– Но это не мое пространство, черт побери!

Давно я не вспоминала про Черта, как-то даже непривычно это слово прокатилось по моему языку. Бабуля поморщилась, но не поправила меня.

– И чистить этот… Сарай, с ежесекундными замечаниями: деваха, ты слепая? Откуда руки у тебя растут? Что ты суетишься! От твоих движений только пыль столбом!

Я закашлялась и почувствовала жар во всем теле.

Бабуля помолчала, подождала, когда я откашляюсь и отдышусь. А потом спокойно заговорила:

– Гордыня, и как следствие – у тебя развивается глухота. Ты не слышишь, что говорят тебе окружающие. Потому что ты у нас умнее всех и сама про всех все знаешь. И будто про себя тоже. А часто, их действия…

Бабуля пододвинула тарелку с капустой к себе поближе и зацепила капустную стружку.

– Это всего лишь реакция на твои. Принцип зеркала.

Бабушка, молча, похрустела капустой.

– Мара, мне кажется, это не самый лучший наш рецепт. Ну нафиг этих французов. Кроме духов у них ничего не выходит…

Итак, гордыня. Непомерная гордость. Заносчивость. Мне всегда казалось, что это не про меня. Но тут меня осенило. В доме у бабы Нюры я хотела испытать гордость за то, что я совершаю благо. Но в итоге, видимо, некачественно выполняла свою работу. А моя привычка считать всегда правой саму себя не давала мне возможность услышать окружающих. Но не в такой же форме все это слышать! Внутренне я была все еще возмущенна.

– А в какой форме ты это услышишь? Как до тебя достучаться?

Бабушка и ее умение слышать даже тех, кто молчит.

Итак, Гордыня. Добро пожаловать на свет, хватит сидеть в потемках души.

– И еще, помни про зеркало. Злишься ты – отражается злость. Улыбаешься – в отражение улыбка.

Вспомнив особенный четвертый день погружения, я усмехнулась. Азы психологии поведения – странно, что мне пришлось их прочувствовать именно здесь, а не тогда, когда мы штудировали эти книги с Эдом. Я перелистнула сразу несколько страниц.

«Тринадцатый день погружения»

У меня в перечисленных делах появляется имя, выделенное крупным шрифтом и несколько раз подчеркнутое. Имя Мара.

Я откинулась на подушку, прикрыв свою записную книжку.

Мара.

Она меня насторожила с первых дней. Она делала вид, что немая и иногда глухая, но сама все слышала и видела. И явно обладала бурной и красочной речью. Но отчего-то всегда молчала.

В первый день приезда она не открыла мне дверь, и мне пришлось в неведении стоять у калитки и ждать пока появится бабуля. Она всегда делала насмешливое выражение лица за спиной у Василисы Андревны, когда та говорила обо мне как о сильной ведьме. Она кидала мне еду на стол, когда мы были наедине. Или могла вообще ничего не дать. Нет, конечно, это все кажется надуманной глупостью. Но в ее присутствии я ощущала себя особо убого в мире, принадлежащим чистокровным ведьмам, будто я здесь по ошибке, и вот она, безмолвная Мара, как раз это видит, но просто пока не говорит об этом.

И вот в тринадцатый день погружения она назвала меня тупицей.

Нет, она это не произнесла вслух. Но очень выразительно подумала. И я услышала ее хриплый, будто прокуренный голос у себя в голове. Я подняла глаза, устремив на нее свой гневный взгляд.

– Василиса!

– Бабуля! Называй это как хочешь: гордыней, зазнайством, высшей степенью паранойи, но Мара – это еще та змея. Порой мне кажется, она сыпанет мне в один день отравы, а потом скажет тебе, что я была настолько тупа, что положила себе в чай вместо сахара крысиного яда!!!

Бабуля расхохоталась. Мара в этот момент ехидно улыбнулась и, молча поставив в корзину несколько баночек с вареньем, аккуратно обернутых крафтовой бумагой, вышла из Избы. Мы остались с бабулей наедине, разбирая почтовые конверты, порядком скопившиеся за неделю.

– Василиса, как твои дела с приборкой? Говорят, ты уже заканчиваешь.

– Ага. Я бы раньше закончила. Но приходится играть в домино с Игнатом Ивановичем. Хороший дед, очень много историй рассказал про деревню…

– И?

Бабуля подняла на меня свои глаза. Мне показалось, что радужка приобрела более выразительный зеленый цвет.

– И меня не трясет от всей этой ходячей и брюзжащей древности.

– И?

– И я не суечусь больше и выслушала огромное количество легенд про эти «уникальные» места… Хорошо, бабуля, скажу. Я заткнула свое «я» и внимательно слушала все, что мне говорили эти старейшины. Можно сказать, что прошла курс «Легенды места силы Василисы».

Бабушка одобрительно крякнула и опять переключилась на конверты: ловко орудуя ножом для бумаги, она вскрывала конверты и вытаскивала оттуда фотографии. Это удивительно, но в каждом конверте лежала фотография малыша. На обороте всегда было написано: «Спасибо» и «Д.р.:…».

Я перевела свой взгляд на стеллаж позади нас, полки которого были заполнены конвертами.

– Да, это все фотографии рожденных малышей после прихода ко мне. Родители после рождения присылают мне эти фотографии. И каждый малыш получает мое благословление. Некую защиту. Родителям так спокойнее. Да и мне, если честно.

У меня не было слов. Ничего, кроме восхищения. Я все эти дни восторженно смотрела за волшебством, которое происходило благодаря Василисе Андревне с каждым, кто обращался к ней.

– И не смотри на меня так, будто я миссия. Все это труд. А не просто щелчок или взмах крыла фокусника. Мой дар – во врачевании души и зарождении жизни. Был дар, развила до определенного уровня… У тебя тоже есть свой дар. Свое предназначение.

– И какое же???

– Опять хочешь быстрой магии. Курс: выучи пять заклинаний – и весь мир будет у ваших ног.

Бабушка встала из-за рабочего стола и направилась к стеллажу с новой партией конвертов «Спасибо». Я покачала головой, продолжая вскрывать конверты, осторожно заглядывая внутрь. В каждом конверте писк счастья. Маленькие глазки и смешные носы.

– Бабуля, у ангелов не было фокусов. Поверь мне, там тоже было очень много интеллектуального труда. Может быть, даже больше чем здесь.

Я произнесла эту фразу и осеклась. Бабуля фыркнула и вновь подошла к столу, взяв из моих рук вскрытые конверты.

– Бабуля, но ты же веришь в…

– Конечно, верю! Все мы Его дети!

Она не дала мне договорить.

– Но я не верю конкретно этим проходимцам крылатым, и мне не нравится их способ работы.

Тема была скользкая. Мы замолчали на какое-то время.

– Ну, так какой у меня талант?

– А ты не чувствуешь?

– Нет.

– Глухня.

Нет, конечно, мой талант не в том, что я все очень важное пропускаю мимо ушей. Мое призвание заключается в том, чтобы провоцировать людей. Сомнительный талант, конечно, согласна. Я некая лакмусовая бумажка. Если в человеке в данный момент преобладает его темная сущность, возле меня она проявится со своей максимальной отдачей. Если же в человеке побеждает его светлая сторона, то рядом со мной он совершит свой самый благородный поступок. И, естественно, все это не обязательно будет направленно в мою сторону. Просто им достаточно находиться в моем биополе. И все случится.