ты – ведьма, есть мужик обычный, и да – у вас детки могут народиться, вот только дар от такого смешения с каждым разом все слабее становится. И когда-то придет такой день, когда твоей внучке или правнучке некому будет его передать. А такой участи никому не пожелаешь. Нам же не помереть, дар не передав.

– Как же так? А если б я вчера вас не вытащила?

– Нет, ну тело-то помрет – да. Но дух-то неприкаянный так и будет слоняться. Бабам-ведьмам худо, а мужикам стократ того хуже. Ведьмаковская же сила редко в мужчинах проявляется и обязательно с чем-то в паре идет. От связи ведьмы с простым человеком ведьмак ни по что не родится, хотя ведьма, пусть и более слабая, – в этом ли поколении или через одно точно появится. Если основные заветы баба выполнит, конечно. А вот ведьмак в этом плане совсем обделенный, он обычной женщине даже дитенка заделать не сумеет.

– Как это не сумеет? – уставилась на него я. – Им что же, тоже до брака ни-ни?

– Ну… Если б только это. Ведьмаки родятся только от па́рного дара. Например, суккуб – ведьма, оборотень – ведьма. Еще варианты суккуб – оборотень или оборотень с оборотнем возможны, даже предпочтительны. И в последнем случае не важно, кто из них она, а кто он, у всех нас в крови есть ведьмина сила от роду. А вот ведьма нам не любая подойдет. Они ж если сами по себе, то гордые, нетерпимые даже к намеку на измену… Тут либо на удачу полагаться, либо взращивать самим, а это хлопотно.

– А Василий-то кто?

– Сама еще не догадалась, ведьмочка? – усмехнулся Кондрат.