в свекрухину кубышку, а, наверное, зря. Я даже не могла подумать, что Снежка может взять серёжки и положить к деньгам родителей, которые они копят. Ну, это вообще отдельная история. Ладно, всё по порядку. И вот, представляешь, вчера нашлась моя пропажа! Заходит в магазин Снежкина подружка, расфуфыренная такая, слегка навеселе, дай говорит мне две бутылки водки, у меня сегодня день рождения. Я смотрю и глазам своим не верю, на ней мои серёжки. Откуда, говорю, такая красота? А она без капли стеснения:

– Это мне Снежка на день рождения подарок такой сделала.

Я аж дар речи потеряла. Как только эта вышла за порог, я магазин закрыла и бегом к мужу. Ну, и рассказала ему в красках. Уж не знаю, как он до вечера дотерпел, но когда я пришла с работы домой, Санька мой уже Снежку за волосы по всему дому таскал, а мамаша их, как курица на него наскакивала, пыталась её отбить. Вот тут-то мужа моего и понесло. Я столько нового узнала. Оказывается, свекруха со свекром всю жизнь на что-то копят и деньги в кубышку складывают, а живут за наш счет. Представляешь? Всё, что куплено в доме за последние восемь лет, оказывается куплено за наши денежки. Так мало того, Санька себе на лодку с мотором какую-то дорогущую копил, и накопил почти, но купил с этих денег мне серьги, уж очень я мечтала о них, ну, и мечта немного отодвинулась. А тут он полез в свою заначку, а денег-то нет. Снежка повытаскала, значит. Вот он вчера разбушевался, сказал, что съезжаем от родителей, и свое забираем. Свекруха в крик, не дам, все мое, я это заслужила-заработала, я тебя кормила-поила, ты мне ещё по гроб жизни должен. Тогда Санька пошел, достал их кубышку, отсчитал денег, сколько он за последние восемь лет заработал, отнял из них за свет, за еду, даже деньги на подарки ребенку отнял, пусть подавятся, и получилась у нас такая, знаешь ли, сумма, что у меня и челюсть отпала. Не, сначала, конечно у меня отпала челюсть от того, что в кубышке у них лежало четыре миллиона, представляешь, четыре! На них две квартиры в городе купить можно. Затем от того, что два из них оказались наши, а потом я узнала сколько мои сережки стоят, и чуть инфаркт не получила второй раз. В них, оказывается, какой-то бриллиант особенный. Сашка их специально такие купил, назло свекрухе. В общем, отгрёб он наши деньги в сторону, а тут батя пришел и кинулся на Саньку драться. И кричит, мол, ты пойди их сначала заработай, а потом забирай. Ну, Санька мой чего-то так рассердился, кааак даст отцу в глаз. Тот присел на задницу и замолчал.

– Зря вы так, разве можно со скандалом из родительского дома уходить? – Даша покачала головой.

– А у меня что, был выбор? Я же и не собиралась уходить, я просто хотела забрать своё. Я же даже и не догадывалась, что вот тут всё так… Сколько раз я его просила, давай куда-нибудь уедем, а он, мол, не могу, я им по гроб жизни обязан, как я их брошу… А тут вот такая история случилась… Я ж ему накануне рассказала-то про то, как ты нас звала в деревню, он тогда только посмеялся. А вчера как прорвало его, всё, говорит, валим к бабке в деревню. Куплю мотоцикл с коляской, буду вас возить сюда на работу да в садик, ничего, не сдохнем без родительской заботы.

– Ну, ты подожди радоваться, может ещё передумает, – осторожно произнесла Даша, чтобы не вызвать новую бурю эмоций у Ани.

– Не, не передумает, он мне сам признался ночью, когда я его пыталась успокоить, что ненавидит их с детства, за жадность, за то, что они в нём видят только денежный мешок, а не сына. Устал он от родительской кабалы. Он же с четырнадцати лет работает, а одежда нормальная появилась только тогда, когда женился и то, потому что я сама, на свою зарплату ему всё покупаю. Просто неудобно было как-то съезжать от них, им же то одно нужно, то другое. Не, точно не передумает. Он уже пошел сегодня в контору, с боем отпросился с работы и поехал в центр, технику новую покупать, с доставкой в Дормидонтовку. На завтра уже и с машиной договорился.

Девушка только покачала головой. Не ожидала она такого развития сюжета, похоже, Дормидонтовка становится пристанищем обиженных и обделенных. Опять сплошная серость и безнадёга. А может оно и к лучшему, может они из этого пользу извлекут, да дружнее жить будут?

– А многострадальные серёжки-то твои где? – спросила, улыбаясь, Даша, – вернули?

– Как где, – Аня с гордостью достала из кармана носовой платочек, положила его на прилавок и аккуратно развернула, – вот они.

На платочке лежали две действительно очень красивые серьги, в виде розы с листиками, девушка таких никогда не видела. Крупные прозрачные камни, в сердцевине цветка, и мелкие на гранях лепестков, они играли на солнце всеми цветами радуги.

– Ух ты, с ума сойти, – не удержалась Даша, у неё даже дух захватило от такой красоты, – блин, Анька, за такие точно стоило повоевать. Ты вот что, сейчас их не носи. Когда переедете, положи их в стакан с соленой водой и поставь на подоконник в спальне на три дня, пусть они очистятся, и только после этого надевай.

– А я хотела попросить тебя, чтобы ты их забрала, – с мольбою в глазах сказала продавец, – а то я боюсь, что я их потеряю при переезде, или опять Снежка украдёт.

– Здрасте, а если я их потеряю по дороге, я ж потом за всю жизнь с тобой не рассчитаюсь, – испуганно отшатнулась Даша.

– Ну, Дашенька, миленькая, ну пожалуйста, – начала канючить Анна, как в детстве, когда выпрашивала у Даши игрушки, привезенные из города, – ну смотри, у тебя на брюках карманчик с замочком, ты их положи туда, они и не потеряются.

– Ладно, давай, – сдалась девушка, – но за это ты мне достанешь из своих загашников самые красивые обои, – Аня кивнула и пошла в подсобку, а Даша достала из рюкзака звонящий телефон.

Ассортимент обоев оказался более чем шикарным для простого деревенского магазинчика и Таня быстро определились с выбором. Аня подсказала, что ещё нужно взять для ремонта, чтобы было дёшево и сердито. Даша быстро и ловко навьючила своего железного коня и тут вспомнила самое главное:

– Ань, я же чего приехала-то! Как ты думаешь, у вас торты домашней выпечки