– Что?!

– Просто вспомнил, что и мне тут кое-что еще нужно сделать. Я еду с тобой.

Где-то во Владимире

– В ближайших окрестностях – ничего, – произнесла женщина, открывая глаза.

– Уверена? – скептически поинтересовался ее спутник. – Ты же не поисковик.

– Я анализирую событийные линии и вероятностные поля. – Высокая, светловолосая, она казалась воплощенным нордическим терпением. – Так работает моя способность. Я не просто вижу будущее, но могу определить тот из возможных сценариев развития событий, который реализуется, если мы двинемся в том или ином направлении.

Спутник ее был крепко сбитым кареглазым шатеном среднего роста с выдающимся подбородком и орлиным носом. В камуфляже, с оружием, он представлял собой опытного бойца – об этом говорил не только его облик, но и взгляд, движения, аура уверенности, которая была почти видима.

– Интересно, – задумчиво пробормотал он, словно говоря сам с собой. – Измененных нет или почти нет. Истребителей мало. Слишком мало для такого города. Где они все? Спасшихся было ничтожное количество. Из остальных часть погибла, а часть мутировала. Даже если соотношение составило 50 на 50, они тут должны кишмя кишеть!

– Кто знает? – возразила женщина. – Эта Зона не похожа на другие. Здесь полигон. Отрабатываются новые приемы и технологии. Зона экономит ресурсы. Люди сюда заходят мало, к чему такая прорва истребителей? Чем их кормить? Они вполне могут находиться в принудительной спячке.

– Ты так говоришь, словно разум Зоны уже достиг такого уровня стратегического планирования.

– А с чего ты взял, что это не так? Она десять лет питается человеческой пси-энергией. Количество переходит в качество. Самозародившийся разум постоянно прогрессирует. Она пробует, экспериментирует. В Краснотайгинске было одно, в Печоре – другое, в Муроме – третье… А здесь – совершенно особый случай.

Мужчина коротко кивнул, явно думая о своем.

– Так она здесь? – вдруг спросил он.

– Кочевница?

– Да плевать мне на Кочевницу! – раздраженно поморщился он. – Ты же знаешь, о ком я! Тогда зачем опять включаешь…

Мужчина не договорил, в последний момент проглотив рвущееся на язык грубое слово.

– Прости, – тон блондинки явно иллюстрировал ее раскаяние, – больше не буду. Но что бы ты ни говорил, тебе не плевать.

– Я не хочу сейчас это обсуждать. Будь добра, ответь на мой вопрос!

– Да. Я по-прежнему вижу именно этот вариант развития событий. Но вижу и кое-что еще…

– Знаю. – Он помрачнел. – Что она убьет меня.

– Тогда почему?

– Потому что кровь – не водица!

– Она больше не…

– Она всегда будет моей сестрой! – отрезал мужчина, не дав своей спутнице закончить. – И еще есть шанс ее спасти. Если вовремя ввести антинову…

– Этот шанс минимален! Я видела…

– То, что ты видишь, – не стопроцентный прогноз! Бывают отклонения.

– Бывают, но, боюсь, не в данном случае.

– Почему ты так стараешься меня отговорить?

– Потому что хочу, чтобы ты жил.

– Зачем?

Этот прямой вопрос внезапно смутил светловолосую.

– Мне можешь доверять, – тихо произнесла она после паузы. – Я – «лояльная», помнишь?

– Лояльная… – Его взгляд затуманился и стал почти отсутствующим. – Вопрос, кому…

По ее лицу скользнула горькая улыбка, которая, впрочем, ускользнула от внимания мужчины.

– Тому, в чьих руках вакцина, – бесцветным голосом произнесла блондинка. – В данном случае она в твоих, не так ли? Кстати, мне нужна инъекция.

– Разумеется. – Глаза мужчины снова сфокусировались на спутнице. – Разумеется, она тебе нужна.

Владимир. Большая Московская

– Куда мы едем, Олег?

– На Князь-Владимирское кладбище.

Он фыркнул:

– Это чтоб потом сразу и…

– Не смешно, – хмуро буркнул я.

С одной стороны, внезапная перемена настроя научника, побудившая его остаться во Владимире и помогать мне в поисках, была весьма кстати. С другой – то, как и в какой момент это произошло, слегка напрягало.

– Не смешно, зато правда. Там Провал, ты не забыл?

– На память пока не жалуюсь. Но сейчас день.

– Это не значит, что он безопасен. Днем там не продохнуть от мутантов.

– Во-первых, не всегда и не у каждого Провала. А во-вторых, мутанты – зло понятное и уязвимое для огнестрельного оружия.

– Но зачем? Кочевницы там уже нет.

– Но она там была, причем сравнительно недавно. Мне нужно туда попасть. Я пока не установил, по каким принципам работают мои способности, но, возможно, в этом месте я что-нибудь почувствую.

Он покачал головой.

– Не знаю. Мы с тобой сейчас делаем то же самое, что и наша экспедиция, – идем по следам Кочевницы. В прошлый раз это закончилось плохо, помнишь?

– Тебе не надоело постоянно пророчить несчастья? – поморщившись, спросил я.

– В таких обстоятельствах твердить, что все будет хорошо, – значит врать. По Зоне нельзя ходить в розовых очках. А ты свои, похоже, не снимаешь. Я…

– Ты зачем вообще остался? – перебил я его. – Капать мне на мозги? Так спасибо, обойдусь – с меня и пси-активности Зоны хватит.

– Тебе ведь была нужна помощь?

– Помощь, а не стенания. И потом, поначалу тебя это не сильно волновало. Что поменялось там, у моста, Алексей? На тебя произвел такое впечатление тот труп? Ну, что молчишь?

– Это не такой простой вопрос, как тебе кажется…

Как я жалел в этот момент, что сижу за рулем и не могу пристально смотреть ему в глаза! Не вовремя я затеял этот разговор, спонтанно, без должной подготовки и в неудобный момент, лишив себя одного из своих главных преимуществ. Глупо, глупо! Пожелай он сейчас соврать или выкрутиться, у него это почти наверняка получится. Значит, надо тормозить и становиться на обочине, чтобы иметь возможность в полной мере применить свои способности по распознаванию лжи. Но только я собрался осуществить свой немудреный план, как свет в моих глазах стал меркнуть, а головная боль – нарастать лавинообразно. О нет, только не сейчас! Нога инстинктивно вдавила в пол педаль тормоза. А в следующий миг мой мозг буквально взорвался болью, и тьма в который уже раз гостеприимно открыла мне свои объятия.

* * *

Где-то во Владимире

– Олег, ты здесь? Господи, что я говорю?! Откуда? Бред! Я, похоже, просто с ума сошла в этой Зоне! Впрочем, разве можно говорить о безумии, когда страстно и отчаянно хочешь чего-нибудь? Тут невольно начнешь выдавать желаемое за действительное.