– Здравствуйте, М11122030ФАС!

– Здравствуйте, господа офицеры!

– Пройдемте с нами на пару слов, – произнес Чёт с ухмылкой на «господа» ФАСа.

– Конечно, с превеликим удовольствием, – сотрудники религконтроля заметно поморщились от высокопарного стиля и несколько насмешливого тона ФАСа, но ничего не сказали.

– Итак, товарищ капитан, сегодня финал игры. Я думаю, Вы в курсе, что, по сценарию, выигрывает Ваша команда. Поэтому не должно быть допущено ни одной ошибки. Все говорить согласно утвержденному тексту, все декорации мы еще раз проверим. Никакой самодеятельности и этих, как их, импровизаций! Сами понимаете, что отвечаете за все Вы лично, – строго и твердо сказал Чёт.

– Будьте уверены, что наблюдение за всем процессом на финале в два раза строже, чем на других играх! – добавил Нечет.

– Да, конечно! Будьте уверены, все пройдет как согласовано! – отрапортовал ФАС.

– Вы уверены? По моему опыту, люди делятся на две категории: агрессивные и глупые. Надеюсь, Вы не глупы, и все понимаете – отметил лейтенант.

– То есть Вы думаете, что не может быть людей, которые глупые и агрессивные одновременно? – с улыбкой спросил ФАС, – Мне кажется, как раз глупость часто выражается через агрессию. Я даже знаю один пример – ФАС, не переставая улыбаться, посмотрел на лейтенанта.

Нечет уже хотел что-то ответить, но майор перебил его:

– Мы так и знали, что Вам ничего не помешает профессионально выполнить свои обязанности, – примирительно сказал он, – ведь так?

– Да что вы все время переспрашиваете? У вас какие-то сомнения касательно меня? – взволнованно спросил ФАС, постаравшись изобразить максимальную степень праведного гнева незаслуженного недоверия.

– Мы все знаем про Вашу жизнь в последние несколько месяцев. Нет, конечно, мы вообще все о Вас знаем, особенно подробно – с момента, как Вы стали капитаном команды, но последние месяцы заинтересовали нас особо. Поэтому настоятельно рекомендуем Вам сегодня не совершать никаких глупостей на сцене. Последствия для Вас и Вашей жены будут самые плачевные. Думаю, Вы сами отлично знаете, что это не пустые угрозы.

Лицо ФАСа омрачилось. Из его груди почти вырвался крик отчаяния, но он смог сдержать себя, тяжело выдохнув носом с каким-то внутриутробным хрипом.

– Вижу, Вы поняли всю серьезность Вашего положения, – не преминул вставить Нечет, – делайте так, как оговорено, и у Вас еще будет шанс не разрушить свою жизнь до основания.

– А жена тут при чем?

– Ну как же, а пословица про мужа и жену? Или она теперь Вам не нравится? – с усмешкой ответил лейтенант.

– Нет, не нравится… – упавшим голосом произнес ФАС.

– Ну, это и не важно. В общем, Вы нас поняли.

На этом разговор был окончен, сотрудники религконтроля проводили ФАСа до гримерной и как будто испарились. Но он-то знал, что выражение «стены имеют уши» в его случае имело вполне осязаемое буквальное значение. Надо было как-то предупредить Анну о том, что ей грозит опасность. Звонить не было ни малейшего смысла – очевидно, что телефон прослушивался. Он судорожно соображал, как поступить. Ни одной удачной мысли не приходило в голову. Оснований доверять соседям не было, голубиной почты у него тоже не было. Одна надежда была на уборщицу, с которой у ФАСа почему-то сложились очень теплые отношения. Конечно, риск бы и тут – вероятность сотрудничества уборщицы с ФСКР была очень велика. Да что тут говорить – вероятность сотрудничества была стопроцентная, но ФАС почему-то надеялся, что ее сердце смягчится, ведь в свое время ее обвиняли в краже, и только благодаря ФАСу, который располагал доказательствами того, что на самом деле украл охранник, ее оставили на работе, не депортировали, и даже выразили сожаления по поводу необоснованных обвинений.

Он быстро написал записку уборщице: «Амина, очень нужна помощь: как закончите, сходите ко мне домой и передайте эту записку жене. Пусть срочно берет все только самое необходимое и идет к моему дедушке, адрес она знает. Пусть ждет меня там. Возможно за Вами, за домом следят – будьте внимательны». Он понимал, что записка может и не попасть по назначению, а если и попадет, то Анну могут перехватить по пути к дедушке. Но совсем ничего не делать он не мог.

Вложив записку в денежную купюру, ФАС вышел из гримерки, и, как бы прогуливаясь по коридорам, стал выискивать глазами уборщицу. Ему повезло – она как раз мыла пол в 10 метрах от него. Он молча пошел прямо к ней, сблизился, при этом она его совсем не замечала, углубившись в работу и думая о чем-то своем. Он незаметно вложил ей записку в карман халата, немного ткнул в бок, рассеяно произнес: «Ой, извините! Здравствуйте!», подмигнул и пошел дальше.

***

Шел конкурс «Приветствие», одну короткую шутку про православного священника ФАС пропустил, это заметили все, кто о ней знал, а о ней знали многие. Никто из других членов команды не решился произнести ее вместо него – мало ли, думали они, может в сценарий были внесены изменения, о которых сообщили только капитану – такое уже было раньше. В перерыве между выступлениями к ФАС подошел Чёт и отвел его в отдельную комнату. Как только дверь закрылась, от полученного удара поддых ФАС сложился вдвое, тяжело задыхаясь.

– Ну что же Вы, капитан! Вам же все четко описали. Конечно, это шутка не был основной, некоторые ее отсутствие умудрились не заметить – с ними уже ведется разъяснительная беседа. Но текст утвержден распоряжением Правительства, Вы уже «намолчали» лет на 5. Конечно, виновата Ваша религиозная деформация. Мне казалось, что Вы еще можете себя контролировать. Оказывается, это не так.

– Нет, нет, это больше не повторится! Поверьте, я очень сожалению, что отступил от сценария! Понимаю, что это совершенно непростительно! И все-таки дайте мне второй шанс!

– К сожалению… Я вынужден дать Вам второй шанс. Ваше исчезновение со сцены в середине игры нам не нужно. Надеюсь, Вам не надо повторять, какие последствия Вас ждут, если Вы продолжите свое глупое, ни к чему не приводящее поведение. Как Вы не поймете – чем бы Вы не руководствовались в своем поведении, это ничего не изменит!

– «Для этой – очень многое изменит, и бросил в море новую звезду», – прошептал себе под нос ФАС.

– Как Вы сказали?

– Нет, ничего, просто повторяю текст…

– А, это хорошо, повторяйте! Считаю, на этом наш разговор окончен, готовьтесь к следующему конкурсу.

Офицер ушел, оставив ФАСа в раздумьях. В конкурсе «Разминка» опасных шуток не было, и он спокойно пошел, повторяя вопросы и ответы, не забывая про вопросы других команд.

***

Шло «Домашнее задание»,