– Все, я закончила наконец-то.

Василиса Андревна вновь одарила меня своей улыбкой, затянулась, выпустила дым в потолок и скинула с себя цветастый плед. Мое удивление, естественно, отразилось на моем лице. На бабуле был надет велюровый спортивный костюм цвета фиолетовой ночи и ежевичного джема. Ноги босые. И, самое главное, она скинула с головы повязанный платок, скрывающий ее стрижку под мальчика. Волосы были густые и темные. И как ни странно бабуля в этом современном образе смотрелась вполне органично.

– Мару, свари нам с Василисой кофе. Только не в машине. Свари-ка лучше на углях…

Я не сводила с бабули восхищенного взгляда.

– Ну, убери это ликующее любопытство из взгляда и спрашивай, о чем хотела спросить.

Я прикусила губу, раздумывая, о чем спросить, но потом вдруг выпалила:

– Откуда ты знаешь про мою беременность?

Василиса Андревна закрыла и отложила тетрадь (которая оказалась значительно толще и потрепаннее, чем я оценила ее первоначально), сделала затяжку и, прищурив левый глаз, отбила вопрос:

– Мне вот непонятно, почему ты этого сама не почувствовала. Ты же ведьма. Хотя для этого даже ведьмой не нужно быть… Срок превысил месяц.

Она укоризненно посмотрела на меня, будто я метлой для полетов подметала двор.

– Ой… Ты знаешь, что я ведьма?

Я задала вопрос как можно тише, косясь на Мару, безмолвно хлопотавшую у печи.

– В нашем роду все женщины ведьмы. Тем более в твоем случае.

Василиса Андревна сказала это пренебрежительно, даже не взглянув на меня. Мару тем временем подкатила к нам низенький кофейный столик, аккуратно уместив на нем две кофейные пары, молочник и вазочку с шоколадными конфетами. После она тихо удалилась, шурша своей длинной юбкой в пол.

Я залила кофе молоком, думая про себя, с чего все же начать рассказывать бабуле свою историю. Тем более теперь я пыталась совместить ее с только что полученной информацией о том, что я беременна и моя бабушка Василиса Андревна – ведьма. Ну, раз все женщины в роду – ведьмы, она-то однозначно ведьма? Я сделала первый глоток напитка и зажмурилась от удовольствия. Это был потрясающий насыщенный тягучий кофе с правильной пропорцией терпкости. Очень редко пила подобный.

– О, это с острова привезли, действительно потрясающий напиток, ну и Мару знает рецепт…

Я уставилась на бабушку, поймав чувство дежавю. Меня вновь будто слышат все вокруг.

– Детка, Василиса, рассказывай уже, я вся во внимании.

И из меня выплеснулся поток слов. Вперемешку с эмоциями слез и любви, обиды и восторга. Казалось, я рассказала все за пару минут, но стрелки часов показывали несколько часов спустя. Я замолчала, удивившись тому, что столько всего испытала и прочувствовала за это лето. Василиса Андревна ни разу не перебила меня за время моего повествования.

– Ты ведь помнишь, что твое слово сильнее подписей?

Я об этом даже не думала. Я думала сейчас о моих ангелах, которых я оставила или которые меня покинули в итоге. Почему они не пустились за мной вдогонку?

– Да потому что они не могут тебя читать теперь. Ты же беременна. Они попросту не знают, где ты находишься.

Я ошарашено уставилась на бабушку. Она покачала головой, встав из-за стола. За время моего беспрерывного повествования истории преображения мы переместились за стол и совершили легкий ужин.

– Какая-то глупость, а что, беременным защита не нужна? Почему они не могут меня читать?

Пока я это говорила, я вдруг нашла объяснение их странному поведению в последний месяц нашего общения. Они практически не оставляли меня одну (не считая сегодняшнего утра), Эд долго и преданно смотрел мне в глаза, Герг, обычно не церемонившийся в выражениях и поливавший все вокруг меня сарказмом, вдруг стал внимательным и чутким.

Бабушка чиркнула зажигалкой, ловко раскурив трубку.

– Почему же, нужна. Но ты ведьма, и твой инстинкт самосохранения активизирует в тебе свои защитные функции. Ты просто столкнулась с ангелами в быту. Мы свою жизнь готовы безвозмездно отдать чему-то божественному, высшей Сверхсиле… Но если это божественное вдруг шастает на общей кухне с заварочным чайником в руках, ты уже их вдруг считаешь равными себе. В подсознании, конечно. А значит, слабыми и подверженными… Другими словами, твоя сущность сейчас рассчитывает только на саму себя.

Затяжка. Василиса Андревна выпускает дым в потолок.

– И не смотри, не дам трубку. Хоть и табак первоклассный (сама выращиваю), но ты беременна, а значит табу.

Я снова сидела у ног бабули на пуфе. Она немного откинулась на спинку кресла, задумчиво сделала пару затяжек, а потом облокотилась на колени и чуть наклонила ко мне свое лицо. В нос ударил запах костра, жженой травы, с вплетенными нотками аромата терпких духов.

– Эти бесстыдники крылатые…

– О, бабуля, не говори так…

– Поверь мне, я знаю, о чем говорю, девочка моя.

Василиса Андревна снова встала с кресла, подошла к окну. Раздвинула шторы и, простояв с минуту, с застывшим взглядом вновь задернула шторы. За окном была беспросветная темнота. Через минуту в глубине дома раздался бой часов, отсчитавший мгновения глубоко за полночь.

– Понимаешь, Василиса, каждый должен заниматься своим предначертанным. У каждого существа (будь оно даже небесным) есть свое предназначение и зона ответственности. Зона ответственности небесных существ – ангелов – охранять и спасать.

Василиса Андревна плеснула нам в стеклянные бокалы морс из графина и протянула мне один.

– Но они этим и занимаются. Бабуля, они только и занимаются спасением…

– С твоей помощью в том числе! Забывая, что спасение и охрана безопасности судьбы – это не твоя зона ответственности.

У меня не было слов, я не смотрела на ситуацию под данным углом. И вовсе не считала себя использованной. Да я даже была рада помочь, если разобраться.

– Тщеславие, Васечка. Пощекотали самолюбие, наговорили о выдающихся способностях и вуаля – ты уже без цепи, ручной демон. Мы всегда преданы тем, в чьих глазах мы стали сильнее, умнее и красивее. Да?

– Бабуля, ну ты о чем! Какой демон и какое тщеславие?

Но Василиса Андревна будто не слышала меня.

– Ой, Вася, дуреха. Уважать себя надо и ценить всегда. Вот если бы ты была уверена в себе, как в личности… Ладно, как в ведьме, ты бы, прежде чем падать в омут с головой, подумала: «А с чего это они мне это предлагают? А, может быть, они свою ответственность хотят переложить на мои хрупкие плечи?»

Почему-то стало обидно за моих ангелов. За наши хорошо спланированные и проведенные задания, за уютные ночные чаепития. Да они мне стали роднее, чем кто-либо. Я закрыла глаза. И правда, рядом с ними я приобрела невероятную уверенность в себе. Возле них я вдруг стала красивее, хотя, по сути, абсолютно ничего не изменилось в моем облике. Мне каждый день говорили, что во мне Суперсила, и вдруг я начала испытывать эту головокружительную мощь и некую власть… Я любила свое отражение в их словах о себе.