– Не отдам. Раз забрала своих курей, значит, есть чем кормить. Корм наш, не отдам.

Даша от неожиданности застыла на месте и захлопала глазами. Ей очень хотелось заплакать от обиды, но не такой она была, чтобы из-за каждой выходки старого жлоба слёзы ронять. Да и, кроме того, у неё было поручение от Ани, которое никто, кроме деда Матвея выполнить не мог. Так что, собрав всю свою волю в кулак, Даша сделала вид, что не понимает, о чём он говорит, и сказала:

– Дедушка, Аня, внучка бабы Нины, просила дом открыть. И ещё все вещи оттуда вытащить. Сегодня туда технику из магазина привезут, а в воскресенье они и сами туда переедут.

– Едрид твою, – лицо деда просветлело, – неужели решились?

– Ага, – ответила Даша, улыбаясь, – так вы мне поможете?

Шум отрываемых досок был слышен на всю округу и собрал всех жильцов деревни у осиротевшего дома. Девушка наконец-то увидела всех стариков, к которым так и не успела зайти. Для них и такая вещь, как срывание досок казалось масштабным событием. Ведь это значило, что в деревне станет одним жильцом больше, ну или тремя, как в этом случае. Старички расселись кто на лавочке у забора, кто на скамеечке у дома, а кто и на крылечке. Они бурно обсуждали между собой последние новости, поглядывая то на Таню, то на Дашу.

– Сплетничают, старые кашолки, – подмигнула Даша Тане, – если я сплетничаю, значит, я живу, – перефразировала она цитату знаменитого философа, но в этот момент Таня раскрыла ставни первого окна, – ээээ, как это?

Окна зияли пустыми глазницами рам.

– А стёкла где? – спросила Таня.

– Да, нет, Танюха, тут другой вопрос нужно задавать, именно как это? – Даша начала потихоньку выходить из себя, – кто мне может ответить, как так можно стырить стёкла, при закрытых окнах и дверях?

– Матвей, ну что молчишь, отвечай, – подала первой голос баба Маша, сидящая под окнами дома, – расскажи, как ты такие фокусы вытворяешь.

– А я-то чего? – скорчив наивное выражение лица, возмутился дед Матвей.

– Таво, таво самово, – ответил дед Саня, усмехнувшись, – расскажи-ка нам, как ты стёклы умудряешься тырить сквозь закрытые окны.

– Неправда ваша, – огрызнулся дед Матвей, – не брал я тут ничего. Это поклёп, – пытался защитить он свою честь.

– Дедушка, вы не обращайте на них внимание, они шутят, – кинулась успокоить вороватого дедка Даша, потому что понимала, что если он сейчас обидится и уйдет, то не видать Ане стёкол, а это значит, что в дом нельзя заносить новую технику, – может у вас найдётся что-нибудь, а?

– Ну, я поищу, конечно, может, что и найду. Но это будет стоить денег, – расправив плечи, заявил дед Матвей.

– Конечно, конечно, – поторопилась заверить его девушка, – Аня приедет и обязательно вам заплатит.

– Пинком под зад, – разозлилась баба Нина, – а ну, старый хрен, тащи сюда стёкла и вставляй немедленно, а иначе, я тебя кормить не стану. Я тебе такие стёкла вставлю, что сесть до конца своей жизни не сможешь.

Старики захихикали, дед Матвей нахохлился и подбоченившись заявил:

– А знаешь что, Нинка…

– Ооо, это теперь надолго, – сказала Даша Тане, – пойдём-ка красавица в дом, вещи собирать, тут старики и сами без нас справятся. Дед Матвей, конечно жук ещё тот, но бабу Нину ещё в жадности никто не переплюнул. Думаю, через пару часов здесь будут стоять стёкла, чистые как слеза. Давай, сначала все шторы, скатерти, покрывала вытряхнем, да к тебе перенесём, а там дай бог, они все успокоятся и мебель нам помогут перетащить.

Чтобы не раздражать стариков, и не разжигать ссору до вселенских масштабов, девушки аккуратно всё собирали и огородами уносили к Тане во двор, а там уже вытряхивали и выбивали. Таня, перетаскивая скарб, не переставала удивляться, что такие хорошие вещи остались бесхозные.

– Странно всё это, столько всего, а никто не тронул, – говорила она, – вон, даже постельное новое в шкафу осталось, а у меня в доме, даже табуретки сломанной нет. Только одни фотоальбомы на подоконнике лежат.

– У тебя в доме чисто, потому что дед Матвей рядом живет, который подчистую всё выгреб, ну и, наверное, потому, что здесь всегда дед жил одинокий. Я о том, что барахло было чисто мужским, и вряд ли у него были всякие шторы-покрывала. Мужики на это мало внимания обращают. А для старого деда это вообще лишняя физическая нагрузка. А альбом не выбрасывай, там, наверное, куча старых фотографий, это же история, его можно в музей отдать, например.

– Нет, что ты, пусть у меня остаётся. Пусть будет как будто бы это моя родня. А то ребёнок вырастет и спросит о предках, а мне и сказать-то нечего будет. Придумаю красивую сказку, вставлю туда всё, что дед Матвей рассказал и выйдет замечательная история рода.

– Ну, с деда нашего взятки гладки. Ты пока не спеши историю сочинять, вот приедет моя бабушка и расскажет настоящую историю. А ты уже потом выберешь что тебе нужно, а что нет.

За разговорами девушки вынесли из дома стулья, столы и кровать, самодельный деревянный комод выносили по частям, сначала ящики, затем и его корпус, но дальше дело не пошло. Старики всё ругались, и помощи ждать от них было бесполезно.

– Знаешь что, – предложила Даша, – а давай мы отложим все дела до Аниного приезда. Ведь должен же им кто-то мебель грузить, вот и попросим их перевезти из их дома в твой шкаф, да буфет. А мы сейчас еще в сарай заглянем и в летнюю кухню, может, там что осталось после нашествия некоторых деловых стариканов, нам всё потом пригодится.

– По-моему, даже если мы сейчас обнесём все дома стариков, они этого не заметят, – хихикнула Таня.

За окнами дома ругань так и не прекращалась, а наоборот лишь набирала обороты. Даша покачала головой и тяжело вздохнула, видно, не дождаться ей сегодня вставленных стекол, но Таня поняла её вздох по другому и спросила:

– Даш, может их как-то разнять? Ну, водой, что ли облить, чтоб успокоились и разбежались, а то не ровен час свалит тут всех инфаркт и придется их штабелями в скорую укладывать.

– Да, – отмахнулась девушка, – не лишай их удовольствия невинного, пусть лаются. Я вон, за окна переживаю.

– Ну, были бы стекла, я бы их и сама вставила, – ответила Таня, – даже, наверное, смогла бы их разрезать, если нужно. Я видела, как это отец делает. Жаль только, что стекол нет.

– Да стекла-то есть, и я даже знаю, где они лежат, да только их там очень много и